Это, конечно, было неправдой, ничего такого мать никогда Эви не говорила. Зато постоянно намекала на скандальное происхождение Уилла.

Аделин щелкнула пальцами.

– Ясно! Все дело в том, что Майкл – католик, – сказала она сестре. – И еще в его политических убеждениях. Мама скорее предпочтет, чтобы ты вышла замуж за своего старого доброго приятеля, даже если он и незаконнорожденный.

– Аделин, довольно! – раздраженно бросила леди Риз. – Твой отец был бы недоволен, услышав, что ты так грубо разговариваешь. – Отвернувшись от своей любимицы, она сердито посмотрела на Эви. – Я хочу, чтобы сегодня вечером ты была любезна с Уиллом. И не прячься по углам с мистером Боумонтом, чтобы якобы обсудить эту вашу нудную благотворительность. Хоть раз попытайся быть очаровательной, перестань изображать из себя бог знает кого, в конце концов, это просто возмутительно.

Не дожидаясь ответа, леди Риз стремительно направилась к двери, шелестя на ходу коротким шлейфом, и исчезла за ней.

– Возьмите свои вещи и спускайтесь к обеду, девочки. Не хотим же мы опоздать еще больше, – донеслось из коридора.

– Мы сейчас придем, мама, – крикнула Аделин. – Я только зайду к себе за веером.

Эви застонала. Ей захотелось немедленно забраться в постель и накрыть голову подушкой. Благодаря таинственному появлению Уилла, хрупкое перемирие между Майклом и ее матерью наверняка будет нарушено. Если у леди Риз появится робкая надежда на то, что кто-то еще может захотеть жениться на Эви, не считая мусорщика или мясника, она непременно воспользуется этим случаем.

– Господи, ну и путаница! – воскликнула Аделин.

– Спасибо, что объяснила очевидное, – бросила Эви. – Мало того, что теперь я должна общаться с Уиллом, так мне еще придется держать маму на расстоянии от Майкла. Бедняга только-только начал верить в то, что нашел с ней общий язык.

– Тебе следует пообщаться с Волком, тогда у тебя будет надежда сорвать мамин план. А я, если хочешь, позабочусь о твоем мягкосердечном поклоннике. – Лицо Аделин стало необыкновенно серьезно. – Я даже попрошу его потолковать о католической эмансипации. И если после этого ты не оценишь, до чего я преданная сестра, значит, ты вообще уже ничего не понимаешь.

– Это не смешно, Эди! Майкл – самый благородный человек из всех, кого я знаю, а дела, которыми он занимается, буквально вопиют о справедливости. Я очень им горжусь, хотя никто в нашей семье не понимает, почему именно.

Аделин подошла к Эви и ласково положила ей руки на плечи.

– Дорогая моя, я одобряю его занятие. И ты тоже. – Васильковые глаза сестры, точно такие, как у Эви, смотрели на нее необычайно строго. – Но иногда я задаю себе вопрос: только ли общность интересов привлекает к тебе Майкла? То, что он делает, заслуживает восхищения, но это дело занимает бо́льшую часть его жизни, а теперь может поглотить и твою жизнь тоже. Что ждешь ты от вашего брака? Тебе же всегда хотелось иметь загородный дом и детишек, которых можно было бы баловать.

Внезапно в горле у Эви образовался комок. Она никогда не могла ничего скрыть от Аделин, как и сестра от нее. Это было одновременно самой чудесной и самой огорчающей составляющей их отношений.

– Конечно, хочу, – проговорила она, – но и Майкл тоже хочет этого. Однако работа очень важна для него, и я это понимаю.

– Да, но меня беспокоит то, что работа всегда будет для него на первом месте.

Слегка оттолкнув сестру, Эви направилась к туалетному столику за веером.

– А ты бы предпочла, чтобы Майкл был типичным молодым щеголем, который тратит время на азартные игры да прогулки в экипаже, а по ночам пьет и шляется по девкам? Ведь большинство знакомых мужчин именно так проводят свободное время, не правда ли?

Аделин усмехнулась.

– Волк совсем не такой, – сказала она. – Он серьезный, и это одна из причин, что ты раньше так хорошо ладила с ним. Вы были, как двое ученых в башне из слоновой кости, вечно читали книги и обсуждали мировые проблемы.

– Теперь я делаю это с Майклом, так что думаю, тебе это понравится. Точнее, Майкл тебе понравится, – сказала Эви.

– Да он мне и так нравится. – Аделин пожала плечами. – Просто, мне кажется, что ты его не любишь, – настойчиво повторила она. – Не так, как тебе бы хотелось любить.

Эви вздохнула. Она обожала сестру-близняшку, но та порой хваткой напоминала ей мастиффа.

– Ты хочешь сказать, как я любила раньше? – Эви вздохнула. – Нет уж, спасибо. Я не хочу еще раз пережить это. У нас с Майклом отличные отношения, основанные на взаимном доверии и общих интересах. Большего мне не надо.

– Да-а… Звучит отвратительно.

– Но это не…

– Да, именно так, и тебе это известно, – перебила ее Аделин. – Ты никогда не будешь счастлива в столь пресных отношениях. Ты всегда была натурой страстной, но страсти к Майклу Боумонту у тебя нет. – Аделин глубоко вздохнула. – Дорогая, – продолжила она, – не откуси мне голову, но кажется, что мама отчасти права. Думаю, ты ошибаешься насчет Майкла, и это меня беспокоит.

Комок, появившийся в горле у Эви, постепенно перерастал в скалу. Она снова села на обитый шелком низкий стульчик возле своего туалетного стола.

– Но что еще я могу поделать? Провести остаток жизни рядом с мамой, которая будет постоянно мной командовать? Какой непредсказуемой ни оказалась бы моя жизнь с Майклом, я представить себе боюсь, что останусь навсегда здесь. – Эви пристально посмотрела на сестру. – Ты ведь и сама не хочешь жить вместе с родителями, не правда ли?

Аделин беззаботно помотала головой.

– Пока я в состоянии справляться с ними, хотя и согласна, что это не комфортная ситуация. Однако не понимаю, чем брак с Майклом лучше.

– Но ничего другого мне не остается, не так ли?

Аделин принялась ходить по комнате, мимоходом касаясь пальчиком статуэток Робин Гуда и Шекспира, стоящих на каминной полке, а затем – книг на маленьком столике рядом с креслом.

– Что скажешь? – спросила Эви.

На лице сестры вспыхнула ослепительная улыбка, а в ее глазах появился опасный огонек, что всегда привлекал к ней мужчин.

– Знаешь, мне всегда хотелось отправиться в путешествие, быть может в Египет или даже в Индию. Когда-нибудь мне придется найти себе супруга, и было бы замечательно выйти замуж за исследователя. Мне кажется, это чудесно – увидеть пирамиды или храмы Луксора, как ты думаешь?

– Нет, – упавшим голосом промолвила Эви. – В этих странах очень жарко, а ты любишь жару не больше, чем я.

– Ну а теперь ты просто противная!

Эви заулыбалась, увидев веселую гримасу на лице сестры. Аделин терпеть не могла жару, и Эви даже представить себе не могла, чтобы та согласилась иметь дело с дорожной пылью, болезнями и другими сложностями, неизбежными в путешествиях. Эви была невыносима мысль, что Аделин будут ждать увлекательные приключения, а она останется в тени. Если это произойдет, в ее душе образуется огромная дыра, которую, как подозревала Эви, она никогда не сможет заполнить интересным делом.