У меня так никогда не получалось, я и работаю всегда с оглядками и сомнениями, и своими делами занимаюсь как бы вполсилы, постоянно на палеве. Постоянно вот думаю, что мне ведь надо быть серьезней, серьезней к жизни надо относиться. Но в общем, я как-то живу. И всегда жил. Но вот только тогда надо было что-то решать с недвижимостью: Питер – не Афины, здесь в бочке долго не протянешь, а дрочить, если уж на то пошло, я предпочитаю в одиночестве и желательно дома.

С последней вписки меня отшили, и я направился к Андрэ в надежде, что он меня приютит, ведь у него такая большая квартира.

Дверь мне, однако, открыла полная, бесформенная, но очень молодая девчушка. Я сказал, что ищу Андрэ. Она скрылась в квартире. Следом появился растрепанный, худосочный парень с отсутствующим взглядом. Он пригласил меня войти.

В квартире было тихо, только негромко играло хардкор-техно. Пахло жареной колбасой. Парень налил мне чаю и пододвинул тарелку с несколькими кусочками оставшейся трапезы.

Я рассказал растрепанному, с какой бедой я пожаловал. Он пожал плечами и ответил, что не знает, где Андрэ. И вообще, это квартира его бывшего однокурсника Артемона. У него, судя по всему, Андрэ и жил все это время. А где он сейчас – кто ж знает.

Растрепанный спросил, есть ли у меня сигареты. Пока мы курили на балконе, он сказал, что я могу оставаться. Мол, Артемон точно не будет против, ты ведь друг Андрэ. Я принял предложение.

Пару недель я тусовался с ними. Парня звали Левка – во всяком случае, его называла так толстушка Юля. Ее же он звал не иначе как Пуля. Левка трудился программистом. Он сидел за компом, слушая стрекот хардкор-техно – дыщ-дыщ-дыщ-дыщ – двести десять ударов в минуту – и днем и ночью. Левка не спал вообще – постоянно пил пиво и писал какие-то коды. При этом он как-то пугливо отвечал на мой панибратский вопрос: «Есть че?» Говорил, что не знает, где взять, и сам не берет. Вспоминаю все это сейчас и удивляюсь, как я так просто купился. Хотя при моем-то положении спрашивать наркотики было непростительной дичью и наглостью. Я ведь не только жил, но и ел у них бесплатно.

По утрам Левка собирался и уходил. Возвращался он через полчаса, приносил неизменную вареную колбасу, пачку дорогих пельменей и трехлитровую флягу пива.

– Не пошел, – заявлял он с порога, – по фигу.

Куда не пошел и зачем, я не уточнял.

Первым вечером Левка предложил мне текилы, и я замечательно ее выпил – стоял холодный апрель, а в квартире почему-то вырубили отопление. Сам он пить не стал, чокнулся за знакомство со мной флягой пива.

Мне постелили на полу. Там же я пытался работать, ползая со своим ноутбуком из угла в угол. Со временем я понял, что Левкино «не пошел» – это про работу. Как-то утром я подглядел умилительную сцену: Левка собирался, хлопал узенькими глазками и разглядывал в зеркало свою щетину. Пуля успокаивала его: «Левонька, ты не спал сегодня. Тебе надо отпроситься и поспать. А поработаешь дома». Левка что-то ответил, обулся и вышел, но уже через двадцать минут вернулся с провизией.

– Не пошел. По фигу.

Далее он садился за комп, делал хардкор погромче и не вставал из-за ноута до тех пор, пока Пуля не варила нам пельмени где-то в обед.

Ночью я просыпался от звуков ебли. Бывало, и по три раза. Если я открывал глаза в другие моменты, то видел тусклый свет лампы, сутулый силуэт Левоньки и трехлитровую полупустую бутылку пива. Все успевал этот человек.

– Почему ты занимаешься программированием? – спросил я его как-то.

Он завис, почесал щетину и ответил:

– Там все понятно. Все понятно и упорядочено.

Я глянул на его монитор, на бесконечный ковер, сотканный из вязи символов, букв, цифр и знаков препинания.

В одно утро я проснулся рано, Левонька как раз притащил продукты и отрапортовал свое «Не пошел. По фигу». На пороге Пуля что-то прошептала ему. Он поставил пакеты, посмотрел на нее с испугом и смущением и почесал щетину. Она вновь что-то ему прошептала, будто прося, и он нехотя, как бы чем-то шокированный, ушел, а вернулся с упаковкой прокладок.

И все-таки так случалось, что Левка уходил на работу. Тогда мы оставались с Пулей одни. Мы редко говорили. Она лениво искала работу, преимущественно «в сфере торговли», то есть кассиром в супермаркете. Звонила она в рекрутинговые агентства редко, все время находя какую-то причину и не забывая при этом озвучить мне ее.

– Ой, ну у меня подруги работали в этой конторе. Там кидают.

Или:

– Выгляжу сегодня не оч. Завтра поеду устраиваться.

И так далее. Она была глупой, неопрятной, отталкивающей, в общем-то, девочкой. Единственное, что помогало мне хоть как-то терпеть ее, – это крайний, почти умилительный, инфантилизм плюс довеском нежная забота о Левке.

Но больше всего меня бесило, что ее ситуация в целом была точно такой же, как моя. Маленький человек в чужом городе, которому нужно искать работу, чтобы жить. Этот маленький человек нерешителен, тщеславен, ленив. Если бы вы знали, сколько ему труда стоит позвонить в вашу ссаную контору, сколько сил ему надо, чтобы прийти на ваше собеседование.

Все предложения по моей части были крайне безмазовые: какие-то районные газетенки, какие-то унылые сайты с новостями. Я был уверен: это объективно, но как только успокаивался и выходил на балкон курить, тут же видел затягивающуюся сигаретой Пулю.

– Все такое отстойное, – жаловалась она, – неужели во всем Питере нет работы?

Меня это злило невероятно. В конце концов денег стало так мало, что я решил: надо срочно найти хоть какие-то деньги. Быстро и на руки можно было поднять только грузчиком.

Но как же меня ломало позвонить! Я боролся с собой неделю. И всю эту неделю напротив меня сидела эта ленивая Пуля и точно так же тупила. Как мне хотелось ей крикнуть: «Эй, это я здесь образованный человек, который в другом городе просто ПОКА не может найти работу по плечу. А ты-то глупая корова, без талантов и опыта!»

Пару раз я вышел на смену в контору, которая устраивает переезды. А потом на мое резюме ответил чахлый, но зато глянцевый бизнес-журнал. Меня наняли писать серию рекламных статей. На протяжении нескольких дней я брал интервью у топ-менеджеров одной нефтяной компании. Не очень большой, впрочем.

Примерно в это время я встретил Соню. Я уверен, что это не просто история про то, как мальчик встречает девочку.

Был свежий май, мы Фэдом в отсутствие его благоверной пили пиво у него на квадрате. Тут он предложил пройтись, и мы двинулись от Пяти углов в сторону Апрашки. У моста Ломоносова мы свернули по Фонтанке вверх, когда нас окликнули.

Я обернулся и увидел девушку. Это она звала нас, стоя у опор моста.

На парапете сидел сгорбленный черный человек. Я и раньше его заметил, когда мы сворачивали, только не обратил особого внимания. Мы подошли ближе и поняли, что мужчина действительно нуждается в помощи. Он был в дым пьян, что-то бессвязно выкрикивал, не мог и не хотел подниматься, но самое главное – у него не было одной ноги. В то время было еще довольно прохладно, поэтому он мог напрочь замерзнуть, останься здесь так.