Когда мы вывалились за борт, я ухватила Дженнифер, но так сильно ударилась о воду, что едва не потеряла сознание, и она выскользнула из моих рук. В ушах у меня стоял грохот, то ли от удара, то ли от шума моторов. Рот и нос заполнились соленой водой, когда я оказалась в кильватерной струе. Я с трудом вынырнула и стала взглядом искать остальных. Алекса увидела сразу же, но Дженнифер нигде не было. Меня охватил ужас, я принялась выкрикивать ее имя и вертеться в темной, холодной воде, отчаянно пытаясь увидеть ее розовую куртку или белокурые волосы.

Внезапно она появилась: сперва вынырнула голова, потом плечи, она кашляла и отфыркивалась в нескольких ярдах от меня.

— Анитокс! — пропыхтела она и погрозила кулаком удалявшемуся траулеру, который был уже маленькой черной тенью на мерцающей полосе солнечного света. — Цевазрем! — крикнула снова, уже гораздо громче. Я поняла, что с ней все в порядке.

Мы втроем попытались поставить лодку на киль, но это было трудно, а мы и так лишились сил, спасаясь от смерти, и в конце концов ухватились за борт в ожидании помощи. К счастью, она явилась быстро в лице Майкла Дэвиса на маленькой моторной лодке.

— Я увидел вас с утеса, — сказал он, втащив всех нас на борт и взяв на буксир парусник. — Этим траулером управлял какой-то идиот! Вы все могли погибнуть!

— Ты случайно не видел, кто этот идиот? — спросила я, отдышавшись.

— Нет, — ответил Майкл, но при этом отвел глаза. Мне показалось, что если он и не видел того человека на таком расстоянии, то прекрасно понимал, кто это. И явственно вспомнив злобное выражение лица Конала О'Коннора, поняла и я.

— Очевидно, ты права, — сказал Роб и кивнул в мою сторону, передавая мармелад дочери. Завтрак каждое утро подавали на небольшой застекленной веранде, выходящей в маленький сад гостиницы, и мы там вместе начинали день.

— Я всегда права, — сказала я. Дженнифер хихикнула. Алекс скептически приподнял брови.

Роб усмехнулся:

— Возможно. Но я не часто это признаю, так ведь?

— Мягко говоря, — поддразнила его Дженнифер. Роб замахнулся, будто хотел ударить ее по уху, она со смехом увернулась.

— Какой случай моей правоты ты имеешь в виду на сей раз? — спросила я. Мне было приятно видеть, что Роб и Дженнифер прекрасно ладят между собой и она снова произносит слова в обычном порядке.

— Относительно Джона Херлихи, — ответил он. — Очень высокое содержание алкоголя в крови. Он много пил несколько дней подряд. Удивительно, что он вообще держался на ногах, но постоянно пьющим это удается.

Я всегда бываю довольна, если Роб в чем-то со мной соглашается. Приятно сознавать, что по важным вопросам разногласий у нас почти нет. Однако в мелочах почти всегда расходимся. Время от времени это приводит к перебранкам. Иногда мне кажется, мы ведем себя как старая супружеская пара, хотя мы просто друзья. То, что Роб признал мою правоту в данном случае, было настоящей победой. Однако беда была в том, что я уже изменила мнение.

— А как с остальным, ушибами на теле и прочим?

— По словам полицейского, с которым я говорил, — приятный человек по фамилии Миног, — повреждения на теле Херлихи вполне совпадают с падением с высоты в сорок футов на груду камней, — заговорил Роб. — Тут все в порядке. К тому же эксперты указывают время наступления смерти с большой точностью. Ты проходила мимо этого места через несколько минут после окончания церемонии во «Втором шансе», то есть около половины четвертого, а спустя примерно сорок пять минут шла обратно, и Херлихи лежал внизу. Одежда его была мокрой, предположительно от дождя, под телом тоже, хотя у самого моря это почти ничего не значит. Возможно, Херлихи уже лежал там, когда вы шли в Коттедж Розы — ты могла его не заметить, — но, скорее всего, упал во время дождя. В любом случае время смерти не особенно меняется, и в этот период все, кого можно было бы подозревать, не были одни в течение долгого времени.

Для этого не требуется долгого времени, подумала я, нужно всего лишь добежать до края утеса и вернуться, обогнув дом, чтобы никто не заметил этого. А Майкл отсутствовал дольше, чем необходимо, как мне казалось, для того, чтобы набрать торфяных брикетов.

— А прочее? Следы ног? Признаки борьбы?

— Если они и были, ливень их уничтожил. Потом все топтались там, глядя вниз, когда ты его обнаружила. — Роб выглядел слегка раздраженным, словно мы должны были сами это понимать. Он немного помолчал. — Ты ради развлечения споришь со мной или изменила мнение?

Я пожала плечами. Как объяснить ему, что на несколько секунд наступила зловещая тишина и у меня проявилось предчувствие чего-то ужасного? Как сказать, что, едва начался дождь, я услышала нечленораздельный крик и приписала его птице или прячущемуся от дождя животному, но теперь думала, несмотря на все старания переубедить себя, что это мог кричать падающий с утеса человек?

— Просто полюбопытствовала, — ответила я.

— Так вот, больше не любопытствуй, — сказал Роб и потянулся за газетой «Айриш таймс». — Думаешь, мои сосуды выдержат двухнедельное пребывание здесь? — спросил он, глядя на стоявшую перед ним пустую тарелку. Несколько минут назад в ней был так называемый ирландский завтрак, способный вызвать сердечный приступ: два яйца, несколько ломтиков бекона, две сосиски, две кровяные колбаски разных сортов и гренок с ирландским маслом. Я поняла, что Роб меняет тему разговора.

Оставить это так я не могла. Звук, который слышала, раздражение, которое ощущала, не давали мне покоя. Если этот ужасный вскрик издал Джон Херлихи, значит, он не поскользнулся в грязи. Когда я его услышала, дождь только что начался. И почему, собственно, стало так тихо? Да, ветер прекратился перед самым дождем, наступило затишье перед бурей. Но что сказать о птицах, которые только что щебетали? Почему они тоже внезапно умолкли? Из-за приближающейся бури или чего-то другого, например борьбы на утесе?

До вчерашнего происшествия с лодкой я была бы готова принять официальное объяснение. Но после того, как видела лицо Конала О'Коннора, я не могла поверить, что случившееся с нами было случайностью. Это само по себе заставило меня относиться с подозрением к другим так называемым несчастным случаям. Но и этого я не могла сказать Робу. Когда мы вернулись, Дженнифер рассказала об этой истории отцу с чрезмерным драматизмом, и на лице Роба появилось беспокойное выражение, но по молодости лет она преувеличивала все, и мы с Алексом его успокоили. Мне хотелось рассказать ему о своем страхе, когда выпустила Дженнифер, об ужасных секундах перед тем, как она появилась на поверхности, но я понимала, что тем самым принесу облегчение себе, а не ему. Я решила, что быть родителем страшно и без разговоров о тех ужасах, какие могли бы случиться.

Когда с завтраком было покончено, Роб с Дженнифер объявили, что отправляются смотреть достопримечательности в Килларни, и пригласили нас с собой. Алекс ответил, что познакомился с человеком, который пригласил его на рыбалку. Я сказала, что просто похожу по городу.