Судя по силуэту, первым шел Чемба, в свете лампы виднелся торчащий над его плечом трезубец из арматуры. На голове вождя слабо мерцал намазанный маслом катрана шлем, искусно выточенный из черепа пятнистого маниса.

Крум потянул носом и понял, что за вождем следуют два человека. Запах брезентовых курток и давно не чищенной кирзы, из которой люди так любят шить сапоги, разносился на всю округу. А еще оба давно не мылись. Странные все-таки люди существа, ведь ясно же, что в Пустоши любой мутафаг их на большом расстоянии почует и спрячется, а может, наоборот, начнет охотиться за ними.

Одноногий, у которого ниже левого колена была приделана необычная блестящая железяка, заменявшая ему стопу, шумно пыхтя, тащил в руках большой холщовый мешок. Рядом с ним шел чернявый широкоплечий незнакомец, похожий на старателя. Крум ощутил на себе его цепкий, как у шамана, оценивающий взгляд и насторожился. Внутренне весь напрягся, не понимая пока, что не так. Демир придвинулся к нему и шепнул:

— Впервые вижу, чтобы Чемба с двумя людьми и без охранников по лагерю ходил.

— Ну конечно, вот что не так!

— Чембу не слушай, — шептал Демир, — следи за чернявым.

Обескураженный Крум повернулся к старику, спросив одними губами: почему? Но тот не успел ответить — троица подошла к костру и остановилась. Незнакомец погасил лампу.

Братья Верзилы сгрудились в двух шагах от Крума с Демиром. Стоян подобрал ружье, поставил его прикладом на землю, взявшись за ствол. Жив и Тодор стояли за спиной старшего брата, склонив головы.

— Эти? — Чернявый повернулся к Ежи.

Пацан, лицо которого блестело от пота, бросил мешок на землю, утершись рукавом, выдохнул:

— Они, Владыка.

При этих словах Демир едва заметно вздрогнул. Что его так напугало? Крум скосил взгляд на старика, лихорадочно соображая, в чем тут дело.

— Ты уверен в них?

В голосе незнакомца, которого назвали странным именем Владыка, промелькнуло сомнение.

— Чемба, может, стоит других антропов подыскать?

Вождь окинул взглядом пятерку следопытов, сдвинул трезубцем шлем на затылок и наморщил лоб, как это часто делают братья Верзилы, когда у них начинается мыслительный процесс.

— Они лучшие, Владыка, — снова заговорил Ежи. — Я беседовал с сотней мутантов, но среди всей армии, — он слегка поклонился в сторону Чембы, приложив руку к груди, — армии великого вождя Чембы… не найдется таких умных, способных по-людски разговаривать и ясно выражать мысль кочевников.

Владыка прикрыл глаза, потер ладонями лицо. Круму на миг показалось, что чернявый выглядит сильно утомленным, как будто не спал несколько ночей подряд. А может, это всего лишь отсветы от костра так ложатся. Впрочем, когда тот сложил руки на груди, взгляд его темных глаз стал еще пристальней и жестче, как у шамана, зовущего злых демонов.

— К тому же они следопыты, — добавил Ежи.

Чемба стукнул себя кулаком в грудь и рыкнул:

— Лучшие!

— Кто у вас главный? — спросил Владыка, рассматривая пятерку мутантов и задержав взгляд на Стояне.

Крум скрежетнул зубами. Духи пустыни! Только бы Верзила не ляпнул, что он старший. После гибели Мурдана в отряде следопытов вспыхивали частые перепалки, кончавшиеся драками. Крум всегда держал кулаки за старика, Тодору с Живом было до кохара, кто ими верховодит, а вот Стояну — нет. Он желал стать лидером.

Верзила переступил с ноги на ногу, медленно повел рукой в сторону, указав на Демира, и нехотя выдавил:

— Он.

— Да, — тут же выплюнул Жив.

Тодор закивал, а Крум облегченно вздохнул и, положив ладонь на плечо старика, сказал:

— Демир.

На миг глаза Владыки округлились, потом брови сдвинулись к переносице, вокруг носа залегли глубокие складки.

— А что? — Ежи растерянно повернулся к нему.

И тут заговорил Демир:

— Владыка Баграт озадачен моей внешностью. Но ведь у людей говорят: встречай по одежде, провожай…

— По уму, — закончил Баграт. — Так. — Он помолчал. — Откуда меня знаешь? Бывал в Киеве?

Демир покачал головой:

— Не доводилось, но наслышан. Связал события в один узел и сделал выводы.

— И какие? — лицо Владыки разгладилось, он с любопытством смотрел на старика.

Демир взглянул на Чембу, который озадаченно морщил лоб.

— Ты привел нас в Московию с другой целью, — твердо проговорил старый мутант. — Но без войны с кланами ее не достигнуть.

Баграт хохотнул и вдруг помрачнел:

— Черт-те что… ты мудр.

Ежи заволновался. Глаза забегали из стороны в сторону, он было приоткрыл рот, но передумал говорить.

Крум ничего не понял из сказанного. Восхищаясь тем, как достойно отвечал незнакомцу Демир, одновременно радовался за него: теперь в их отряде есть лидер. И его избрание случилось в присутствии Чембы — так что Стоян уже не отвертится, будет слушаться старика во всем.

— Ладно, — произнес наконец Баграт. — Ежи, объяснишь им все, потом приходите в поселок.

Одноногий пацан часто закивал, присел у мешка, который принес к костру, стал развязывать узел.

Владыка зажег лампу на поясе, махнул Чембе и хотел повернуться, чтобы уйти, но задержался и добавил:

— Только растолкуй им все доходчиво. — Ежи замер, так и не развязав узел. — Пусть побреются хорошенько, подстригутся, кому в том есть необходимость…

Он дернул острым подбородком в сторону Демира и продолжил:

— И с одеждой будь повнимательней, не хочу, чтобы в Москве их сразу признали за чужаков. Все должно быть естественно.

— Уразумел, Владыка, — выдохнул Ежи. — Сделаю.

Баграт снял лампу с пояса и зашагал в ночь.

Чемба прошел мимо стоявших неровным строем следопытов, заглядывая каждому в лицо. Тодору даже поддел трезубцем подбородок, пристально так посмотрел в глаза, потом отступил на шаг и гаркнул воинственное напутствие, на что пятерка ответила единым кличем, призвав в свидетели духов Донной пустыни.

* * *

Вик подтянул разводным ключом клапан на стенке парового котла, постучал по медным изогнутым трубкам, убегавшим в короб над головой, и выбрался из-под станины с наковальней.

— Порядок, заводи! — кивнул он Георгу.

Щурясь от яркого света карбидных ламп, развешенных под потолком, Вик встал за спиной у киборга, наблюдая, как тот проворачивает большое колесо-маховик, держась за рукояти.

— Бяшка, — позвал Георг.

— Чего? — радостно отозвался тот, заерзав на верстаке, сколоченном из толстых брусков в дальней части мастерской.