* * *

Одной из главных карательных мер, применяемых органами госбезопасности в то время, стала административная высылка.

Например, в 1923 г. Москва и другие крупные центры РСФСР были очищены таким образом от паразитических и социально опасных элементов. Предлагая осуществить эту меру, председатель ОГПУ Ф. Э. Дзержинский в докладе ЦК РКП(б) 22 октября 1923 г. писал: «Одним из немаловажных факторов, вздувающих цены на фабрикаты, являются злостные спекулянты, которые своей профессией избрали вздувание цен (особенно валюты) и опутывание своими махинациями трестов, кооперации и их работников. Особенно Москва, местонахождение главнейших трестов, Центросоюза и банков, их привлекает к себе. Съезжаются сюда со всех концов СССР. Они овладевают рынками, черной биржей. Метод их действия – подкуп и развращение. Если спросите их, чем они живут, они вам этого не смогут рассказать, но живут они с полным шиком… Это тунеядцы, растлители, пиявки, злостные спекулянты. Они-то развращают, втягивая постепенно и незаметно, наших хозяйственников».

В декабре 1923 г. за подписью Ф. Э. Дзержинского появилось такое сообщение: «Ко всем гражданам города Москвы: жестокий жилищный кризис в Москве и продолжающееся заполнение Москвы социально опасными элементами поставили перед ОГПУ задачу очищения города Москвы и крупнейших центров РСФСР от той накипи нэпа, которая взамен участия в нормальном товарообороте и производстве взяла на себя паразитическое использование новой экономической политики. Во исполнение указаний правительства и наказа вновь избранному Моссовету об освобождении Москвы от элементов, не занятых никакой общественно полезной работой, ОГПУ в последнее время произведены аресты и высылка социально опасных элементов. Всего по сей день арестовано 916 человек, из коих 532 высланы за пределы Москвы в различные места, а остальные будут высланы в ближайшие дни. По категориям высылаемые делятся: 1) торговцев спиртом – 110 человек; 2) шулеров и аферистов – 156 человек; 3) контрабандистов ценностей, валютчиков и пр. – 120 человек; 4) лиц без определенных занятий, занимающихся ростовщичеством и пр., – 453 человека; 5) торговцев кокаином – 24 человека; 6) содержателей притонов – 53 человека. Итого – 916 человек. ОГПУ предупреждает, что в отношении лиц, не имеющих определенных занятий и прибывших в Москву в целях паразитического существования, будет и впредь применяться высылка в отдаленные места республики… Вместе с тем ОГПУ указывает, что те, кто участвует в нормальном товарообороте и производстве, уплачивая соответствующие налоги и ведя соответствующие законам СССР торговые и производственные дела, могут совершенно спокойно продолжать их, не опасаясь никаких преследований и высылок»[74].

* * *

30 декабря 1922 г. созванный в Москве съезд Советов СССР принял Декларацию об образовании СССР. II съезд Советов СССР 31 января 1924 г. утвердил окончательный текст Основного Закона (Конституции) СССР.

Союз Советских Социалистических Республик становился великой державой, с которой должны были считаться все государства мира. В течение 1921–1924 гг. Советское правительство заключило сперва торговые соглашения, а затем (главным образом в 1924 г.) установило нормальные дипломатические отношения с 22 государствами мира, в том числе со всеми, за исключением США, великими державами, заявившими о юридическом признании СССР.

В связи с образованием Союза ССР Советское правительство 15 ноября 1923 г. приняло новое положение, регулирующее работу органов государственной безопасности. Было учреждено единое для всего Советского Союза самостоятельное ведомство охраны государственной безопасности – Объединенное государственное политическое управление (ОГПУ) при Совете Народных Комиссаров СССР. ОГПУ должно было руководить работой ГПУ союзных республик, особых отделов военных округов, органов ГПУ на железнодорожных и водных путях сообщений и их местных органов. В новом Положении об ОГПУ закреплялись правила расследования и рассмотрения дел о контрреволюции, разработанные Советским правительством при переходе к новой экономической политике.

В 1922–1925 гг. антисоветский лагерь в стране стремительно сокращался. Кадетская партия в Советской стране окончательно распалась. За время с 1918 г. до конца 1922 г. развалилась и меньшевистская партия, из которой вышли такие ее представители, как О. А. Ерманский, И. М. Майский, А. А. Трояновский, А. С. Мартынов, Б. И. Горев, Феликс Кон, Л. М. Хинчук, Н. А. Рожков, М. Г. Рафес, С. Семковский. Член ЦК меньшевистской партии О. А. Ерманский писал: «Мы видели, что находим поддержку главным образом в среде мещанства… Это действовало удручающим образом»[75].

Один из лидеров антисоветского «Союза возрождения России», бывший член Уфимской директории и ее главнокомандующий генерал В. Г. Болдырев, боровшийся с советской властью с первых дней Октября, в июне 1923 г., будучи арестованным, обратился во ВЦИК с таким заявлением: «Внимательный анализ пережитых пяти лет революции привел меня к убеждению:

1) что за весь этот период только Советская власть оказалась способной к организационной работе и государственному строительству среди хаоса и анархии, созданных разорительной европейской, а затем внутренней гражданской войнами, и в то же время, оказалась властью твердой и устойчивой, опирающейся на рабоче-крестьянское большинство страны;

2) что всякая борьба против советской власти является безусловно вредной, ведущей лишь к новым испытаниям, дальнейшему экономическому разорению, возможному вмешательству иностранцев и потере всех революционных достижений трудового населения;

3) что всякое вооруженное посягновение извне на советскую власть, как единственную власть, представляющую современную Россию и выражающую интересы рабочих и крестьян, является посягновением на права и достояние граждан Республики, почему защиту Советской России считаю своей обязанностью.

В связи с изложенным, не считая себя врагом Советской России и желая принять посильное участие в новом ее строительстве, я ходатайствую (в порядке применения амнистии) о прекращении моего дела и об освобождении меня из заключения»[76].

Советское правительство амнистировало Болдырева, и он впоследствии добросовестно служил в советских учреждениях.

Лидер кронштадтского мятежа 1921 года С. М. Петриченко, живший в эмиграции, 17 ноября 1923 г. писал: «Скажу вам, что… стихийно на поверхность был выброшен я. Ну а дальше, уже подхлестываемый стихией и по инерции, я вынужден был продолжать начатое… Не могу сказать, что в то время… я был убежденный в каком-либо направлении и сильной воли человек, а скорее был похож на обывателя с мещанской душой. Поэтому и неудивительно, что я не устоял перед стихией… Очень во многом себя теперь обвиняю, ибо горький опыт заставил меня понять, научиться многому… Жить здесь, слушать эмигрантские сплетни, грызню и т. п. противно стало… И все эти люди присваивают себе право на звания «мозг России», «носители российского общественного идеала», «цвет и гордость русской нации», «поборники свободы» и т. д. Полюбуйтесь, как Вам нравится! Чем не крепкие слова. Одно время и я всем этим интересовался и увлекался, но давно уже разочаровался и бросил всех и все»[77].