Это ужасное воспоминание рассек голос стюардессы.

– Не желаете ли сегодняшнюю газету, мистер Эш?

– Простите?..

Она слегка приподняла веер газет, чтобы привлечь к ним внимание пассажира.

– А, это… нет. Все в порядке, спасибо. – Он положил голову на подголовник сиденья и закрыл глаза.

– Мы будем на месте уже через час, сэр, – она неверно истолковала его реакцию, решив, что он нервничает из-за полета. – Мы приземлимся в Шотландии очень скоро.

Он снова открыл глаза, лишь бы успокоить Джинни.

– Прекрасный способ путешествовать, – ничего другого он не мог придумать, чтобы сказать.

– Да, дизайн интерьеров частных самолетов может быть выполнен в соответствии с указаниями клиента. Корпорациям нравится видеть свои эмблемы внутри и снаружи самолета. Некоторые очень богатые люди любят, чтобы на стенах салона висели произведения искусства или даже канделябры, представляете? Не из стекла, стоит отметить, – это было бы глупо, – произнеся это, она хихикнула.

Джинни потянулась к его опустевшей кофейной чашке.

– Давайте, я ее заберу. Может, когда мы будем в воздухе, вы захотите чего-нибудь покрепче?

Опять эта иррациональная мысль. Его что, тестируют на алкоголь? Нет. Паранойя, снова сказал он себе. Глядя в ее ясные голубые глаза, он спросил:

– Кому на самом деле принадлежит этот самолет? Он зафрахтован?

– Нет, что вы! Это самолет сэра Виктора. Сэр Виктор Хельстрем? Вы ведь его летите повидать, разве нет?

– Да, конечно. С нетерпением жду нашей встречи.

Значит, это не самолет компании и не зафрахтованный, но находящийся в частной собственности. Он решил, что, как только представится возможность, он воспользуется своим ноутбуком, чтобы более подробно изучить личность сэра Виктора Хельстрема.

Еще раз посмотрев через проход, он увидел, что доктор Уайетт увязывает свои иссиня-черные до плеч волосы в узел на затылке. Она вдруг стала выглядеть серьезнее и немного старше. Теперь Эш подумал, что ей не под тридцать, а, вероятно, чуть-чуть за тридцать. Она полезла в сумку и надела очки в темной оправе. Достав из сумки блокнот и ручку, она поймала на себе его оценивающий взгляд.

Эшу показалось, что он покраснел, хотя он знал по опыту, что лицо у него осталось бледным. Бледным и изнуренным, сказал он себе. И, наверное, он выглядел старше своих тридцати восьми.

На этот раз психолог не улыбнулась ему в ответ, но посмотрела на свои наручные часы, затем раскрыла блокнот и сделала торопливую запись. По тому, как быстро она осмотрела сонную девушку рядом с собой, Эш догадался, что это из-за медикаментозного лечения ее пациентки и реакции на него.

– Сможешь прилечь, как только мы окажемся в воздухе, Петра, – услышал он ее мягкий, но ясный голос.

Блондинка только зевнула и снова положила голову на плечо психологу. Глаза у нее были мутными и вялыми, и Эш заключил, что ранним утром это не из-за усталости, а скорее, из-за применения седативных препаратов. Возможно, доктор Уайетт дала ей что-то, чтобы успокоить нервы перед полетом.

Он все еще размышлял о своей реакции на женщину-психолога, когда по интеркому донесся голос пилота.

– Доброе утро, дамы и господа. Несмотря на опоздавших пассажиров, мы все еще не выбились из графика.

Его манера говорить была расслабленной, но властной: голос идеального командира корабля.

– Для тех из вас, кому не посчастливилось летать с нами раньше: меня зовут Майк Робертс, и я ваш капитан на этот рейс. Моего первого офицера, сидящего рядом со мной в качестве второго пилота, зовут Марти «Хаханьки» Коллинз. Мы называем его Хаханьки, потому что он редко смеется. Он дух уныния, но пусть это вас не пугает.

По интеркому донесся приглушенный стон, и Эш догадался, что Коллинз все больше устает от откровенно частых выпадов своего капитана.

– К счастью, – продолжал капитан, – это всего лишь короткий перелет в Шотландию, поэтому мне не придется мириться с его мрачным присутствием слишком долго.

Эшу пришло в голову, что, пока самолет еще разогревается на взлетной полосе, пилот мог бы с тем же успехом открыть дверь кабины, которую закрыли, а Эш и не заметил когда, и сделать свою предполетную скороговорку еще более личной. Капитан Робертс закончил трепотню в той же беззаботной манере. Эш снова откинулся на спинку кресла и опустил веки; он никогда не боялся летать, но нашел, что легкий, непринужденный стиль пилота все равно обнадеживает.

Всего в паре футов или около того от Эша доктор Уайетт убедила девушку по имени Петра сидеть, пока ремень безопасности охватывает ее талию, и он не смог удержаться от еще одного плотоядного взгляда на психолога, когда та сама стала пристегивать себя к креслу. Она встретилась с ним взглядом, хотя опять не ответила на его улыбку.

Вместо этого она нахмурилась, как будто что-то в Эше ее беспокоило.

Он быстро отвернулся и защелкнул свой ремень.

Эш уже почти заснул, когда почувствовал движение перед собой. Открыв глаза, он обнаружил, что на противоположном сиденье устраивается доктор Уайетт.

– Мне очень жаль. Я вас потревожила? – Она поставила свою мягкую кожаную сумку себе за лодыжки. Очки в черной оправе исчезли, но иссиня-черные волосы были по-прежнему увязаны на затылке.

– Нет, – заверил он ее. – Я не спал. – Он тепло ей улыбнулся.

– Хорошо. Я покинула нашу новую гостью, Петру, чтобы она поспала на диване.

Молодая блондинка вытянулась на трехместном сиденье через проход. Колени у нее были согнуты, голова покоилась на плюшевой темно-серой подушке, а укрыта она была одеялом того же цвета. Она, казалось, спала как сурок, большой ее палец упирался в губы – еще чуть-чуть, и она начала бы сосать его, как младенец.

– Вы следователь, не так ли? – Доктор наклонялась вперед, упершись кулачками в колени, словно хотела поговорить с ним по секрету.

Она говорила тихо, но, как успел поведать им весельчак Майк Робертс, акустическая изоляция была превосходной, так что каждое слово было ясно слышно. Из-за светло-кофейного цвета кожи доктора Уайетт и ее иссиня-черных волос он мог ожидать, что она будет говорить с акцентом – испанским или, может, южноамериканским? – но в ее словах не чувствовалось никакого иностранного налета.

– Ах да, – ответил он, невольно выпрямляясь в кресле. – То есть сыщик-экстрасенс. Или, говоря высокопарно, парапсихолог.

– Охотник за привидениями, – отозвалась она.

– Ну да, это наше популярное наименование. А вы, полагаю, доктор Уайетт.

Она протянула руку, и ему пришлось лишь слегка податься вперед, чтобы пожать ее. Пожатие было одним-единственным, но по какой-то причине руки никто из них не отнимал. Они смотрели друг на друга, и Эш ясно видел смятение в ее соблазнительных темно-карих глазах.