Так, для дворян вводился отдельный дворянский суд: «Да не судится благородной, окроме своими равными». Дворяне, однако, были, фактически, неподсудны. Для утверждения приговора по уголовному преступления требовалось лишить дворянина дворянского звания (что уже само по себе было непросто) и утвердить приговор в Сенате и лично у императора: «Дело благороднаго, впадшаго в уголовное преступление… да не вершится без внесения в Сенат и конфирмации императорскаго величества».

В соответствии с грамотой Екатерины II дворяне были освобождены от податей, повинностей, телесных наказаний, обязательной государственной службы. Они получали права покупать деревни, «оптом продавать деревенское производство», владеть крепостными и продавать их, открывать заводы и фабрики и продавать их и т.д. (причем, устанавливалось приоритетное право дворянина на любую покупку).

Дворянин имел право на "фамильное имение, поместье, вотчину" (но только для потомственных дворян), которое находилось в полной его собственности: разрешалось его продавать, дарить, завещать, отдавать в приданое и т.д.

Имущественные права дворян потому настолько подробно прописывались в Грамоте, что привычного нам общепринятого права частной собственности в Российской империи, фактически, не существовало.

Принадлежность к благородному сословию давала, кроме того, право на герб, мундир, езду в экипажах, запряженных четверкой коней, одевания лакеев в особые ливреи и т.п.

Духовенство превратилось в сословие также с реформой Петра I. В 1721 году был утвержден составленный по поручению Петра «Духовный регламент», который высшей церковной властью объявлял императора, управление церковью возлагал на Святейший синод под контролем государственного обер-прокурора. С этого момента в церкви исчезает пост патриарха, церковь становится государственным институтом и управляется государственной властью как любое другое сословие [63].

С XVIII века сословие становится замкнутым и наследуемым. Теоретически, у каждого был шанс получить духовное образование и войти в привилегированное сословие, но для представителей податных сословий это было сопряжено с необходимостью получать «увольнительную» от своего сословия и разрешение от епархии, которое выдавалось только в случае недостачи лиц духовного звания в какой-либо местности.

На практике такой «дефицит» возникал крайне редко. Место настоятеля церковного прихода наследовалось - предавалось сыну или зятю. Здесь существовала своя очередь, получить приход можно было, например, выгодно женившись на дочери священника. Духовенство с чисто бюрократической основательностью эту лазейку тщательно контролировало, была создана специальная структура, которая вела списки перспективных невест и давала женихам полезные советы.

Из прав духовенства можно упомянуть освобождение от податей, военной службы. Дома священников были свободны от военных постоев. Представители сословия были подсудны суду духовного ведомства, общий суд мог рассматривал только дела священнослужителей, обвиняемых в особо тяжких преступлениях, и лишь в присутствии представителей церкви.

С другой стороны духовенству было запрещено заниматься торговлей, промыслами, обслуживанием откупов и подрядов, производством спиртных напитков. С XVIII века сословие лишилось права владеть имениями и крестьянами. Черное духовенство не могло иметь собственности, должно было прекратить при постриге в монахи отношения с родней и детьми, если таковые имелись.

Духовное сословие было открыто «вниз»: отставных священников записывали в крестьяне. Такая практика существовала до Екатерины II. Дети белого духовенства наследовали сословную принадлежность родителей, но были обязаны учиться в духовном училище. В противном случае им также предоставлялся выбор записаться в одно из податных сословий – купцов, мещан или крестьян. Учитывая, что для записи в мещане или купцы требовалось разрешение гильдии или городского магистрата, наиболее вероятной перспективой было оказаться в крестьянах. Также до второй половины XIX века на «лишних» детей священников, не получивших сана, периодически устраивали охоты и записывали их в солдаты.

Впрочем, отношения государства и церкви постепенно менялись от конфронтационного при Петре I и настороженного Екатерины II, ко все более лояльному. В XIX веке, когда была сформулирована триада официальной идеологии «православие, самодержавие, народность», церковь уже была опорой государства и трона. Соответственно мягче становились и сословные нормы. Дети духовенства в XIX веке были одним из основных источников пополнения разночинцев.

Купеческое сословие, формально самостоятельное, было выделено из мещанского сословия и пользовалось всеми преимуществами, дарованными мещанам (см. ниже), однако, со своими нюансами. Первоначально купечество состояло из двух гильдий, а с 1742 - из трех. Распределение по гильдиям было окончательно оформлено «Грамотой на права и выгоды городам Российской Империи», оно происходило по сумме капитала. Так, к первой гильдии причислялись купцы с капиталом более 10 000 рублей, ко второй от 1 000 до 10 000 рублей, к третьей - от 500 до 1 000 рублей. Имевших капитал менее 500 рублей записывали в мещане.

В 1807 году был изменен размер требуемых для зачисления в гильдии капиталов – до, соответственно, 50 000 рублей, 20 000 рублей и 8 000 рублей. В 1863 году количество гильдий было сокращено до двух.

Купечество было освобождено от подушной подати, телесных наказаний и рекрутчины. Купцы имели право свободного передвижения, пользовалось хозяйственными привилегиями. Гильдейское купечество до 1898 имело преимущественное право на занятие предпринимательством.

В Мещане было записано все население городов. Первоначально сословие именовалось «граждане», затем, с реформой Петра I, было переименовано на польский манер в мещан. Окончательно сословие было сформировано «Грамотой на права и выгоды городам Российской Империи» Екатерины II (от 21 апреля 1785) [64].

Под мещанами (городскими обывателями) подразумевались, согласно грамоте, «все те, кои в том городе или старожилы, или родились, или поселились, или домы, или иное строение, или места, или землю имеют, или в гильдии или в цех записаны, или службу городскую отправляли, или в оклад записаны и по тому городу носят службу или тягость».

Все мещане подразделялись на 6 категорий:

1) «Настоящие городовые обыватели», т.е. жители (без различия происхождения, звания, занятий и т. п.), имеющие в городе недвижимость.

2) Горожане, записавшиеся в одну из трех гильдий. Отмечалось, что «записка в гильдии дозволена всем, объявившим капитал, независимо от происхождения или прежнего занятия».

3) «Все записавшиеся в цехи», т.е. мастера, подмастерья и ученики различных ремесел.

4) «Иногородние и иностранные гости, приписавшиеся к городам для промыслов, работ и вообще мещанских занятий».

5) «Именитые граждане». В их число входили ученые, художники, капиталисты, объявившие капиталы от 50 и более тысяч, банкиры, объявившие капитал от 100 до 200 тысяч и владельцы кораблей.