Теперь больше никто не будет называть меня Маком.

На втором этаже торгового комплекса «Мега» я увидел магазинчик, в котором можно заказать T-shirt[23]с любой надписью, и долго выбирал, какой надписью украсить свою грудь. Придумывались шикарные варианты: «I Hate Love & Sex»[24]– м-м-м… слишком прямолинейно, вам не кажется? «Sex is boring me to death»[25]– интересно, но длинновато. «Sex sucks»[26]– самое то! Неужели никто не додумался до этого раньше?!!

Правда, в результате я всё же заказал нечто совершенно другое. Теперь на груди моей чёрной, double black[27], футболки вы прочтёте: «Jesus hates me»[28]. А если я пройду мимо, и вы посмотрите на мою спину, то узнаете: «U2».[29]

Мир полон уродства. Этот мир уродлив, да. Он отвратителен, безобразен, мерзок. И люди – наиболее мерзкие и безобразные из тварей, населяющих этот блевотный мир.

Посмотрите на любое скопление людей. Много ли вы увидите лиц красивых, правильных или хотя бы симпатичных? Конечно, нет. Нас окружают уродцы. Жирные, бесформенные или нескладные и костлявые, с перекошенными серыми землистыми лицами под отваливающейся штукатуркой косметики, дорогой или дешёвой. Кривые и косые, в морщинах и прыщах, отвратительные безобразные существа.

Вспомните кого угодно. О, тётя Валя! Это же ночной кошмар! А дядя Стёпа, сосед-алкоголик? Кусок говна выглядит привлекательней. Проститутки?!! От одного их внешнего вида член увянет навсегда.

Сослуживцы?!! Как, где набирали сотрудников на вакансии в нашу фирму? Такое впечатление, что всех их вытащили из спирта в Кунсткамере.

Люди меньше всего похожи на людей, на то, какими должны быть люди. В Зимнем саду стоят статуи существ, похожих на людей. Некоторые из них считаются богами, но нам достоверно известно, что никаких богов нет, а моделями для античных скульпторов служили их друзья, соседи, знакомые. С центуриона лепили Марса, бога войны, а шлюха позировала для статуи Афродиты. Такими были люди тогда. Посмотрите на классические скульптуры – так выглядели обычные люди, всего каких-то пару тысяч лет назад!

Попробуйте вылепить богов, глядя на своих современников. У вас не вылепятся даже Вакх или Сатир. Не выйдет и пародии. Всё, что у вас может получиться, будет выглядеть слишком печально и мерзко.

Писатель – тоже скульптор. Поэтому роман и эпос мертвы. Крупной форме нужны крупные характеры, личности. О наших мелких душонках в занюханых безобразных телах можно писать только юморески а-ля Петросян. Если добавить в петросянщину немного мата и педерастов, получится stand-up show a-la Comedy Club. Даже у серьёзных писателей, таких, как я, романы всё больше напоминают блог в интернете.

Восточные гуру учили: не смотрите в лица мирских людей. Просто смотреть на их лица достаточно, чтобы обеспечить себе место в аду.

Такая красота.

Люди больше похожи на животных. Причём на самых гадких и отвратительных. Оглянитесь вокруг себя: крыса, крот, свинья, курица, жаба – вот кто нас окружают.

Ещё они похожи на сказочных существ Толкиена. Оказываясь на улице, я сразу определяю их виды: это тролль, это гном, это орк, а это, конечно, гоблин. Эльфы, ушастые и злые, тоже встречаются.

В этом мире красота – большая редкость. Поэтому она так ценится. Красота ценится очень дорого, в любой валюте. Если вы захотите найти по-настоящему красивую проститутку, вам придётся выложить много денег, одна ночь будет стоить вам трёхмесячного заработка. Всё, что дешевле, – безыскусная подделка, контрафакт.

Если человек, мужчина или женщина, рождается просто красивым, у него будет всё. Больше никакими достоинствами обладать не нужно. Минимальная хитрость – и красота будет выгодно продана в любой области.

Мы готовы, вы готовы, все всегда готовы платить за настоящую красоту. Но настоящая красота не доступна нашему бумажнику. Признайтесь себе честно, сколько по-настоящему красивых женщин (мужчин) вы трахнули за всю свою насыщенную сексуальными приключениями жизнь? Трёх? Двух? Не удивлюсь, если ни одной (ни одного).

Весь трагический пафос нашего обделенного эстетикой существования высказал в моей далёкой молодости сокурсник Васька по кличке Пожарник. Мы смотрели по телевизору один из первых в России конкурсов красоты, и Пожарник изрёк глубокомысленно: «Блядь! И ебёт же их кто-то, таких красивых!»

Не находя в своём окружении настоящего совершенства, мы согласны на полукрасоту, на имитацию. Если девушка хотя бы не отвратительна, хотя бы немного симпатична, мы уже готовы жениться на ней и кормить её всю оставшуюся жизнь. Но даже такие девушки редкость. И мы женимся на уродинах. Мы почти любим их. Конечно, главное ведь, чтобы человек был хорошим.

Но всегда тоскуем по красоте, красоте, которую нам не дано познать в непосредственном ощущении.

Это наполняет нашу жизнь страданием. Служит ещё одной причиной внутреннего разлада. Ведь мы не понимаем, что красота – это действительно большая редкость, и наши шансы на контакт с ней близки к нулю!

Если бы понимали, возможно, нам было бы легче. Мы же не страдаем от того, что нам никогда не долететь до звезды альфа Центавра! Совсем не многие страдают, а разумное большинство понимает, что это невозможно, а значит, и страдать не стоит.

Но с красотой всё иначе. Красота кажется близкой, доступной!

Виноваты мультипликаторы.

Искусство, культура, средства массовой информации, реклама – все мультиплицируют редкую красоту, создавая иллюзию – иллюзию! – её повсеместной распространённости.

Одну-единственную на сто тысяч убогих сверстниц красивую девушку отлавливают фотографы и целыми днями снимают, снимают, снимают её во всех позах и ракурсах, на всевозможных фонах. Потом готовят постеры, и вот она уже превращается в миллион красивых девушек на рекламных щитах, журнальных обложках и этикетках!

Только эта она – бумажная, электронная. В количестве миллиона экземпляров она может существовать только на различного вида носителях, а реальная красивая девушка – всего одна. И может принадлежать одновременно только одному мужчине. Или двум. Максимум – трём, больше у неё и дырок нету!

Но мы не помним об этом. Мы обмануты, введены в заблуждение, это побочный эффект мультипликации красоты. Мы всерьёз надеемся, что увидим по-настоящему красивую девушку за поворотом или на остановке, познакомимся в магазине, обязательно трахнем или, в крайнем случае, сделаем своей женой.