Сорок процентов навара приходилось отдавать киоскеру, по пятнашке в месц получали охранники, по двадцать – кассирши, и в среднем полтинник оставался Мотылю. Таким образом вечные недостачи, вычитаемые из зарплат персонала, перестали волновать сработавшуюся пятерку.

– 18 -

Неожиданно завибрировавший в нагрудном кармане телефон заставил вздрогнуть. На дисплее высветился незнакомый номер.

– Да, – Николай поднес мобильник к уху.

– Мотыль, ты? – прозвучавший голос был знаком, однако сходу определить, кому он принадлежит не удалось.

– Кто это? – ответил он вопросом на вопрос.

– Не узнаешь? Значет долго жить буду.

Благодаря последующему смешку с характерным подхрюкиванием, Евсиков узнал говорившего.

– Карапет, ты что ли?

– Не Карапет, а Александр Федорович, – важно поправил собеседник. – Всосал, чи не?

– 19 -

Мелкий дождик бил в вагонное окно, словно аккомпанируя тоскливым мыслям Марины. Под мерный перестук колес проплывали мимо расплывчатые силуэты деревьев и деревенских домишек.

Вчера отец с кем-то долго вполголоса ругался по телефону. Затем, зло бросив трубку, вышел из дома. В тот же миг телефон зазвонил снова, и Марина, выйдя из своей комнаты подняла трубку. Не успела она произнести обычное «ало», как услышала грубый мужской голос:

– Не бросай трубку, урод! И запомни, сроку тебе три дня. После этого мы выловим твою сучку и пустим на хора, понял?

В трубке еще раздавались какие-то угрозы, но девушка дрожащей рукой положила ее на базу. Она точно знала, что у отца после развода с матерью не было женщин. Возможно, были какие-то мимолетные связи, но постоянной спутницы не было. А потому тот, кто угрожал, мог иметь в виду только ее.

Девушка ушла в свою комнату и долгое время сидела в оцепенении. Телефон снова зазвонил, но Марина к нему не подошла. Теперь этот пиликающий ярко-красный аппарат казался ей некой отвратительной ядовитой тварью, невесть как забравшейся в квартиру. Наконец звонки смолкли, и тут же голосом Криса Норманна запел мобильник. Эта песня оповещала только о звонках отца.

– Да, пап?

– Марина, ты где? – голос отца был крайне взволнованный. – Ты же только что была дома.

– Я дома, пап.

– Тогда почему не брала трубку домашнего телефона? С тобой все в порядке?

– А что со мной может случиться? Извини, пап. Я думала это звонит Виталик. А что случилось? – девушка разыграла недоумение.

– Потом объясню. Я скоро буду. Никуда не уходи.

Вернувшись, отец зашел к ней, бросил на стол железнодорожный билет и, не терпящим возражения тоном, заявил:

– Собирайся, поедешь в Оскол. Поезд через час.

Его почему-то не удивил тот факт, что дочь не задала никаких вопросов и послушно достала дорожную сумку.

От горестных размышлений девушку отвлек телефон. Звонила мама – сообщила, что Георгий, ее новый мужчина, уже отправился на стоянку за автомобилем, что она испекла свою неизменную «шарлотку», и поинтересовалась, взяла ли Мариночка что-нибудь теплое, а то ночью так неожиданно похолодало.

– Не волнуйся, мамочка, в столице уже несколько дней дождливая погода, и я тепло одета, – заверила девушка. – Ну все, до встречи. Мне надо готовиться на выход. Целую.

Марина вздохнула. И зачем отец позвонил матери? Теперь придется ехать к ней, кушать надоевший с детства яблочный пирог и слушать бесконечные оправдания, ловя извиняющиеся взгляды робкого Жорика.

– Такси не желаете? Довезу за полцены в любую часть города, – подошел к Марине низкорослый невзрачный мужичок, как только она сошла на перрон.

– Кхм, извините, уважаемый, – обратился к таксисту подошедший Жорик. – Я встречаю эту девушку, и нам ваши услуги не нужны. Еще раз извините.

– Да не проблема, мужик, – развел руками таксист и почему-то, вместо того, чтобы приставать к другим сошедшим с поезда пассажирам, развернулся и пошел прочь.

– Здравствуйте, Мариночка. С приездом вас, – застенчиво улыбнулся Жорик, принимая из рук девушки сумку. – Я один вас встречаю. Леночка осталась дома, чтобы приготовить на стол.

– Здравствуйте, Георгий. Мама мне уже позвонила. Право, не стоило беспокоиться. Я бы без проблем добралась к себе на «Степной» на такси.

– Что вы, Мариночка. Лена непременно хотела накормить вас вашим любимым яблочным пирогом. Да и комната для вас в нашей квартире найдется.

Так перекидываясь ничего не значащими фразами, они дошли до стоянки. Уже из окна Жориковой «Тойоты» девушка снова увидела таксиста. Тот разговаривал с кем-то, сидящем в большом зеленом джипе, поглядывая в ее сторону. Если бы она оглянулась по дороге, то могла обратить внимание на то, что тот же зеленый джип неотвязно следовал за ними.

– 20 -

Сходу похитить девку не удалось. Оказалось, что ее встречает какой-то лысый толстячок. Пришлось проследить за его «тойотой». Теперь Мотыль сидел в своем «додже» и, глядя на подъезд, в котором скрылись толстяк с будущей заложницей, размышлял о дальнейших перспективах.

Работай он на прежнем месте, то наверняка отверг бы предложение Карапета. Посылать конечно не стал бы – посылать Карапета чревато последствиями – но как-нибудь отмазался бы. Но последние несколько лет работы в гипермаркете, где каждый, кто хоть на волосок значимее тебя по должности, уже относится к тебе, как к какому-то быдлу, где поневоле приходится постоянно воровать жрачку, ощущая себя мелким фраерком, не способным на что-то более серьезное, совсем уже доконали бывшего братка. Потому появление Карапета он принял, как возможность начать новую, более достойную жизнь.

Шурик Карасев, неизвестно почему, скорее всего за малый рост, прозванный Карапетом, в былые времена верховодил бригадой братков, собирающих дань с торгашей на нескольких, появившихся в то время, стихийных рынках. Частенько они вместе оттягивались в кабаках, и вполне искренне называли друг друга корешами. Потом Карапет неожиданно исчез из города. Поговаривали, что его подтянул в столицу какой-то крутой родственник. Слухи подтвердились, когда тот по каким-то делам приехал в Оскол на пучеглазом «мерсе». Наведывался он в город и позже, но Николай так ни разу и не встретился с бывшим корешем, ибо тот вращался теперь в более высоких слоях криминала, в тех, которые все больше перемешивались с местной властью, легализуясь путем завладевания местными предприятиями и депутатскими креслами.

И вот совсем неожиданно Карапет сам позвонил ему. Сперва начал объяснять что-то про какое-то рейдерство, но, поняв, что для понимания подобного вопроса Мотыль не вышел мозгами, просто заявил:

– Короче, Мотыль, если ты желаешь рубить реальные лавэ, то я могу подтянуть тебя к серьезным делам, – в трубке повисло молчание, требующее ответа.