возглас, он обернулся, и я вдруг увидела совершенно другого человека. Куда исчезли улыбка и обаяние, которыми он так и сочился накануне? Глаза злые, лицо напряжено, да он весь как струна.

— А-а, проснулась, — пробормотал он, и попятился к двери. — Как ты невовремя. Что ж тебе не спится-то? Другая на твоём месте сутки бы продрыхла. Сучка недотра… Сидеть!

Я в ужасе повалилась на подушки, с которых пыталась встать, не сводя взгляд с его руки. В руке Стас держал нож.

— Сиди смирно! И не вздумай делать глупости, если не хочешь, чтобы тебе шкурку подпортили. Я сейчас уйду, ты про меня не вспомнишь. Ты же не будешь вызывать ментов, верно? Цацки твои они всё равно не найдут, зато начнут всякие неприятные вопросы про регистрацию задавать. Ты же у нас приезжая, да? Хорошо ты пыль в глаза пускать умеешь.

Стас медленно отступал к двери, держа в вытянутой руке нож, хотя я больше не пыталась даже шевелиться.

— А я ведь купился поначалу: шмотки, повадки, брюлики. А у тебя кроме тех брюликов ни хрена и нет. На карточке три копейки да побрякушки. Кто тебе брюлики-то подогнал? Другой идиот, перед которым ты ноги раздвинула? В общем, киса, мы сейчас прощаемся. Считай, что брюлики — это плата за обслуживание. Поверь, иметь тебя — удовольствие небольшое. Аривидерчи!

Он уже почти дошёл до двери, повернулся, чтобы открыть её. То, что было за его спиной, я заметила на несколько секунд раньше. И это «что-то», а скорее, «кто-то» пугал меня сейчас не меньше, чем до неузнаваемости переменившийся Стас с ножом. В дверях стоял тот самый идиот, подаривший брюлики. Там стоял Тигран. Молча. Абсолютно окаменевший.

Стас встретился с ним лицом к лицу. Эффект неожиданности сыграл свою роль: вместо того, чтобы проскочить или хотя бы попытаться это сделать, ибо Тигран занимал собой весь проход, Стас начал пятиться. Наверное, он лихорадочно пытался сложить два и два. Зато Тигран соображал очень быстро. Он попёр на Стаса, перехватив трость двумя руками. По-прежнему молча. И, глядя на него, я начинала понимать, почему в его компании нефть добывается в заявленном объёме, буровые строятся вовремя, контракты подписываются без проволочек и вообще, если верить Лёльке, всё работает «как в Европе», то есть по-белому. Ну так разобраться, старый дед против молодого, полного сил мужика. С палкой против ножа. Ещё и сильно припадающий на правую ногу. Но что-то было в лице, в энергетике Тиграна, что заставляло Стаса отступать назад. Эту битву Стас проиграл с первой секунды их встречи.

Вот только отступать Стасу было особенно некуда, он упёрся в стену с окном, сделал шаг в сторону и оказался на балконе. Всё с тем же непроницаемым лицом Тигран последовал за ним.

— Верни всё, что ты взял, мразь, — услышала я его прерывающийся от тяжёлого дыхания голос.

— Да пошёл ты!

Припёртый к стенке, а точнее, к балконным перилам, Стас наконец-то понял, что к чему и решил дать отпор. Дальше всё произошло так быстро, что я даже не осознала масштаба катастрофы, к тому же, фигура Тиграна заслоняла мне обзор. А говоря откровенно, я просто застыла от ужаса на своих подушках. До меня донеслись звуки какой-то возни, я увидела, как дёрнулся Тигран и как в следующую секунду он со всего маха влепил Стасу тростью. Что-то звякнуло, я уже потом поняла, что это упал на балконную плитку нож. Тигран вошёл в комнату, белый как мел, держась за предплечье. Я увидела, как сквозь его пальцы сочится кровь. И только тут поняла, что Стаса на балконе нет!

— Ты… Ты его сбросил? — выдавила я, сильнее вжимаясь в подушки.

Меня накрыла новая волна ужаса. Господи, Тигран сейчас убьёт меня. Он расправился со Стасом, и сейчас я полечу с балкона следом. Он же всё слышал. Что такие, как он, делают с неверными женщинами?

Всё с тем же каменным лицом Тигран подошёл ко мне, по-прежнему прижимая одной рукой другую, повернулся боком.

— Возьми мой телефон, — бесстрастным голосом произнёс он. — Набери Лекса, скажи, чтобы ехал сюда немедленно. А потом вызови «Скорую» и полицию. Нет, сначала «Скорую», потом всех остальных.

Я дрожащими руками вытащила мобильник из его пиджака и набрала номер. Говорил он сам. Без эмоций. Представился, вежливо так, и сообщил, что только что в рамках самообороны столкнул человека с балкона. Потом он говорил с Лексом, но я этого уже не слышала. До меня наконец-то дошло, что случилось на самом деле. И пока он общался со своим верным оруженосцем, меня наизнанку выворачивало над унитазом. Кажется, я ревела, сидя на холодном кафельном полу, всё ещё голая, растрёпанная и напуганная до полусмерти.

Он вошёл в ванную, и я решила, что нет, он меня не выбросит с балкона. Он меня утопит в унитазе, как котёнка. Но Тигран вдруг протянул здоровую, хотя и перепачканную в крови руку, и поднял меня на ноги, провёл ладонью по моему лицу, убирая с него растрепавшиеся волосы.

— Испугалась, девочка? Не надо плакать. Всё страшное уже позади.

Голос его звучал тихо и устало. Но в нём уже не было никакой агрессии. И вообще Тигран перестал казаться чудовищем.

— Надень что-нибудь. И умойся. Сейчас здесь соберётся много народа. Ничего не бойся. И постарайся ни на какие вопросы не отвечать, пока Лекс не привезёт адвоката. Поняла?

Я судорожно всхлипнула и кивнула. Никогда прежде я не встречала человека с таким самообладанием. Пока я одевалась, боясь даже смотреть в сторону балкона, Тигран снял пиджак, закатал рукав непоправимо испорченной рубашки и промыл рану водой. Его спокойствие, наверное, передалось мне, потому что я вдруг сообразила, что руку надо перевязать. Бинтов у меня не водилось, но я догадалась взять рулон одноразовых тряпок на кухне. Я как раз закончила заматывать ему руку, когда в дверь, так никем и не закрытую, влетели все сразу: Лекс с горящими недобрым огнём глазами, какие-то мужики в погонах, мужики без погон, в очках и костюмах, двое в белых халатах. В моей маленькой квартире стало невообразимо шумно, тесно и душно. Комната вдруг поплыла перед глазами, и последнее, что я помню — крепкие руки Тиграна, не давшие мне грохнуться на пол.

***

Сказать, что я была в ужасе, значит ничего не сказать. Я потом долго пыталась вспомнить в подробностях тот день, но получалось плохо. Помню, что меня допрашивал следователь, сначала у меня в квартире, потом в каком-то жутком помещении с зелёными стенами. И всё время у меня за спиной стоял пожилой мужик в очках и