– Она открыта?

– Так точно.

– Мне нужна связь с вымпелами.

Капитан кивнул вестовому, тот вызвал радиста, и меньше чем через минуту командующий поднёс к губам микрофон.

– Внимание всем! Говорит адмирал дер Жи-Ноэль. Экспедиция приближается к точке перехода на Пелеранию. Капитанам доложить о готовности к прыжку в соответствии с расположением в строю.

То есть, начиная с возглавляющего строй доминатора «Треге», которому предстояло первым совершить межзвёздный переход. И его капитан бодрым голосом сообщил:

– Говорит капитан дер Эсто, доминатор «Командор Треге» начинает плановую подготовку к переходу.

– Принято, «Командор Треге», приказываю совершить переход без дополнительной команды.

– Принято.

– Остальным капитанам: дистанция между прыжками – четыре минуты. Выходить на переход без дополнительной команды. – Адмирал выдержал паузу. – Продолжить доклады.

И замолчал, слушая чёткие сообщения подчинённых и внимательно наблюдая за остановившимся в точке перехода «Треге», точнее, за тем, как над ним готовится распахнуться «окно» в величественную Пустоту…

Расширение Герметикона шло от Ожерелья, и чем дальше к Пограничью, тем беднее становились планеты. Ну, если, конечно, на них не находилось что-нибудь интересное для экспорта: золото, редкие металлы, особая древесина… Что угодно, способное заинтересовать торговые корпорации и обеспечить молодому миру поток инвестиций. В обычном же случае планеты постепенно населялись колонистами, которые делили землю и создавали первые поселения, которым только предстояло превратиться в города – через много-много лет. Поэтому никого не удивило, что Искеполис, сферопорт Пелерании, представлял из себя весьма небольшой населённый пункт, обладающий всего тремя каменными зданиями: собственно портом, собором Доброго Маркуса – подавляющее большинство колонистов прибыло с Линги и чтило покровителя материнской планеты, – и роскошным Лингийским Кредитным банком, который монопольно вёл финансовые дела на Пелерании. Все остальные дома были выстроены из дерева, благо недостатка в нём планета не испытывала. А ещё Пелерания славилась особой породой коров, и предприимчивый Бабарский уговорил Помпилио пополнить продовольственные припасы на ней: и дёшево, и качественно.

Однако на Пелерании дер Даген Тура поджидала не только говядина.

Известие о том, что Астрологический флот решился продолжить исследование Туманности Берга, взбудоражило обитателей молодого мира, почуявших возможность стать не просто одной из пограничных планет, но важнейшей узловой точкой на пути к десятку новых миров. Известие о том, что в экспедиции принимает участие сам дер Даген Тур, взбудоражило не только простолюдинов, но и властителей планеты, поэтому в сферопорт прибыли все три пелеранийских дара, организовавших для офицеров Астрологического флота – а если быть откровенным – для Помпилио – пышный приём. Поскольку близкое знакомство с представителем рода Кахлес открывало перед небогатой планетой весьма серьёзные перспективы.

И поначалу всё шло хорошо.

Ввиду отсутствия в Искеполисе достаточно большого помещения, торжественный приём устроили в виде пикника. Столы разместили в шатрах – на случай дождя, для танцев соорудили деревянную площадку – скромная демонстрация небогатых пока возможностей небогатой пока планеты. А перед пиром организовали для дорогих гостей знаменитое местное развлечение: бычьи бои – агрессивные и мощные звери охотно сражались друг с другом на потеху невзыскательной публики.

Нельзя сказать, что Помпилио, и тем более Кира, пришли в восторг от предложенной программы, но альтернативой была недельная охота в заповедных лесах, а на это дер Даген Тур точно пойти не мог.

Невнимательно ознакомившись с основным развлечением, Помпилио и старшие офицеры Экспедиции переместились в шатры, смешавшись за столами с пелеранийскими дарами и их свитой. Танцы обещали ближе к вечеру, а пока гостям предложили отпробовать изыски местной кухни и, разумеется, лучшее местное вино, которое постепенно развязывало языки и делало вечер… расслабленным. Пограничные миры просты, жизнь на них трудна даже для владетелей, и пелеранийские дары, при всём своём положении, не отличались утончёнными манерами.

Хотя очень старались вести себя светски.

А поскольку пикник устроили на живописном берегу озера Эйс, с которого открывался превосходный вид на причал, местные не могли не упомянуть в разговоре крылатую лодку Киры.

– Ваш аэроплан? – поинтересовался дар Петер Окуричи.

Рыжая не сомневалась, что адигену прекрасно известно настоящее название машины, но всё равно ответила:

– Паровинг.

– Чем он отличается от аэроплана? Только тем, что садится на воду?

– Паровинги намного больше и тяжелее, – спокойно рассказала Кира. – В них используются кузель и электрические тяговые двигатели, как в цеппелях, а не двигатели внутреннего сгорания на нефе, как в аэропланах, поэтому паровинги летают дальше и могут пробыть в воздухе намного дольше.

– То есть вы планируете исследовать новую планету на паровинге? – включился в разговор дар Александр Шиде.

– Совершенно верно, – подтвердила Кира. Она увлеклась разговором, который наконец-то отошёл от скучных политических тем и бессмысленных светских сплетен, и отвечала пространно и с большой охотой. – Специалисты Астрологического флота тщательно изучили кардонийские паровинги, признали их применение перспективным, и я горда тем, что стану первым пилотом паровинга, которому доверено войти в состав Астрологической экспедиции. Уверена, что сумею доказать их полезность для исследований.

– Не сомневаюсь, дорогая, – улыбнулся Помпилио.

– Спасибо, дорогой.

Кира поправила волосы и легко, одним коротким, быстрым жестом, коснулась руки мужа. Быстрым и почти незаметным жестом. За спиной Киры осталось достаточно раутов, встреч и приёмов, чтобы считать её светский опыт более чем серьёзным, но до сих пор иногда терялась, оказываясь в центре внимания. И если в мирах Ожерелья уже свыклись с тем, что блестящий Помпилио остановил свой выбор на простолюдинке из республиканского мира, то провинциальные адигены продолжали смотреть на неё, как на диковинку.

Или как на выскочку.

Показной интерес дара Окуричи и внимание, которое он оказывал адире дер Даген Тур, не могли остаться незамеченными, поэтому дар Александр не спешил выходить из разговора:

– Как ты считаешь, кузен, Экспедиция добьётся успеха?

– Насколько я знаю, адмирал дер Жи-Ноэль настроен весьма решительно, – дипломатично ответил Помпилио.