– Ну, может, вы за компанию с подружкой купить хотите…

– Спасибо, не надо! – Я почувствовала, что еще секунда – и я или в обморок упаду, или заору.

Лилька нахмурилась, шагнула ко мне и погладила по руке.

– Не надо ее мерить, – тихо вступилась она за меня, – ей мама белье покупает и знает ее размеры.

– Лиля! – прошипела я.

Но Кармен, удивленно улыбнувшись, кивнула и повернулась к Лильке.

– Ладно, давайте с фасончиком разберемся, девочки. – Она деловито закопалась в стопках лифчиков. – Дать вам с микрофиброй?

Лилька посмотрела с тревогой на меня.

– Может, с пушапом? – продолжила продавщица, – или с микропушапом!

– Выбирай! – сердито сказала я Лильке.

– Мне бы серый… или черный, – пробормотала она.

– У-у! – протянула Кармен. – А чего цвета такие скучные? Давай цветастенькое дам? Лето на носу!

Я сглотнула. Мне хотелось прийти на помощь Лильке. Но я почему-то робела перед Кармен. Боялась ее почти так же, как пустых подъездов.

Но Лилька все же как-то справилась с выбором. Кармен довела нас до примерочной, втолкнула обеих в кабинку, задернула занавеску. Я прислушалась к ее удаляющимся шагам и выскочила наружу. Правда, через некоторое время Лилька снова позвала меня – застегнуть лифчик. Я поморщилась, но выбора у меня не было. Она стояла, крепко прижимая свой детский лифчик к груди, испуганно глядя на зеленовато-белое отражение в зеркале.

– Как-то тесно, – прошептала она, когда я щелкнула застежкой и отступила.

– Ой, да не врите! – послышался голос Кармен за спиной.

Она отодвинула меня и подскочила к Лильке.

– Давай я тебе лямочки распущу! Давай-давай! Придумает тоже – тесно. От горшка два вершка, а умничает. Ну, они все такие. Моя тоже туда же… Я ей говорю: «Ну куда тебе розовые кружева?» – а она: «Все носят, все носят…»

Болтая, она хваталась за лямки и что-то с ними делала, но я смотрела на Лильку. Ее лицо в зеркале позеленело еще больше, рот скривился. Она закусила губу и зажмурилась.

– Перестаньте, пожалуйста! – не выдержала я. – Прекратите! Мы сами справимся!

И, сама себя не узнавая, я почти вытолкнула Кармен из примерочной.

– Спасибо, – прошептала Лилька, так и не открывая глаз, – так… так противно, когда… Это проходит?

– У кого-то проходит, у кого-то – нет, – буркнула я. – Мне, видишь, до сих пор противно. Ну что, берем этот?

Кармен встретила нас с поджатыми губами. Но я твердила про себя, что сейчас мы расплатимся и уйдем и больше никогда не увидим эту противную тетку. И правда, Лилька расплатилась, и мы ушли, почти убежали. Не попрощались, конечно. Кармен, получив деньги, тут же уселась и, раскрыв журнал с судоку, уткнулась в него.

Ладно.

На улице светило солнышко, и я с облегчением подставила лицо его лучам. Тоже зажмурилась, только не как Лилька – с ужасом, а с облегчением. Испытание было пройдено.

– Галь, а вы где-то учитесь? – вдруг спросила Лилька.

– Я работаю.

– То есть вы уже закончили учиться?

– Я закончила школу, – сказала я, еле скрывая раздражение, – и потом пошла работать. Сразу после школы. Стой, куда идешь? Дорога!

Я схватила ее за руку и дернула назад. Вовремя я это сделала: пешеходам загорелся красный и машины дернулись с места, как ракеты.

Я уставилась на светофор, бормоча вслух секунды, которые оставались до зеленого.

Послышалось всхлипывание. Я закатила глаза.

– Ну Ли-и-ля! Ну ты чего?! Ну ладно, прости, что заорала. Я испугалась, что ты под машину попадешь.

– Я не из-за этого… – всхлипывала она. – Я… из-за… лифчика… Он мне… мал!

– Мал?! – поразилась я. – А зачем ты его купила?!

– Не зна-аю… Я испугалась… этой…

Зажегся зеленый, но не для нас. Мы стояли, как два истукана, и смотрели друг на друга.

– И что теперь делать? – тихо спросила я.

– Не зна-аю… Больше у меня денег нет.

Лиля стояла опустив голову, а медвежонок на ее шапке с укором смотрел на меня.

Я чуть не заплакала. Мне страшно не хотелось идти к Кармен. Хотелось отобрать розовый пакет и треснуть им Лильку по башке за то, что втянула меня в это мероприятие.

– Если хотите, накричите на меня, – не поднимая головы, сказала Лилька.

– Вот еще! – возмутилась я. – Я и не собиралась на тебя кричать! Тебе что, родители не говорили, что каждый имеет право на ошибку? Что не ошибается только тот, кто ничего не делает?

Фраза заезженная, но Лильке понравилось. А я представила, что моя гордость – это бумажный листок, сложила из него мысленно журавлика в стиле оригами и швырнула куда подальше. Взяла эту балдищу за руку и поволокла обратно к рынку. А что еще мне оставалось?

Если кто и получил удовольствие от процесса замены одного лифчика на другой, так это Кармен. Мы с Лилькой стояли с жалобными лицами, как ходоки в некрасовском «Парадном подъезде» (Лилька вдобавок еще и шапку мяла), а Кармен с царственным видом забрала у нас пакет, заменила в нем бюстик и вернула обратно. Мы прошептали какие-то слова благодарности и поплелись к выходу.

– А мороженого купим? – прошептала Лилька у самого выхода. – Заслужили мы?

– Конечно, заслужили! – встрепенулась я.

– Ура! – обрадовалась Лилька. – Я куплю сама! Тебе какое?

Кажется, сама она не заметила, как перешла на «ты». Заметила я. И решила, что она это сделала вовремя. Когда мы покупали бюстгальтер, то вели себя как взрослый и ребенок. Но замена нас уравняла. Стеснялись мы абсолютно одинаково. Это было странное ощущение – быть с Лилькой на равных. Она ведь все время смотрела на меня снизу вверх.

«Странное, но любопытное», – решила я и подкрепила свой вывод порцией шоколадного пломбира в вафельном стаканчике.

Странная была эта Лилька. То молчит, молчит, улыбается вежливо, а потом ба-бах! Как задаст какой-нибудь вопрос.

– Представляешь, я надела лифчик на следующий день, а у меня про него никто не спросил.

– Конечно, дело-то не в лифчике.

– А в чем? Чтобы меня мучить? Зачем?

Я хотела буркнуть: «Ну я откуда знаю?»

Да как тут буркнешь. Она же псих настоящий, Лилька. Возьмет и сбежит. Прямо раз – и вперед! Как тогда, на школьном дворе. Не кидаться же за ней сломя голову по всем лужам. А она все улепетывает. Прямо не догонишь.