Просто караул!

Ответы лежали у меня перед глазами, я просто не мог их правильно прочитать. В течение зимы все свободное время Дэнни проводил у компьютера, за видеоиграми — симуляторами автогонок, что для него было странно. Раньше он никогда не играл в них. Однако в ту зиму он начинал играть в них сразу же, как только Ева укладывалась спать, в основном в «Американские круги». Санкт-Петербург и Лагуна Сека, Атланта и Огайо… мне следовало узнать их с первого взгляда, ведь к тому времени эти круги я уже не раз видел. Только позже я догадался — Дэнни не играет, он изучает трассы: высчитывает, где можно разогнаться, а где следует притормозить. Тогда же он частенько говорил отечности воспроизведения в играх гоночных трасс, о водителях, которые, готовясь к гонкам на незнакомых трассах, извлекали из игр много полезного для себя. Вот уж о чем я никогда не думал…

Дэнни начал соблюдать диету, перестал есть сахар и жареную пищу. Он приступил к тренировкам: делал пробежки, плавал в бассейне, поднимал штангу и тягал гири в гараже у одного здоровенного парня, жившего неподалеку от нас, который пристрастился к бодибилдингу, когда сидел в тюрьме.

Дэнни тренировался серьезно. Он похудел, окреп и чувствовал себя готовым к жестким гонкам. Я все эти признаки пропустил. Дэнни одного меня только одурачил, потому что, когда мы мартовским днем спустились вниз с сумкой с надписью «HANS», куда он засунул свой гоночный костюм, а к ручке пристегнул шлем, и с чемоданом на колесиках, Ева с Зоей, как мне показалось, знали о его отъезде. Им он о предстоящих гонках рассказал, а мне — нет.

Расставание вышло странным. Зоя радовалась и волновалась, Ева же выглядела мрачной, я был сконфужен.

«Куда же он отправляется?» — Я навострил уши и поднял вверх голову; чтобы добыть нужную информацию, мне ничего не оставалось, кроме как вовсю использовать единственный имеющийся в наличии ресурс — мимику.

— В Себринг, — обернулся ко мне Дэнни, мысленно уловив мой вопрос. Он умеет это делать и иногда пользуется своей способностью. — Я же говорил тебе, что получил место в туринг-каре.

В туринг-каре? Он же обещал отказаться от него. Мы ведь договаривались, что он не поедет на эти гонки!

Я чувствовал радость и пустоту одновременно. До гонок оставалось еще как минимум три ночи, а с ними так и все четыре. Состоятся они на противоположном побережье, кроме того, в течение восьми месяцев их проведут больше одиннадцати. Основную часть этого времени Дэнни будет отсутствовать! Меня очень волновало эмоциональное состояние всех нас, остающихся здесь.

Однако в душе я гонщик, а гонщик никогда не дает волю чувствам, не позволяет случившемуся влиять на происходящее. Новость о том, что Дэнни получил место в туринг-каре и улетает в Себринг на гонки, организованные спортивно-развлекательным каналом «ESPN-2», меня сильно обрадовала. Наконец-то он реализует свою мечту. Он живет в ожидании гонок, кроме них никто и ничего его не заботит. Гонщик должен быть эгоистичным. Такова голая правда — семья у гонщика стоит на втором месте.

Я восторженно завилял хвостом, а он посмотрел на меня блестящими от радости глазами. Дэнни знал — все, что он говорит, я понимаю.

— Будь умницей, — велел он мне шутливо. — Присматривай за девушками.

Он обнял маленькую Зою, мягко поцеловал Еву и хотел было уже повернуться, но она вдруг прижалась к его груди. Крепко обхватив его, едва сдерживая слезы, она уткнулась покрасневшим лицом в его плечо.

— Пожалуйста, возвращайся, — произнесла она еле слышно.

— Конечно, я вернусь.

— Возвращайся, пожалуйста, — повторила она.

Он начал гладить ее.

— Обещаю вернуться целым и невредимым.

Не отрываясь от него, она замотала головой.

— Мне не важно каким, — произнесла она. — Просто обещай вернуться.

Он кинул на меня быстрый взгляд, словно я мог объяснить, о чем в действительности просит Ева. Имела ли она в виду его возвращение живым и здоровым? Или хотела, чтобы он вернулся и не уходил от нее. Дэнни не понимал смысла ее просьбы.

Я же, напротив, точно знал его. Ева волновалась не о его возвращении, а за свое состояние — чувствовала, что серьезно больна, хотя ни причин болезни, ни названия не знала. Она опасалась возвращения приступов, куда более сильных, чем прежде, в момент отсутствия Дэнни. Я тоже беспокоился за нее. Воспоминания о зебре еще не выветрились из моей головы. Поэтому в его отсутствие я решил проявлять твердость, решительность и преданность.

— Обещаю, — с надеждой ответил он.

Когда Дэнни уехал, Ева закрыла глаза и глубоко вздохнула, а когда снова открыла их, то посмотрела на меня, и я увидел, что она справилась с собой и выглядит молодцом.

— Я сама настояла на его участии в гонках, — сообщила она мне. — Думала, так будет лучше для меня, считала, что его отсутствие сделает меня сильнее.

Гонки, первые в длинной серии, обернулись для Дэнни неудачей. А мне, Еве и Зое они показались отличными — мы их смотрели по телевизору, ведь в квалификационном заезде Дэнни финишировал третьим. Правда, потом, уже во время основных гонок, у него лопнула шина и ему пришлось заехать в бокс. Команда попалась нерасторопная, колесо меняли слишком медленно, и когда он вернулся на трассу, то оказалось, что он сильно отстает. Наверстать упущенное время ему не удалось, Дэнни финишировал двадцать четвертым.

Следующие гонки состоялись всего через несколько недель после первых. Мы с Зоей и Евой неплохо управились одни, но для Дэнни они закончились почти так же неудачно: он разлил на трассе горючее, его оштрафовали остановкой, и он потерял целый круг. Тридцатое место.

Расстроился Дэнни страшно.

— Нет, гонщики — ребята нормальные, — говорил он нам за ужином, вернувшись на короткое время домой, — а вот обслуга в боксе — никуда. Ошибаются, суетятся, теряют время. Так у нас весь сезон впустую пройдет.

— Новую команду взять нельзя? — спросила Ева.

Я находился на кухне рядом с гостиной. Из уважения к ним я никогда не заходил туда, когда они ели. Сами понимаете, никому не понравится, если под ногами станет вертеться собака, выискивать упавшие на пол куски. Видеть Дэнни и Еву я не мог, зато хорошо все слышал. Дэнни взял деревянную салатницу, подложил себе еще салата, Зоя, подцепив вилкой кусочек куриного филе, возила им по тарелке.

— Ешь, дорогая, не играй им, — сказала Ева.

— Да ее незачем менять. По отдельности они работают отлично, а вот в команде — не умеют. Навыков нет, — объяснял Дэнни.

— Так что ж теперь делать? — спросила Ева. — Ты ездишь и ездишь на гонки, а толку — никакого. Ни дома не бываешь, ни первые места не получаешь. Какой смысл в них участвовать? Зоя, ты всего пару раз откусила. Ешь давай.

Раздался тихий шорох Зоиного платья. Она потянулась за чашкой с соком, сделала из нее длинный шумный глоток.