Следующая встреча Д. Рокфеллера и других представителей Трехсторонней комиссии и Михаила Горбачева с участием его окружения состоялась в Москве в 1991 году, незадолго до путча. Кстати, забегая вперед, стоит отметить, что в 1992 году Горбачев, будучи уже частным лицом, нанес ответный визит Рокфеллеру в Нью-Йорке. В результате этой встречи, состоявшейся в отеле «Уолдорф Астория», бывший президент СССР смог заручиться согласием своего «старого друга» выделить Михаилу Горбачеву финансовую помощь в сумме 75 миллионов долларов для организации глобального фонда и «президентской библиотеки по американскому образцу».

Но в середине 1980-х годов Ротшильды вновь вступили в борьбу за свое влияние в России, что дало повод некоторым исследователям говорить о «геополитическом заговоре Ротшильдов против СССР». В частности, в одном из таких материалов говорится: «С чего началась перестройка? Генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев санкционировал создание в Москве мощного международного коммерческого «Банка общественного финансирования и кредитования национальных программ» (БНП). Его основным акционером должен был стать швейцарский банк Ротшильдов Banque Privee Edmond de RothschildSA. Претендуя на получение тотального контроля над экономикой Советского Союза, Ротшильды требовали от Комиссии по изучению природных сил и ресурсов АН СССР проведения полной инвентаризации всех континентальных ресурсов страны. Но тут в дело вмешался столь ненавистный иностранцам КГБ, заявивший, что руководители ряда совместных предприятий, подключенных к созданию БНП, связаны с международной мафией (в том числе наркомафией). При этом было установлено, что основной поток доходов наркосиндикатов шел в Швейцарию, где его часть оседала в банках Ротшильдов. Разумеется, назревавший скандал был, в конечном итоге, погашен, а в обмен на это Ротшильды через подконтрольные им фирмы начали финансировать перестройку. Результат превзошел все самые смелые ожидания – СССР распался, а клан Ротшильдов получил возможность отвоевать у Рокфеллеров позиции, утраченные после революции 1917 года».

* * *

Нам это утверждение кажется чересчур смелым и неподкрепленным установленными фактами, но предоставим слово российскому аналитику Андрею Миловзорову: «Советская Россия преемствовала в отношении долгов прежнего правительства. Правда, сначала было заявлено, что никаких долгов она платить не собирается. Но уже четыре года спустя Декларация о международном положении РСФСР, принятая IX Всероссийским съездом Советов, гласила: «Всероссийский съезд, признавая в принципе не обязательной для трудящихся масс, освободившихся от гнета деспотического правительства, уплату долгов этого правительства, усматривает в признании старых царских долгов с применением льготных условий уплаты неизбежную уступку буржуазным правительствам в вышеуказанных целях» (СУ РСФСР. 1922. № 5. Ст. 50).

Однако положение осложнялось тем, что к требованию уплаты долгов присоединены были требования возмещения экспроприированной собственности иностранных подданных. Особенно резко это требование прозвучало на конференции в Генуе в 1922 г. Для большевиков последнее было неприемлемо, так как это в корне расходилось с их политикой обобществления собственности. Ставить ее под угрозу коммунисты не решились, поэтому вопрос о долгах в Генуе так и не был решен, но на этой конференции большевики их признали, хотя и выдвинули встречную претензию на удовлетворение ущерба, причиненного интервенцией.

Тем не менее постепенно и последовательно вопрос о долгах решался. В том же 1922 г. большевики подписали с Германией договор в Рапалло, которым аннулировались все долговые обязательства России по отношению к Германии. А Германия, напомним, до войны была нашим крупнейшим инвестором. Хотя истины ради следует указать, что формула отказа Германии от долгов предполагала, что если Россия будет платить по долгам третьих стран, то отказ Германии нуллифицируется.

В 1924 г. удалось урегулировать вопрос о долгах с Великобританией. При дипломатическом признании de iure Советского правительства был заключен договор об аннулировании долговых требований туманного Альбиона к России. Правда, соглашение это не было ратифицировано, но, судя по всему, соблюдалось впоследствии. Этот же механизм был выбран и при признании Советской России другими иностранными державами. В том же 1924 г. от долговых претензий к России отказалась Италия, Норвегия и другие государства, объявлявшие о своем дипломатическом признании Советов. Нельзя сказать, что отказ от долгов был актом благотворительности со стороны западных стран. Все они без исключения в обмен на отказ от долгов получали крупные торговые и экономические преимущества в России.

Особое развитие получил вопрос о старых долгах в отношениях с Францией. Французы, пожалуй, были самыми крупными кредиторами России. Собственно, держателями русских ценных бумаг в основном были как раз рядовые граждане, а не финансовые учреждения. Граждане – это голоса на выборах, поэтому ни одно правительство Третьей республики не рисковало отказываться от долговых претензий. После отказа большевистской России платить по долгам правительство Франции экспроприировало всю русскую государственную собственность, но направило вырученные от этого деньги не на погашение долга, а на финансирование интервенции против Советов! Тем не менее в 1927 г. под давлением Франции Советское правительство пошло на полное признание долговых обязательств, обязуясь уплачивать в течение 62 лет ежегодно по 22 млн руб. в погашение долга. Однако это предложение не нашло сколько-нибудь осязаемой формы воплощения». [Конец цитаты].

* * *

Подчеркнем, что вопрос о выплате царских долгов постоянно вставал в переговорах советской России с ее западными кредиторами. Ротшильды, которым принадлежала значительная часть этих долгов, никогда не думали отказываться от их получения. Благоприятный момент настал, как отмечалось в приведенных выше статьях, с приходом к власти Михаила Горбачева. СССР тогда как раз «входил в моду» на Западе, а новый советский лидер Горбачев стремился к улучшению отношений с капиталистическими странами ради получения новых кредитов.

В 1986 г. Россия согласилась уплатить Англии 54,78 % номинальной стоимости царских долгов; было выплачено 120 миллионов фунтов стерлингов. Выплаты продолжались и дальше, так что не только «рядовые британские вкладчики», об интересах которых заботилась М. Тэтчер, но и банки Ротшильдов вернули все сполна. Горбачевская «перестройка», между тем, начала терпеть крах, в немалой степени из-за финансовых проблем, однако оставались еще не выплаченными царские долги Франции, которая была крупным кредитором России, в том числе на уровне банков.

Ротшильды хотели вернуть и эти деньги, но Горбачев не хотел принять требуемое от него решение. Оставался единственный способ: ускорить падение Горбачева в ту яму, которую он сам себе вырыл, – тем более что крах СССР сулил немало новых доходов для клана Ротшильдов. Они просто воспользовались ситуацией: неэффективным управлением страны Горбачевым и грубыми ошибками, которые он совершил. Трудно сейчас сказать, был ли у Ротшильдов давно задуманный стратегический план разрушения Советского Союза, – скорее всего, это решение пришло в ходе выполнения тактических задач.

Своих целей Ротшильды добились: в 1997 году власти новой России и французские власти заключили договор об урегулировании финансовых претензий, возникших до 1945 года (фактически речь шла в основном о царских долгах). Россия согласилась выплатить компенсацию в размере 400 миллионов долларов восемью платежами раз в полгода.