Волков по одному только виду своего подчиненного понял, что киллера упустили.

— Ты зачем его убил!? — воскликнул он.

— Да не трогал его никто! Мы когда зашли в квартиру, он уже лежал готовый. С пистолетом в руках и дыркой в груди. Я тогда взял, переложил пистолет в руку Фоминой, навел чуть бардака и вызвал наших.

— А кто же его тогда? Кто ее брата убил? — Волков покраснел, так как понимал, что ситуация выходит из-под контроля. Он расстегнул несколько пуговиц на своем кителе и встал из-за стола. Заложив руки за спину, начал медленно расхаживать по своему кабинету вперед-назад.

— Понятия не имею. Об операции знали вы и я. Женишок только в вино добавил снотворное и все. Да и не способен он на убийство. Слишком трусливый.

— А убийцу не пытались искать?! — воскликнул подполковник и сосредоточенно посмотрел на своего собеседника.

— Так… Фомина же! Зачем другого искать? Пистолет, конечно, пробил, но номерные знаки сбиты, установить, что это за оружие — не удалось. Я еще схожу к баллистикам, но сами понимаете….

— Сходи! И разберись там! А что там по киллеру?

— Фомина вышла на связь, — уже более радостно сказал Быстрицкий. — Нам удалось пробить ее звонок. Это в Новобутаково. Райончик так себе. Еле добрался. Но, к сожалению, им удалось уйти.

— Им? — Волков приподнял бровь и вопросительно посмотрел на Быстрицкого.

— Да. Похоже, он клюнул. Раз ее оставил в живых, тем более прихватил ее с собой.

— Самое главное, чтобы он теперь ее не вычислил. Девочка она у нас простая, не скрытная. И давить не надо, на лбу и так все написано.

— Думаю, до этого момента, мы сможем его поймать! — заявил Быстрицкий.

— Думаете вы! — наконец-то Волков перестал маячить и снова сел в свое удобное кожаное кресло. — Знать нужно!

— Нам удалось узнать кое-какую информацию о киллере. Радов Марат Борисович, тридцать два года, спецназ ГРУ. Один из лучших снайперов. Прошел две войны: Грузия, Сирия. В общем, профессионал в своем деле. Хозяин коттеджа помог составить нам фоторобот. Завтра же разошлем, развесим на каждом заборе.

— Это хорошо. Не забудь объявить его в Федеральный розыск. Пусть его теперь каждая собака ищет! Такому орлу — нашу птичку расколоть не составит большого труда. Поэтому времени у нас мало.

— Будет сделано, — послушно отвечал Быстрицкий, так как боялся своего шефа.

— И чего ему не сиделось в своем ГРУ? — задумчиво, спросил Волков и потер свой длинный нос.

— Так на него уголовное дело завели. А он сбежал. Вот и подался в киллеры. — На вопросы полковника Быстрицкий отвечал незамедлительно. В своих же вопросах-ответах старался не лезть на рожон, но все же некоторые требовали, чтобы о них знало начальство.

— Вот Левин мне не нравится, — быстро высказался Быстрицкий.

— А Левина ты не трогай. У него связи в прокуратуре.

— Так он капает, как бешенный. Подавайте ему Фомину и все!

— Влюбился что ли? — на лице Волкова появилась довольная ухмылка.

— Если не хуже… У него глаза бешенные, когда слышит ее фамилию.

— Так приструни его! Только не сильно. Не хватало, чтобы он еще бегал жаловаться к своему богатенькому папочке. И сообщай мне сразу, как наша птичка выйдет на связь.

— Слушаюсь, товарищ подполковник! — резко ответил Быстрицкий и покинул кабинет своего начальника.

— Подвинься! — сказала я ему. Но скорей всего он меня не слышал. Сопел в две дырки, а подвинуть такого здорового мужика одной — у меня просто не хватит сил.

Тогда взяла подушку, переложила на другую сторону и легла на самом краю. Жутко неудобно. Заснуть никак не удавалось. А потом Марат начал кричать во сне:

— Славка в окоп! Славка! Отступаем…

Я подорвалась с кровати, включила бра, и томный свет тут же заполнил комнату. Увидела, что он в холодном поту бормочет себе под нос что-то непонятное.

Наверное ему досталось… Может он был на войне? Я легонько дотронулась до его руки. Он дрожал и продолжал бормотать.

— Тише, тише, — говорила я почти шепотом. Затем погладила его напряженное плечо. Может, замерз? Взяла покрывало и укрыла его.

Он перестал дрожать и успокоился. А я заснуть никак не могла. Возможно из-за того, что спать совершенно неудобно. Посмотрела на часы, второй час ночи. Выключила свет и попыталась заснуть. Нужно обязательно обговорить с ним этот момент. На полу я спать не собираюсь. И рядом с ним мне неудобно. По большей степени — неловко.

Я лежала и снова начала думать об убийце брата. Эх, братишка! Как же мне тебя не хватает. И мамы с папой не хватает. Вот я осталась одна. Совсем одна. И теперь я не знаю, кому можно верить, а кому нет. Даже полиции я не могу верить. Остается только киллер. А у него самого — руки по локоть в крови. Сколько же на его счету жертв? Сколько же он убил? Даже думать не хочется.

Скрутившись калачиком, все пыталась заснуть, но похоже эта ночь — одна из моих бессонных ночей. Не могу я так… Спокойно спать, когда за моей спиной спит мало знакомый мужчина, и можно сказать: дышит мне в спину.

Начала засыпать только под утро. Когда первые солнечные лучи озарили наш небольшой номер. Они с трудом пробирались через плотно закрытые шторы. Затем услышала, как Марат поднимается с кровати и тихо идет в душ. Не прошло и двадцати минут, как снова услышала его вкрадчивые шаги в комнате. Я продолжала лежать с закрытыми глазами, притворившись, что сплю. Он ходил туда-сюда, так и не включая свет. Все же было темно, и я едва могла разглядеть его силуэт. Куда он собирается? Никак не могу понять.

— Куда ты? — наконец-то я себя выдала, открыла глаза и посмотрела на него.

— Документы нужно делать. Сейчас съезжу за шмотками, потом узнаю, тут ли твой адвокатишка и если он еще не уехал — поедем к нему разбираться. Думаю, он нам все расскажет, и можно будет уезжать заграницу со спокойной душой. Пока менты не вышли на нас.

— Как у тебя все ловко получается. А может, я не хочу заграницу?

Марат включил свет. От яркого света я резко зажмурилась, затем поправила разлохмаченные волосы и накрылась одеялом.

Он подошел ко мне ближе, расправил плечи и спокойно сказал:

— Начнешь новую жизнь, с новыми документами.

Я, молча сидела на кровати, замотанная в одеяло и смотрела на него. Какой же он все-таки странный. Никак не могу понять, что у него в голове. Что он задумал? Почему так смотрит на меня?

— А сейчас ложись спать, — снова раздался его голос. — Я приду, и возьмемся за дело.

— Хм…, - все что ответила я ему и повернулась к стенке. Тоже мне командир нашелся. Пойдем туда, поедем сюда. Все командует, командует. Раздражает ужас как!