– Глупый, – шепнула она робко, заметно обрадовавшись его вниманию, но из смущения стремясь избежать его. – Что со мной могло случиться?

Она слегка откинулась назад, с улыбкой глядя в его глаза.

На мгновение он опустил взгляд, и тут же встретился с ней глазами снова.

– Не знаю и знать не хочу. Собери небольшую сумку с самым необходимым. Мы уезжаем.

– Я же не могу просто собраться и уехать, – быстро возразила она, с удивлением глядя на него. – В чем…

– Если ты любишь меня, Бобс, – сказал он низким, сдавленным голосом, – ты сделаешь, как я прошу, без вопросов. Я вернусь не позже чем через полчаса. Надеюсь, ты будешь полностью готова к этому времени. Объясню все позже.

– Хорошо, Эдди.

Ее согласие было вознаграждено мягкой улыбкой.

– Тогда за дело. Запри дверь. Не открывай никому, кроме меня.

Он легонько толкнул ее в квартиру, захлопнул дверь снаружи и подождал, пока щелкнет замок.

Его комната была в конце коридора. Внезапно внутри его приливной волной поднялась усталость, и он упал в кресло, полностью расслабившись. Пять минут спустя поднялся и вскрыл письмо, которое забрал у миссис Джентри. Оно начиналось со слов:

«Дорогая Бобс!

Если я прав – а ты получила бы это письмо только в таком случае, – ты стала объектом величайшей охоты, когда-либо устраиваемой за всю историю человечества…»

Он торопливо пробежал письмо глазами, порвал на мелкие кусочки и сжег их в пепельнице. Разбив пепел на нераспознаваемые ошметки, он сел за стол, к переносному компьютеру. Его пальцы заплясали по клавиатуре, и на экране появились слова:

«Недалеко от Капитолия, в семиэтажном, хорошо защищенном здании, находится штаб-квартира организации, тратящей по 100 000 000 долларов в год и не производящей ровным счетом ничего. Так продолжается уже пятьдесят лет. И продолжится еще столько же, если ее цель не будет достигнута раньше.

Ее цель – охота.

Охота за бессмертием.

Если вы читаете эти строки, значит, теперь вы третья сторона, знающая этот секрет, помимо меня и основателей организации. Сделайте так, чтобы это перестало быть секретом.

Имя организации – Национальный Исследовательский Институт. Он ведет охоту за детьми Маршалла Картрайта.

Почему же на поиск этих детей потрачено уже пять миллиардов долларов?

Маршалл Картрайт – бессмертный. Предполагается, что его дети унаследовали его иммунитет к смерти.

Это само по себе является достаточным основанием, а ведь есть еще и тот факт, что иммунитет передается через кровь. Один из гамма-глобулинов борется с болезнями. Организм Картрайта вырабатывает антитела к самой смерти. Его кровеносная система постоянно омолаживается; при достаточном питании его клетки никогда не погибнут.

Через кровь. А ведь кровь можно переливать; гамма-глобулин можно вводить в организм. Результат: новая молодость для стариков. К сожалению, как и гамма-глобулин, эта кровь дает только вторичный иммунитет, который сохраняется до тех пор, пока в крови живут введенные протеины – то есть 30 или 40 дней.

Для того чтобы человек был вечно молодым, как Картрайт, ему требуется ежемесячное переливание бессмертной крови. Это может привести к смерти Картрайта. И, безусловно, в этом есть что-то нездоровое. Его придется держать в заточении, чтобы быть уверенным в том, что он всегда под рукой.

Пятьдесят лет назад, случайно сдав кровь, Картрайт узнал о своем бессмертии. И бежал, спасая свою жизнь. Сменил имя. Скрылся. И, вероятно, последовал библейской заповеди плодиться и размножаться.

Такова была его цель: распространить семя новой жизни так широко, чтобы его уже не смогли уничтожить. Он надеялся, что в конце концов все люди станут бессмертными.

Другого способа прожить больше пары веков для него не существовало. Он мог погибнуть вследствие несчастного случая или из-за людской жадности. Если бы его обнаружили, его судьба была бы предрешена.

Картрайт исчез без следа, хотя последние свидетельства его существования были найдены около двадцати лет назад. В Институте на стене висит карта, на которой отмечены бесцельные блуждания беглеца, спасающегося от самого главного страха человечества, страха смерти. Агенты проверили и перепроверили этот маршрут в поисках детей, отцом которых мог быть Картрайт.

Если найдут хотя бы одного, то из него буквально выпустят всю кровь – но прежде его основной задачей будет зачать как можно больше детей, чтобы гамма-глобулина в итоге хватало на омоложение почти пятидесяти человек.

Когда-то их было сто, сотня богатейших людей мира. Теперь больше половины уже нет в живых, а их состояния – с их согласия – перешли в распоряжение Института для продолжения поиска.

Эти люди оказывают огромное влияние на правительства всего мира. Они не боятся ничего – кроме смерти. Если они преуспеют, будет не важно, сможет ли Человек достичь бессмертия.

Ему больше незачем будет жить».

Сиберт перечитал написанное, внес небольшие поправки и ухмыльнулся. Нажал на клавишу, и компьютер выдал ему печатный экземпляр. Сиберт сложил листы пополам и еще пару раз в обратную сторону. На маленьком конверте он написал: Я направляю это Вам, доверяя вашей сознательности и журналистской чести. Не открывайте этот конверт в течение тридцати дней. Если я пришлю за ним до того – подтверждением моей просьбы станет повторение этих слов, – я надеюсь получить назад невскрытый конверт. Я доверяю Вам.

Он вложил листы с отпечатанным текстом в конверт и заклеил его. На конверте размером побольше он написал: Главному редактору, «Звезда Канзас-Сити».

Доверять госслужащим больше не было смысла. Их не просто могли подкупить, они прямо-таки находились в свободной продаже. Может быть, и газетчики продавались тоже, но покупателю сначала пришлось бы найти того, чья информация действительно стоила денег.

Сиберт достал маленький пистолет, чтобы убедиться, что магазин полон и предохранитель снят, а затем снова сунул его в карман куртки. Осторожно открыв дверь, он оглядел темный коридор и нахмурился. Единственная лампочка, освещавшая лестницу, погасла.

Он скользнул в коридор, сунув под куртку руку с зажатым в ней конвертом, чтобы его белизна не привлекла внимания. Наверху лестницы он помедлил, а затем повернул к почтовому ящику. Выудив монетку из кармана, он кинул ее в щель. Через пару секунд она звякнула, ударившись о стенку ящика.

Тот был пуст. Решительным жестом Сиберт сунул письмо в щель.

– Страховка, Эдди?

Сиберт резко обернулся, сунув руку глубже в карман куртки. Медленно прислонившись к стене, он наблюдал как из теней под лестницей выступила темная фигура и двинулась к нему, превращаясь в подтянутого смуглолицего мужчину с тонкими губами, сложенными в мягкую, будто извиняющуюся улыбку.