- Так ты знал о Пумах, еще до того как принял участие в состязании?

- Я дружил с Мари многие годы; однажды я увидел, как она превращается.

Эмма в ужасе уставилась на него, вспоминая все способы, которыми Пума может растерзать человека.

- Тебя могли убить!

Макс казался совершенно равнодушным.

- Если бы это был поединок один на один, до смерти, - то да, вероятно мы оба погибли бы. Но это была проверка на выносливость, ум и хитрость. Я никогда больше так не веселился. Временами я думаю, что единственная причина, по которой мы победили - никто не имел право превращаться.

- Что это было за испытание, - пейнтбол? Захват флага?

Макс усмехнулся.

- Что-то вроде того, только намного сложнее.

Макс потянулся и обхватил рукой ее затылок, не в состоянии прожить и секунды, не прикасаясь к ней. Этот жест был удивительно приятен.

- К нашему удивлению, той же ночью Джонотан укусил нас обоих. Мне было двадцать, Саймону - девятнадцать.

Она протянула руку и нежно погладила его по щеке.

- Держу пари, вы были чертовски сбиты с толку.

Он придвинулся ближе к ее руке, наслаждаясь ее лаской, и закрыл глаза от удовольствия.

- Мы привыкли к этому, и как только Джонатан отошел от дел, я вернулся домой и объявил Саймона своим Бетой.

- Бетой?

- Угу, моим заместителем.

- Ты сказал, что я твоя пара, - прошептала Эмма, когда Макс поднял ее на руки.

- Моя Курана.

- Прости, твоя - кто?

Девушка почувствовала рокочущий в груди Макса смех.

- Моя Курана, пара Альфы, его вторая половинка. Предположительно, это сокращение от португальского названия пумы.

- Ох.

Эмма позволила Максу нежно прижать ее голову к своей груди. Она прильнула к его теплому телу, вдыхая неповторимый, присущий только ему запах, странно успокоенная его объятиями.

- Итак, - сказал он, - мы закончили ужинать и воевать друг с другом.

Макс наклонился и поцеловал ее в макушку.

- Поедем домой, маленькая Курана. Я хочу заняться с тобой любовью. В следующий раз, когда ты будешь кончать, я хочу быть внутри тебя.

Эмма задрожала, услышав исходящее от него низкое, рокочущее урчание.

- Макс?

- Хм? - Его рука начала поглаживать ее спину сверху вниз, мягко подталкивая по направлению к внедорожнику.

- Мне придется пользоваться кошачьим туалетом?

- Эмма!

Макс специально повез ее домой окольными путями. Он хотел как можно дольше наслаждаться ее присутствием рядом с собой.

- Кто завтра открывает магазин - ты или Бэкки?

Эмма повернулась к нему. Казалось, она витает в своих мыслях где-то далеко отсюда, и Макс решил оставить ее в покое. В конце концов, за это короткое время он обрушил на нее огромное количество информации, и она восприняла ее на удивление спокойно. Гордость за нее буквально распирала его.

- Собственно говоря, я завтра закрываю, а Бэкки открывает. Бэк закрывает в субботу.

Макс улыбнулся в явном предвкушении:

- Вот и отлично. Сегодня вечером мы можем не торопиться. Завтра с утра выходит Адриан, а моя смена - вечерняя.

Того, как она вздрогнула в ответ, было достаточно, чтобы послать волну жара по его венам.

- Эмма?

- Хм…?

Максу, в самом деле, была интересна ее ответная реакция на происходящее, и он спросил:

- Почему ты так спокойно все восприняла?

- Я никогда не понимала все эти вопли, типа: «О, горе, горе мне!». Я имею в виду - так уж вышло, что самый крутой парень в городе сказал мне, что хочет обладать мною настолько сильно, что решился укусить меня и превратить в себе подобную. А теперь он собирается притащить меня к себе домой и изнасиловать. И что, - я должна убежать в ночь с несчастными криками? «О, нет! Я теперь Пума! Моя жизнь кончена! Подлый негодяй!» - Эмма закатила глаза. м Не пойми меня неправильно: конечно, все это меня довольно сильно шокирует. Да еще, к тому же, восковая депиляция в зоне бикини обойдется мне, наверно, в целое состояние… Но все равно: для меня это не конец света.

Макс едва не свернул в канаву.

- Ты мажешь зону бикини воском?

- А тебе хотелось бы это знать, не так ли?

- Черт, конечно да.

Ее смех заполнил пустоту в его душе. Пустоту, о которой он и не подозревал до ее появления в его жизни.

- Если Саймон и Бэкки станут встречаться, означает ли это, что он ее тоже укусит?

Макс кивнул.

- Если он хочет, чтобы она стала его парой, ему придется ее укусить. А исходя из того, что он говорил мне - он этого хочет.

Эмма с любопытством скосила на него глаза:

- Сколько женщин ты укусил?

- Как подругу или чтобы просто обратить?

Эмма зарычала, сама поразившись тому, с какой силой в ней взыграли собственнические инстинкты.

- Сколько у тебя подруг?

- Только одна, Курана. - Он убрал руку с руля, чтобы успокаивающе погладить ее по затылку.

Эмма все еще не сводила с него взгляда.

- А скольких женщин ты обратил?

- Двух, не считая тебя.

- Неужели?

Макс усмехнулся ее собственническому тону.

- Одну - в качестве одолжения Джонатану, а вторую - потому что, на мой взгляд, это был единственный способ решить ее проблему. И - нет, я не могу объяснить тебе больше того, что уже рассказал - это не моя тайна.

- Ты занимался сексом с женщинами, которых обратил? - Его недовольная гримаса послужила ей ответом. - С кем?

- Эмма…

- С кем? С Ливией.

Макс обреченно вздохнул.

- С Ливией.

Эмма застонала:

- И почему я знала, что ты произнесешь именно это имя?

- Что я могу сказать? Я был молод и глуп.

- И кем она была - одолжением или проблемой?

- Джонатан просил, чтобы я обратил ее. Возможно, он думал, поскольку мы с Мари не поладили, может, Ливия, обратившись, сможет стать моей парой.

- В особенности если вы двое уже сплясали мамбу на матраце, не так ли?

Макс покраснел.

- Мы расстались вскоре после этого.

Эмма вспомнила обстоятельства этого разрыва и поморщилась.