— А сообщник?

— Не уйдёт. Попадётся один — найдут всех, — убежденно произнёс Лёшка.

— Нужно побольше людей, — сказал я и этим дал согласие.

— Завтра утром ребятам скажем. Пока только Владька знает.

— Кто?

— Владик. Понимаешь, мальчишка один. Переехал в наш дом недавно. Маловат, правда, а так ничего… Да я позову сейчас…

Он мигнул фонарем в одно из окон, и буквально через несколько секунд Владик оказался перед нами. При свете фонарика я увидел тонкого как удочка мальчишку лет десяти, с темным вихром, в клетчатой курточке, наброшенной поверх майки и трусиков.

— Это ты и есть Олег? Мне Лешка говорил, — без всяких предисловий сообщил он и одним махом вспрыгнул на поленицу.

Мы стали обсуждать план нашей операции.

— Всё-таки у него пистолет, — вспомнил я.

— А мы попросим Генку Ершова взять двухстволку. Позовем Глеба и Толика. Всё пойдёт как по маслу, — убеждал Лешка.

— Может быть, лучше сразу заявить, — сделал я последнюю попытку отступления.

— Боишься? — спросил Лешка.

Не мог же я сказать, что и в самом деле боюсь!

— Самим поймать шпиона во сто раз интереснее, — высказал своё мнение Владик.

«Тоже нашёлся контрразведчик, — подумал я. — Ростом мне до плеча, голос как у девчонки, а рассуждает, будто речь идёт о поимке щегла. И зачем только Лешка впутал его в это дело?..»

Мне представился завтрашний вечер, схватка в тёмном парке, быть может — выстрелы… Крупная дрожь пробежала по спине.

Скоро мы разошлись…

Ночью мне снилось, как шпион в чёрных очках и громадных скрипучих ботинках гонится за мной, потрясая револьвером и зловеще усмехаясь. Я хочу убежать от него, но едва двигаюсь, потому что ноги словно свинцом налились…

Утро принесло новые события. Прежде всего была создана «Боевая семёрка», в которую, кроме Лёшки, Владика и меня, вошли еще четыре человека. Это были наш сосед Глеб Речкин, ученик музыкальной школы, а также шестиклассники Толик, Игорь и Генка, ребята из соседнего двора. С ними мы не всегда жили в согласии, но для такого дела все ссоры договорились забыть.

За шпионом решено было установить наблюдение, чтобы он не ускользнул куда-нибудь в свою заграницу. Мы заняли позиции вокруг домика с высоким крыльцом и широкими окнами, готовые последовать за нашей жертвой, куда бы она ни двинулась.

Я выбрал место в небольшом сквере напротив дома и засел в кустах акации.

Утро было ясным и прохладным. Легкий ветер шелестел в листьях, и под его мерный шорох я стал думать о различных вещах, слегка забыв про наблюдение. Вдруг позади раздался треск, заставивший меня вспомнить о моей задаче и об опасности, которой я подвергался. С дрожью в сердце повернул я голову и увидел… корову. Но это открытие не обрадовало меня. Я не боюсь собак и смело подхожу к любому незнакомому псу, будь он хоть с меня ростом. В лагере я ловил за хвост гадюк. Но коров я не люблю, и они тоже не любят меня. Вот и сейчас это рыжее создание, угрожающе опустив голову и кося блестящим чёрным глазом, стало приближаться.

В пяти шагах от меня росла высокая прямая берёза. Она была сейчас самым безопасным местом для наблюдательного пункта… Стремительно взобравшись на дерево, я оседлал толстый сук.

Не знаю, сколько прошло времени, пока я сидел на берёзе, проклиная хозяев, пускающих свой скот в сквер. Корова несколько раз подходила к стволу, чтобы почесать о него свой бок. Удаляться она, видимо, не собиралась.

Солнце поднялось и пекло ужасно. По плану меня давно должны были сменить, но теперь я не хотел этого. Что хорошего, если меня застанут в таком дурацком положении?

Как на зло, на тропинке среди кустов появился Владик. Он повертел головой, увидел меня и направился к берёзе, мимоходом треснув палкой корову. Это отвратительное животное мотнуло хвостом и легкой рысцой двинулось прочь.

— Здорово ты устроился, — приветствовал меня Владька. — Мне бы туда ни за что не забраться. Тебе хорошо видно?.. А шпиона ты всё-таки прозевал! Пошли скорей, Лешка уже следит за ним…

Услышав эту новость и убедившись, что корова далеко, я спрыгнул вниз. Уши мои горели…

Пройдя квартала два, мы увидели Лешку. Передвигался он довольно странно: то шёл медленно и осторожно, почти на цыпочках, то бросался бегом или прятался в подъезде, замирая там на некоторое время. Метрах в двадцати впереди него бодро шагал человек в сером костюме, соломенной шляпе и с папкой подмышкой.

Мы догнали Лешку, и я выругал его за глупое поведение. После этого мы с равнодушным видом последовали за незнакомцем.

Идти пришлось довольно далеко… Наконец мы оказались на берегу реки. Внизу, под обрывом, где ярко желтела песчаная полоса, слышались плеск и голоса купающихся, но мы лишь завистливо вздохнули: купаться было некогда. Человек в соломенной шляпе шёл к старому монастырю, в котором теперь помещались какие-то склады. У полуразвалившихся каменных ворот сторожа не оказалось. Двор был завален штабелями досок, ящиками и бочками. Стояло несколько грузовиков, суетились люди… К одному из этих людей и подошёл шпион. Он протянул какую-то бумажку и стал что-то объяснять.

Мы притаились за ящиками и смотрели во все глаза. Услышать разговор было невозможно, почти рядом шумел мотор грузовика. Наконец человек, видимо, какой-то начальник, кончил говорить с серым в очках. Он сложил ладони рупором и крикнул, покрывая шум:

— Федоров! Ключи у тебя?.. Ключи, говорю!.. Давай сюда живее, тут товарищу на вышку надо…

Появился парень, одетый несмотря на жару в ватник. Он лениво зашагал к собору, позвав с собой нашего незнакомца, отпер скрипучую железную дверь и, зевнув, направился обратно.

— Растяпа, — прошептал Лешка…

Шпион скрылся в двери, и мы, посовещавшись, решили идти за ним.

Пробраться к двери было нетрудно. Она оказалась не запертой, и мы вошли в тёмное, холодное помещение. После яркого дневного света мы ничего не могли различить, несмотря на приоткрытую дверь. Пришлось зажечь фонарики. Светлые круги скользнули по узкому коридору, в конце которого уходила вверх винтовая лестница, высветили влажные стены, сложенные из крупных кирпичей. По спине у меня пробежал холодок, когда я поставил ногу на первую каменную ступень. Где-то высоко над нами глухо раздавались шаги…

— Идти? — спросил я, оглядываясь.

— Идём. До конца, — шепнул Владик.

Он проскользнул вперёд и стал неслышно подниматься. По каменным сводам метались тени. Меня охватило предчувствие жгучих (чересчур жгучих!) тайн и приключений…

Лестница привела на колокольню. Я первым осторожно выглянул из люка: шпион стоял у окна, выходящего на реку, и, открыв папку, что-то набрасывал на листе бумаги. На противоположном берегу строилась новая электростанция, и, без сомнения, наш «художник» снимал план строительства… Вот он отложил карандаш, достал папиросу, потом пошарил в другом кармане, и в руке у него я увидел маленький никелированный браунинг. Я шарахнулся назад. Всё было ясно. Если до этого у меня и были сомнения, то сейчас я твёрдо уверовал, что вижу настоящего диверсанта…