– Извини, Марта, я не могу поступить иначе, – вздохнул Веня. – Я тебя посажу, Долгов. Можешь в этом не сомневаться.

Звонок телефона прервал кровавые мысли Трофимова. Звонила Елена Петровна Зотова, которая сообщила, что получила ордер на осмотр квартиры потерпевшей Котовой.

Через полчаса Трофимов звонил в дверь знакомой квартиры, расположенной по соседству с квартирой убитой Яны Котовой. Трофимов надеялся, что у соседки могут быть ключи. Время было около девяти. Дверь Валентина не открыла, а сотовый ее был выключен. Вероятно, Валентина отправилась в ночной клуб трудиться своими рабочими инструментами. Пришлось вскрывать дверь Котовой с помощью сотрудников местного домоуправления и их же приглашать в качестве понятых.

Квартира Котовой оказалась однокомнатной и довольно скромной по размеру. Чисто, просто, без изысков.

– А что мать ее? Показания дала? – спросил Рыжов.

– Сердце у нее слабое оказалось, – сказала Зотова. – Долгов звонил, рассказал. Он к ней поехал, чтобы сообщить о смерти Яны. Лекарства на всякий пожарный захватил. В квартиру вошел, а она на полу в прихожей лежит. Инфаркт. Он «Скорую» вызвал.

– Надо же, – удивился Трофимов. – Матери Котовой до Долгова кто-то сообщил скорбную весть? Я не звонил, – на всякий случай уточнил он.

– Может, в новостях сюжет показывали, – предположил Рыжов. – Хотя я не видел репортеров, когда мы тело осматривали. Они потом подгребли, когда его в морг уже отправили.

– А я как раз собирался к ней съездить. Показания снять, – сказал Трофимов.

– Похоже, не придется, – тихо сказала Зотова. – Состояние у нее критическое. Врачи Долгову сказали, не жилец…

– М-да… – философски вздохнул Рыжов. – Была дочь невестой Долгова, стала невестой смерти.

– Все ясно, это ее соседка Котовой убила! – заявил Трофимов.

– Господи, Трофимов. Что за бред ты несешь?

– Я фигурально выражаюсь. Когда Долгов заявился сегодня перед бракосочетанием сюда, добрая Валечка решила, что Яна у матери, и позвонила ей. Хотела, так сказать, вернуть блудную невесту к алтарю. Вероятно, это мать Котовой и подкосило.

– Не складывается, Вень. Мать Котовой, по словам той же Валентины Семеренко, узнала о том, что Яна отменила свадьбу, за два дня до события, – опровергла Елена Петровна.

– Думала она, что у дочери ветрянка. А узнала, что никакой ветрянки нет. Ладно, какая разница.

– Какая-то странная квартира, вы не находите? – осматриваясь, сказала Зотова. – Как бутафория.

– Ничего себе бутафория! – возмутился Трофимов. – Эта квартира стоит не меньше восьми миллионов. Может, даже больше. Вот и посчитайте, сколько она бабок за эту хатку в месяц платила.

– Может, ее банкиры замочили? За неуплату процентов по ипотеке, – гоготнул Рыжов, но его никто не услышал.

– Бутафория в том смысле, что квартира выглядит настолько безликой, словно тут никто не жил, – уточнила Елена Петровна. – Котова ведь дизайнером была!

Елена Петровна подошла к шкафу, взяла фото в рамочке и начала пристально его рассматривать. На фото были изображены потерпевшая и Долгов на фоне природного ландшафта. Где-то на отдыхе, пришла к выводу Зотова. Яна Котова выглядела счастливой, Долгов мрачно смотрел куда-то в сторону. Неудивительно, что она от него слиняла. На фото у Евгения был странный взгляд, злой.

– Она работала ландшафтным дизайнером, – уточнил Трофимов. – Садовник и ботаник, грубо говоря. Интерьерами они не занимаются. Цветочки высаживают и создают малые архитектурные формы на фазендах.

– Тогда цветы где?

– У нее на голове, – скаламбурил Рыжов и умолк, поймав на себе осуждающий взгляд Зотовой. – Хотел сказать, что вовсе не обязательно хранить дома микроскоп и набор для взятия отпечатков пальцев, если работаешь криминалистом. И потом, она могла планировать побег задолго до того, как сделала ноги, – Володя распахнул шкаф. – Вещи лежат. Значит, взяла с собой только самое необходимое.

Елена Петровна подошла ближе, сняла пару платьев с вешалки, внимательно рассмотрела. Трофимов тоже подошел.

– Платья немодные какие-то. Такие носили лет пять назад, – заключил он и тоже полез в шкаф. Вытащил брючный костюм и приложил его к Елене Петровне.

– Издеваешься? – вырвала у него вешалку Зотова и повесила костюм обратно. – Немодные… Много ты понимаешь. Может, она винтаж любила?

– Винтаж, Леночка Петровна, это вещи тридцатилетней давности и старее. А то, что висит в шкафу у Яны Котовой, – это вышедшие из моды шмотки.

Веня присел, достал пару туфель и сунул их в нос Елене Петровне.

– Видите?

– Вижу туфли, – сказала она.

– Туфли, которые ни одна современная девица, следующая за трендами, не наденет. А Яна Котова была модницей, судя по шмоткам, которые были на ней, когда мы ее из реки выловили. И сумка у нее была красная от «Хермес».

– Не ругайся! Лучше объясни, что ты хочешь сказать, простым человеческим языком. Думаешь, это не вещи потерпевшей?

– Это вещи потерпевшей, но те, которые вышли из моды лет пять назад, как минимум. Вот что я хочу сказать.

– Ну и что? У меня в шкафу лежали вещи, которые вышли из моды лет десять-пятнадцать назад. Если бы не пожар в моей квартире, который все это добро уничтожил, так бы и висели. Веня, ты не учитываешь, что Котова родилась и выросла в малообеспеченной семье. Ничего удивительного, что она весь гардероб, которым разжилась в столице, перевезла со съемной квартиры в новую. Ты это хотел до меня донести? Что тебя смущает?

– Так вот и я про то же: в этом гардеробе нет шмоток, которые Котова носила. Тут только то, что она не носила, а просто хранила, потому что выкинуть жалко было. А соседка Котовой сказала, что она уезжала с небольшой сумкой. Значит, как минимум чемодан шмоток она перевезла куда-то раньше.

– Веня, какой ты умный. Только мне кажется, что тут никакой загадки нет. Яна перевезла все свои хорошие вещи к Долгову в квартиру. Возможно, он ей даже в этом помог. До того, как слиняла. Она ведь у него собиралась жить после свадьбы. Меня другое смущает: почему она вещи перевезла, а к Долгову не переехала?

– А меня смущает, почему он купил квартиру бывшей любовнице, а любимой женщине не помог погасить ипотечный кредит? – разозлился Трофимов.

– Хороший вопрос, – задумалась Зотова. – Возможно, не хотел, чтобы любимая женщина получила в свое распоряжение недвижимость и стала независимой. Так поступают слабые, не уверенные в себе мужики. Они подавляют женщин, ставят их от себя в зависимость, третируют, чтобы за счет них чувствовать себя сильнее. Среди маньяков, к слову, это самый распространенный тип.

– А я вам про что талдычу! Долгов – монстр. Это он шлепнул свою невесту. А для красивости воспроизвел сюжет стихотворения Апухтина. Или чтобы следствию голову запудрить.