— Но как же там помещались монахи?! — удивилась я. — На мой взгляд, поместиться в этом улье можно, только хорошенько скрючившись.

— А они в них и нежили, — был ответ, — а только спали. Ну, может, в непогоду прятались.

— А спали как? В позе эмбриона?

— Именно так.

— Но это же ужасно неудобно!

— А зачем монахам удобство?

А действительно, зачем? Но я, честно говоря, все же слабо представляю себе, как можно спать, свернувшись в таком колоколе, где места не больше, чем в утробе матери перед самым рождением человека.

Но это были еще цветочки. Немного позже мы поехали посмотреть один из старинных ирландских монастырей. Я по глупости своей ожидала увидеть какое-нибудь мрачное строение, обнесенное высокой стеной, здание с кельями, куда можно будет войти и посмотреть, как жили монахи… Как бы не так! От монастыря остались одни развалины, но и они давали представление о том, как, собственно, жили эти самые монахи без всяких излишеств типа келий и трапезных. Для тех, у кого нет воображения, на территории монастыря имелся стенд с картинкой. Сам монастырь был на редкость маленьким, однако же в нем умудрялись проживать до трех десятков монахов. Обитали они в домиках, сложенных из плоских камней и похожих на те же кельи-ульи, только побольше. Ни о каких окнах речи не было, только маленькая дверь, в которую, по-моему, едва можно было пройти, согнувшись. В эти круглые постройки монахи набивались в количестве нескольких человек и спали вповалку то ли на соломе, то ли на шкурах. О мебели и посуде, конечно же, никто и не думал ввиду полного отсутствия и того, и другого.

— И как же они жили в таких условиях? — удивилась я.

— А нормально. Все остальные-то жили еще хуже.

— Куда уж хуже-то?

— Но ведь крестьяне жили в таких же домах, только целыми семьями, да вдобавок еще и держали в них скотину.

Тоже верно. Жить надо проще.

От местной церкви почти ничего не сохранилось, зато посреди монастыря гордо возвышался крест. То, что это был крест, я не сразу уловила. Издали он был похож на обыкновенный стоячий камень, ростом примерно с меня, вроде тех, на которых в раннем Средневековье ирландцы делали надписи с помощью собственного алфавита, называемого огам (вместо букв в нем использовались черточки). Много таких камней я видела в коридорах университета в Корке. На этом же огамических надписей не было, где-то по боку шла незатейливая латиница, а на плоской поверхности камня был высечен огромный цветок со стеблем и листиками в виде завитушек. Так по крайней мере я поняла этот рисунок. И только приглядевшись, заметила, что у цветочка четыре лепестка и что они, собственно, и являют собой крест. Рядом из земли торчал камешек поменьше, на котором был высечен обыкновенный крест без затей. Видимо, для таких вот непонятливых, как я.

Как выглядит старинная ирландская часовня, я узнала позже. На пути обратно автобус остановился около какого-то придорожного кафе, и нам отвели полчаса на то, чтобы мы могли попить чего-нибудь и просто погулять. Недалеко от этого кафе находилась постройка под названием Gallarus Oratory. Надпись на открытке с этой церковью, невесть каким образом оказавшейся потом у меня, гласила:

«Эту часовню построили 1300 лет назад. Она является прекрасным примером постройки из сухой кладки. Крышу образуют стены, которые постепенно соединяются наверху. Длина — 8 метров, ширина — 5 метров, высота — 5 метров. Часовня была построена первыми христианами (имелось в виду, конечно же, «первыми христианами в Ирландии». — А. М.), которые очень любили свое ремесло. Тогда жизнь была проще, и люди гораздо лучше понимали Бога и Его волю, чем сейчас».

