— А почему вы остались верны Президен­ту? — спросил я. — Все-таки он — бывший гене­рал КГБ. А вы, как я понял, советскую власть недолюбливаете.

— Его выбрал народ, — серьезно сказал Новруз. — Он хоть что-то понимает в управлении государством. К тому же для него быть Президен­том — вершина его карьеры. Поэтому он поста­рается сохранить за собой этот пост, работая на благо страны, чтобы остаться в людской памяти. Словом, здесь совпадают его личные интересы с общественными. И потому мой выбор именно такой. Хотя вы правы, советский режим я нена­видел.

Я обратил внимание, что наш гость сидит, прижимаясь спиной к батарее, как бы пытаясь согреться. Ну да, куртка его неподходящая для такой зимы.

— Может, нам перейти в гостиную? — спро­сил я. — Там можно растопить камин. Вы, я вижу, никак не согреетесь. А выпить с нами от­казываетесь... Хотите, я закажу вам кофе?

— Камин — это хорошо, — сказал он. — Про­сто замечательно. Я никогда прежде не бывал в подобных апартаментах. А кофе... лучше не надо. Войдет официант и увидит меня. Лучше не надо. Здесь все шпионят друг за другом.

— Однако вы вошли сюда при всех админи­страторах и горничных гостиницы, — сказал Витя.

— Как дежурный слесарь, — объяснил Новруз и поднял с пола свою сумку, в которой что-то звякнуло. Извлек газовый ключ и большую от­вертку. — Тут все время что-нибудь ломается, хотя отопление, надо сказать, работает у вас ис­правно. Не представляете, какая холодина в ста­ром городе, где я живу. Не хватает мазута для отопления, и потому отапливают далеко не все здания. Правительство и гостиницы с иностран­цами — в первую очередь.

— Если нефть — трон, то Баку — царица, си­дящая на этом троне! — изрек Витя, и я с удив­лением посмотрел на него.

-Да, именно так сказал Черчилль лет семь­десят назад, — согласился Новруз. — Или даже больше того... Слишком многие вожделели эту царицу, и в результате она замерзает, сидя на нефти... А если я скажу, что мазут мы ввозим из России? Поверите?

— Почему бы нет? — пожал я плечами. — Если мы до сих пор ввозим хлеб из других стран, что тут удивительного. Мы с этой вашей красави­цей, как ее, Деларой, сможем как-нибудь уви­деться? Хотелось бы, во-первых, посмотреть, так ли уж она хороша, а во-вторых, кое о чем ее спросить.

— Вы увидите ее завтра вечером, — сказал Новруз. — Если не ошибаюсь, вы приглашены на прием во французское посольство. Она с мужем будет там обязательно.

Его слова меня озадачили. Ни о каком при­глашении в посольство я не слыхал. Хотя, будучи всего лишь телохранителем важной персоны, я мог этого и не знать.

— Не слишком ли ты вошел в роль? — спро­сил я Виктора.

— Еще нет, — сухо ответил он. — Искусство перевоплощения, чтоб вы знали, одно из слож­нейших. Если я буду делиться всей информацией со своим обслуживающим персоналом, я никогда не стану его хозяином.

Новруз между тем растапливал камин, с улыб­кой прислушиваясь к нашей пикировке.

— Но теперь-то вы знаете о визите в посоль­ство, — сказал Витя, поглядывая на меня свысока.

— Но не от вас, сэр, — ответил я, вспомнив обращение ко мне Грязнова.

Вите это понравилось.

— Всегда так ко мне обращайтесь, — сказал он. — Для пользы дела. Тогда я почувствую себя членом совета директоров международного кон­церна «Галф». А ты сможешь вжиться в роль моего доверенного лица и телохранителя.

— Поди на конюшню и скажи, чтобы тебе дали плетей, сэр! — не выдержал я. — Или свари нам кофе, если уж такой нежный.

Витя что-то проворчал, но безропотно взял кофемолку и насыпал туда коричневых зерен.

— Кто нам ее представит? — спросил я Новруза.

— Это сначала там все церемонно, — ответил Новруз. — Потом, когда выпьют, все войдет в нужную колею. Делара — полукровка, ее мать — русская. Она охотно поговорила бы с вами по- русски, но, увы, вам придется общаться на анг­лийском...

— Но ведь там будет российский посол, — ска­зал Витя. — Он и представит меня. А после я пред­ставлю тебя, если она проявит к тебе интерес.

— А вдруг там найдется человек, который всех членов директорского совета знает в лицо? — спросил я.

— Самед этот вопрос тщательно изучил, — от­ветил Новруз. — Он постарался все учесть. Во- первых, там будут в основном дипломаты и дея­тели искусств. Банкиры будут, но им откуда про вас что-то знать?

— Он нам это говорил, — сказал я. — Мол, у вас до сих пор все смотрят иностранцам в рот, не спрашивая документов, не шаря по компьютер­ным файлам, не осведомляясь в штаб-квартирах и отделах кадров.

— Вы еще не сказали, по какому случаю этот прием, — прервал мою тираду Витя. — До Дня падения Бастилии как будто далековато.

— День рождения посла, — пояснил Новруз. — Светская жизнь здесь однообразная, и по­тому элита постоянно ищет случая, чтобы раз­влечься.

— Потусоваться, — добавил Солонин. — Зна­чит, будут красивые женщины.

— Вы перестанете их замечать, когда увидите Делару, — сказал Новруз.

— Кому что, — вздохнул я. — Ты пойми одно, сэр, мы не должны ждать, пока нас разоблачат и разделаются с нами по закону шариата. Нам надо успеть сделать свои дела и вовремя унести из этой гостеприимной республики ноги.

— В любом случае вам нечего пока опасать­ся, — успокоил меня Новруз. — Вы здесь по при­глашению Президента.

— И потому вынуждены скрывать свои под­линные имена и намерения, — сказал Витя. — Недалеко же простирается его влияние. Не даль­ше этой гостиницы...

— Как только все враги будут разоблаче­ны... — начал было Новруз.

— Тут же найдутся новые, — подсказал Витя. — Все ясно! Мы рискуем, причем знаем, чем именно, вы помогаете нам чем можете. Еще бы парочку союзников таких, как вы, — и дело будет сделано. Не сомневайтесь. Найдем сыноч­ка. Если за это время не похитят самого папочку или не устроят ему импичмент.

...Вечером Солонина было не узнать. Фрак сидел как влитой. Хотя, возможно, это был смо­кинг. Я всегда путаю. Если лацканы обшиты шелком — это что? Но не спрашивать же Витю. Спесиво усмехнется, и только. Сам, поди, не знает, хотя на курсах мистера Реддвея этот пред­мет изучался довольно подробно.

Мое одеяние было поскромнее. Без шелка и белой бабочки. Хотя я тоже выглядел неплохо. Словом, Новруз постарался. А его патрон Самед, укативший в Москву, постарался все предусмот­реть.

Мы уже собрались на выход, как раздался те­лефонный звонок. Витя с сомнением посмотрел на свой спутниковый. Похоже, междугородный. Кто бы это мог быть?

Я взял у него аппарат. И с радостью услышал голос Кости Меркулова.

— Вы собираетесь на прием в посольство? — спросил он.

Мы переглянулись. Откуда это ему известно? Впрочем, наверняка поддерживает связь с Самедом...