— Африка опасна, — процитировал Толя кого-то из классиков.

— Похожий случай был в Кении, — сказал Майк. — Только с туристами из России. Те тоже нагло себя вели, но швыряли столько денег, что хозяева позволяли им третировать персонал как только им вздумается. Потом русские отправились на сафари в саванну и не вернулись.

— Вранье, — вмешался Саша. — С туристами так ни в одной стране мира не поступят. И вообще это было не в Кении, а в Уганде. И не на сафари «новые русские» поехали, а на рафтинг — по горной реке сплавляться. Все вернулись, только почему-то о впечатлениях никому не рассказывали, только молча пьянствовали. Видимо, негры показали им какой-то особенный экстрим…

Виски здесь, на мой взгляд, было отвратным. Независимо от того, что бы мы не выбрали — скотч, бурбон или «Тичерз» — на вкус все одно и то же — неочищенный самогон.

Саша сказал, что есть места, где выпивка лучше. Мы спросили, где именно, и Саша ответил. Название было для русского уха совершенно нецензурным, но его понял даже Курт. Однако по-настоящему заведение, куда мы перекочевали из «Жюстина». называлось «Пис д’О». Это был смешанный вариант бара, дискотеки, казино и гостиницы из числа тех, где сдают номера по часам. Все мы уже были на взводе, но я скоро пожалел, что нас сюда принесло. Выпивать и вести беседу было невозможно — из колонок неслась «клубная» музыка, под которую плясали черные девчонки, а там, где было тише, резались в карты черные парни с бандитскими замашками. Готов поклясться, что у некоторых из парней под жилетками скрывались серьезные пушки.

Кроме карт, здесь можно было сгонять партию в бильярд, но столы для пула, как я убедился, стояли в душном зале в первую очередь для того, чтобы молодым негритянкам можно было выставлять свои особенности в наиболее выигрышном ракурсе, а также хватать игроков за выступающие части тела. Местные красотки, едва заметив наш интерес, тут же принялись нахально вешаться на нас.

Одна из них, выбравшая своей жертвой меня, заявила, что она — не проститутка, а студентка, и потому готова обслужить меня бесплатно. А если мне понравится, до двух свиней и десятка кур ее папаше будет достаточно, чтобы стать моим тестем…

Мне повезло, что я сидел в углу, зажатый между столиком и стойкой бара, а потому мог общаться с прелестницей на расстоянии. Дэйву и Майку повезло меньше. Девушки в коротких юбочках уже сидели у них на коленях, обнимали пилотов за шею, терлись и ерзали, что-то жарко шепча. Вид у литовских летчиков был несчастный — им и хотелось, и моглось бы, но…

От черных красавиц здорово несло луком и лежалыми кокосами. Наверное, и про СПИД никто из нас не забывал. Отмахиваться от негритянок было сложно, к тому же ставший совсем угрюмым после гадания Курт нажрался до чертиков и все норовил сползти под стол. Приходилось следить и за ним. И за картежниками с подозрительными физиономиями — что-то зачастили они к стойке бара, все дольше задерживаясь возле нашего столика.

Словом, вечер не очень удался. Я, хоть и не был пьян, но пить здешнее пойло больше не мог: при виде и запахе этого так называемого «виски» ужин начинал бунтовать — в «Пис д’О» выпивка оказалась ничуть не лучше, чем в «Жюстине». Я тоже сделал вид, что засыпаю. Толя несколько раз пытался меня вразумить, говоря, что негоже позорить отечество, но мне было плевать.

Отбив последние атаки негритянок, мы потащились к машине. Конечно, какой-нибудь рьяный полицейский запросто мог бы выписать штраф за управление в пьяном виде, либо посадить водителя в участок, тем более что никакого водительского удостоверения у Саши отродясь не было. Да еще здесь хорошо помнили одного украинского «аса», который, напившись, трижды сносил своей тачкой какой-то монумент в центре Банги, за что этого парня объявили в стране персоной нон грата.

Но до дома мы добрались без происшествий, Дэйв и Майк вынесли уставшего Курта, меня до комнаты доволок Толя. Я, прикидываясь более пьяным, чем был на самом деле, все же уговорил приятеля дать мне возможность расположиться на ночлег самостоятельно.

Расположиться-то я расположился, но в животе и в голове было мерзко. Я опасался того, что придется либо топать в садик к «удобствам», либо отрывать противомоскитную сетку и высовывать голову в окно, выходящее на задний двор. Сон не шел, но при мысли о сигарете замутило еще сильнее.

Нет, выходить боязно. Садик хорош, но в нем водятся пресмыкающиеся и паукообразные. Ладно. Я поднялся, выбрался из-под марлевого полога и подковылял к окну. Некоторое время разбирался, как они тут открываются, пока не дошло, что раму надо сдвигать вверх. Верещание сверчков и цикад стало громче, потянуло запахом дерьма и влажной листвы…

— И зачем тебе это понадобилось? — послышался вопрос на русском языке, почти лишенном акцента. Голос принадлежал почти абсолютно трезвому человеку.

— Мне стало непонятно, зачем такие секреты, командир, — раздался ответ также на русском. Он прозвучал без всякого акцента, хотя и чуть менее трезвым тоном. — Я не понимаю, почему этот так называемый бортмеханик прикидывается пьяным, а когда все отдыхают, шляется по сомнительным конторам, торгующим не только неграми, но и белыми…

— Тише ты… Понятно. Вот видишь — ты тоже понял, что дело нечисто, значит, нам надо будет держаться вместе. Мне уже давно понятно, что босс и Майк заодно, и что он не просто так поехал на улицу Реюньон… Надеюсь, что он тебя там не увидел?

— Думаю, что нет. Я даже возле окна кое-что услышать умудрился. Речь шла о Руздане и оружии. И о том, что Роб хочет в следующий рейс навязаться лететь с нами. Интересно, зачем?

Я затаил дыхание. Тошнота отступила. Дэйв и Толя вели беседу. Похоже, командир был почти совершенно трезв. Да и Толя не сказать, что сильно набрался. Майк, наверное, тоже не стал бы много пить. Вот это здорово! Каждый член экипажа корчил шута перед коллегами, представляясь куда более пьяным, нежели на самом деле. За исключением штурмана, надо полагать.

— Ну, я это знаю. Он сказал, что закупил грузинские вина на экспорт.

— На экспорт? Сюда? В центр Африки? Да кому тут грузинское вино-то нужно?

— Да не сюда… В том-то и дело. Он нашел какого-то парня из ЮАР…

— И он рассчитывает их продать?! Оптимист…

— Точно. А взамен получит несколько ящиков слоновой кости. Французы, по его словам, уже на стенку лезут в ожидании…

— Это же запрещено…

— И это я знаю. Кстати, уж не под эту ли кость он нанял твоего приятеля? Да и ты хорош. Знаешь ведь, что у нас за фирма. Одни висельники. Боюсь, оказал ты Андрею, как это по-русски… Медвежью услугу.

Толя промолчал.

— Этот шаман меня напугал, — произнес после паузы Дэйв. — Саша сказал, что очень плохие прогнозы для всех. Даже для меня. Нет, я понимаю, что глупо верить колдунам, но…

— А что значит «слепой крокодил»?

— Точно не знаю. В Конго так называют преступников, используемых вслепую, в том числе наемных убийц, — задумчиво сказал Дэйв. — Но Андрея бы на эту роль Роб не взял. Неужели он взвалит на него слоновую кость? Если так, то парень крупно рискует.