Это уж точно. Внутри часовни не было ничего. Ни алтаря, ни тем более каких-то украшений, росписей и архитектурных излишеств. Ровный земляной пол. Каменные стены, плавно соединяющиеся вверху. Только в стене напротив входа высоко, почти под самой крышей, было маленькое окошко. И сквозь него на пол, на самую середину часовни, падал свет. Все. И что самое удивительное, постояв в этой часовне минуту, я поняла, вернее, всем, нутром почувствовала, что именно этого и достаточно, чтобы думать о Боге.

Такой вот средневековый ирландский аскетизм и минимализм. Можно было бы назвать его верхом скромности, если не знать, что и короли-то жили немногим лучше. Конечно, у королей и просто знатных людей было много скота, быстрые кони, охотничьи собаки, одевались, да и питались они куда лучше, чем обычные люди. Например, пиво пили чаще. В одном из ирландских законодательных трактатов VII века говорится: «…тот не настоящий владыка, кто не ставит выпить каждое воскресенье». Ирландские короли проводили досуг за игрой в фидхелл, что-то вроде шахмат. Простые люди в такие игры не играли. Вот и вся разница.

Так что не следует представлять себе ни галльских, ни тем более ирландских правителей погрязшими в роскоши. Роскошь в древние времена существовала на Востоке и в Средиземноморье и так далеко на север не забиралась.

Про королей я рассказала, но ведь были еще и королевы. А еще — просто знатные влиятельные дамы, а также прорицательницы и так далее. Многие историки считают, что в кельтском обществе женщины пользовались такой свободой, которая была редкостью даже для древнего мира, а уж о Средних веках и говорить нечего. После принятия христианства и переосмысления общественных отношений свобода женщин и в Галлии, и в Британии, и в Ирландии была ограничена, но по-прежнему положению тамошних дам могли бы позавидовать многие феминистки девятнадцатого столетия.

Некоторые историки пишут даже о так называемом кельтском матриархате, но это все же преувеличение: чаще всего у кельтов, как и у других народов, власть доставалась мужчинам. Но королева, правящая племенем или стоящая во главе войска, никого не шокировала. А вот о друидах женского пола, занимавших какие-либо высокие посты, история не сохранила упоминаний, и об их наличии мы не знаем. Хотя, конечно, это не помешало художественным фантазиям о друидессах — взять хотя бы оперу Винченцо Беллини «Норма». Опера, конечно, великолепная, но кельтологи на нее не ходят: уж очень смешно, а за громкий хохот из вала могут выгнать. Очень хорошо об этой опере написал уже упоминавшийся Гельмут Биркхан, и я не удержусь от очередной цитаты:

«Когда в 1831 году в Милане поднялся занавес и началось первое действие «Нормы» Беллини, зрители оказались в священной роще друидов. Камень и дуб друидов были, естественно, посвящены богу (!) Ирменсулю (читатель, уже знакомый с религией галлов, тоже сочтет такое божество как минимум странным. — А. М.). Жрица этого «бога» носила абсолютно абсурдное верхненемецкое имя Адальджиза (Адальгиза), а подруга жрицы и провидицы Нормы именовалась, соответственно, Клотильдой. Очевидно, либреттист Феличе Романи не слишком хорошо ориентировался в кельтском мире!» От себя добавлю: само имя Норма тоже какое-то уж очень некельтское…

Как бы то ни было, но женщины-прорицательницы существовали и, вполне возможно, играли не последнюю роль в жизни общества. Однако домыслы и догадки в нашу задачу не входят. Остановимся на том, что известно и засвидетельствовано. О том, как обстояли дела с положением женщин в древней Галлии, мы знаем из произведений античных авторов. Плутарх в своем сочинении «О доблести женщин» пишет, что кельтские дамы были настолько влиятельными, что могли выносить решения по вопросам войны и мира. Известны имена женщин-полководцев. Самая знаменитая из них — Боудикка, правительница бриттского племени икенов, обитавших на восточном побережье острова Британии, в 60–61 гг. н. э. возглавила антиримское восстание. Ее имя переводится как «победоносная», хотя военная удача ей сопутствовала не всегда.