- Непременно буду! - с радостью согласился Раймон.

Он поднялся и поцеловал дамам руки. Ладонь Сабины задержал в своей и, не отрывая от нее пристального взгляда, хрипло произнес:

- Очаровательное создание, разрешите завтра пригласить вас на охоту?

- Я не люблю охоту, - не подумав, выпалила Сабина.

И тут же обозвала себя напыщенной дурой. Времени в обрез, а она упустила такую возможность провести целый день в обществе графа, чтобы начать осуществлять задачи королевы.

Но Раймон, сам того не ведая, тут же пришел ей на помощь:

- Тогда давайте совершим обычную конную прогулку. На севере наверняка еще лежит снег, а у нас вовсю бушует весна, природа пробуждается. Погода чудесная. Ну же, решайтесь!

- Ах, как сладкоречиво вы умеете убеждать! - облегченно выдохнула Сабина. - Уговорили: согласна!

Дамы уехали, а Раймон еще долго смотрел им вслед в окно донжона. Сабина не просто понравилась ему, она его заинтриговала. Красота - красотой, но чувствовалась в ней и утонченная светскость, да еще этот гибкий ум и острый язычок… И вдруг граф понял: он почти слово в слово повторил отцовскую характеристику Агнессы де Лонжер. Среди придворных ходили слухи, что мадам де Лонжер была метрессой старого графа. Теперь настала его очередь сделать своей любовницей племянницу Агнессы.

Супруга Сабины Раймон не боялся. Что он может сделать? Вызовет его на дуэль? Граф с презрением отвергнет такой вызов. Он не намерен удостаивать выскочку из худородных рыцарей чести сразиться с самим графом Тулузским!

Да и кто сказал, что виконтесса не по собственной воле прыгнет к нему в постель?

* * *

Сабина задумчиво рассматривала шпалеру, на которой гордый могучий олень убегал в чащу леса от преследовавших его охотников. Скоро прибудет граф Раймон. Пока камеристка Манон укладывала в золотую сетку ее волосы, виконтесса уже в который раз за утро прокручивала в голове вчерашнюю встречу и все больше убеждалась, что понравилась графу. Сабина уже хорошо разбиралась в мужских взглядах. Когда-то, приехав в Париж, она столкнулась с настойчивым ухаживанием всесильного мужчины и растерялась. Хорошо, что это был благороднейший Робер де Дрё. Позже жизнь при дворе наделила ее неоценимым опытом, и вчера в глазах Раймона Сабина отчетливо прочитала не просто восхищение, а страсть. Мужскую, агрессивную, бескомпромиссную.

Совершенно ясно, что она ступила на опасную стезю, но отойти в сторону уже невозможно. Ей до самого Мо придется кружить вокруг Раймона, как мотылек у костра, и при этом отчаянно стараться не опалить свои крылышки.

Сабина вновь бросила быстрый взгляд на картину, сравнила себя с убегающим оленем и грустно ухмыльнулась. Вдруг подозрение гадким червем шевельнулось у нее в душе: «Ведь королева предвидела подобный сценарий, потому и отправила меня без Габриэля. Она не раз повторяла, что в политических играх красота - это такой же инструмент, как богатство и титулы». Не желая плохо думать о Бланке, Сабина тут же отругала себя за недостойные мысли и предпочла погрузиться в размышления-воспоминания о гранях характера Раймона.

Больше всего они общались, когда ей было восемь-девять лет, а ему, соответственно, одиннадцать-двенадцать. В этом возрасте уже распознаваемы основные черты будущего характера. Что она помнит?

Раймон никогда не был лидером, и в играх сверстники из аристократических семей отбирали у него пальму первенства. Мальчик страдал: он, сын владыки Юга, на вторых ролях! И придумывал отчаянно-дерзкие забавы, чем завоевывал восхищенные взгляды девчонок. Подобные шалости наследнику графа Тулузы чаще всего прощались. Лишь иногда отец устраивал показательное наказание, после которого Раймон-младший и вовсе чувствовал себя мучеником-героем. Значит, граф поддается влиянию, но в любой момент может взбрыкнуть, как норовистая лошадь, и совершить непредсказуемый поступок. Именно этого и боится Бланка…

Мысли Сабины прервал осторожный стук. В дверях возник Леон и сообщил, что для конной загородной прогулки выделил двух телохранителей. Граф только что прибыл с двумя оруженосцами. По мнению Леона, такого количества охраны достаточно.

Сабина согласилась: достаточно, чтобы граф держался в рамках допустимого.

Раймон действительно не перешел границ дозволенного, но не сводил с нее откровенного взгляда и засыпал каскадом комплиментов. Поэтому Сабина не удивилась, когда следующим вечером он прибыл на пир в дом Агнессы без супруги, лишь в сопровождении двух рыцарей и оруженосцев.

За столом граф намеренно уселся рядом с виконтессой, сидевшей слева, хотя лакей отодвинул для него стул по правую руку от хозяйки. Но это была единственная вольность, которую Раймон позволил себе за весь вечер. В остальном он продемонстрировал безупречную вежливость и обходительность.

Кроме графа баронесса пригласила своих приятелей - две супружеские четы. Весьма болтливые старики! Накануне тетя со смехом шепнула Сабине: «Пусть увидят своими глазами, какую чудесную племянницу я воспитала, и разнесут молву об этом по всему городу. Ты прихвастни где-нибудь к слову, каких высот достигла при королевском дворе». Прыснув, Сабина пообещала произвести на пожилых гостей должное впечатление.

В подготовке ужина Агнесса превзошла саму себя. Стол, застеленный белоснежной скатертью, был заставлен исключительно серебряной посудой. Возвышались горы нежнейшего паштета и пирамиды из запеченных в маринаде перепелок, лоснились фаршированные поросята, свежая форель просилась в рот, а потрясающее разнообразие соусов просто невозможно было перепробовать за один вечер.

- Пир во время чумы! - воскликнул Раймон. - Признайтесь, мадам Агнесса, откуда такая роскошь на разоренных землях? Одного вина я насчитал с полдюжины сортов!

- Молодой человек! Я двадцать лет живу в таких условиях - научилась.

- Не зря мой отец до небес превозносил вашу деловую хватку.

Несмотря на изъявления восторга, еда мало интересовала Раймона, да и вино он лишь слегка пригубил - чтобы не захмелеть и не натворить спьяну глупостей. Очаровать Сабину - вот его главная цель.

Оживленный разговор сопровождала нежная мелодия, которую наигрывали музыканты на специальном балкончике, и прерывался лишь взрывами хохота после изысканных острот. Давно дом баронессы не видел такого веселья. Раймон был само очарование и легко покорил всех дам за столом.

Не хотелось говорить о грустном, но пир близился к завершению. Гости после мясных блюд уже обмыли руки в поднесенных чашах с водой, а слуги тем временем несли сладкое кипрское вино, смазанные взбитым кремом вафли, медовые пирожки и фрукты, сваренные в густом сиропе.

Сабина заранее обо всем договорилась с тетей и, воспользовавшись суматохой, возникшей при сервировке стола десертными блюдами, выразительно ей подмигнула. Агнесса украдкой вздохнула, но тем не менее мастерски перевела разговор на подписание договора в Мо. Неприятная тема нагнала на чело Раймона мрачное облачко; он коротко ответил, что ехать необходимо, и замолчал.