litbaza книги онлайнСовременная прозаАрхивы Страшного суда - Игорь Ефимов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 10 11 12 13 14 15 16 17 18 ... 89
Перейти на страницу:

…что значит «не надо ничего доказывать»? Нет, я могу снять свитер, действительно жарко… Снять — не проблема, но все же я хочу договорить вот об этом, как это взвинчивало меня все эти месяцы, — что поеду снова в Таллин, и увижу вас, и подарю пленочку-сюрприз… Все же приглушу немного, очень уж воет… Зачем она вам? У вас уже, должно быть, изрядная коллекция… Сколько народу вам привозило, наверно…

— …Нет, вот об этом, конечно, не мечтал, что мы сумеем это так быстро… с такой скоростью пересечь море-окиян под названием Незнакомость, перевалить через гору Первый Поцелуй и прыгнуть с ходу — куда?…

Пляж Раздевание?

…черт, никогда не встречал таких застежек… Не для моих пальцев… Ага, понял… Ну вот, вот они и выглянули на свет… Подумать только — еще два часа назад были где-то далеко-далеко, за тридевять платьев, за тридесять крючков, и вот обе здесь — такие смелые, круглые, нос торчком…

…а на следующий год я поеду на Памир, найду там буддийский монастырь и сниму для тебя фильм про йогов… Которые простыни в прорубь окунают и тут же на голых спинах сушат… Соревнуются, кто больше… Они как-то умеют всю кровь перегонять куда захотят, по заказу, и спина делается как печка, горит, прямо как я сейчас… Да, можно, конечно, только с молнией там поосторожней… она с капризом… особенно после такого обеда… О черт! Черт! Черт! Я же говорил!

Он оторвался от нее, отбежал в сторону, вытащил свой охотничий нож, щелкнул лезвием и — она слегка взвизгнула — сунул его себе в живот. Раздался треск вспарываемой материи — брюки свалились на пол. Он перешагнул через кучу валявшейся одежды, обнял ее за голые плечи и, обмирая от смеха и нежности, повел в темноте, на ощупь к чему-то складному, раздвижному, субтильно-импортному, но принявшему их на себя с нежданной финской стойкостью — без скрипа — и помчавшему через пороги, водопады, воронки, крутые повороты, нарастающий шум, пока не выбросило, мокрых и задыхающихся, — сначала ее, потом его — туда же, к началу круговерти, в полутемный гостиничный номер.

— …Вот ты предлагал выпить за самое сильное чувство в этом году, и, знаешь, я замешкалась, не захотела, потому что впервые поняла, что сильнее и дольше всего я чувствовала страх. Да, вот так… Раньше была совсем смелая, а в этом году они, кажется, меня одолели… Ну, они… эти — из-за которых я не разрешала тебе ни писать, ни звонить… Которые все видят, все знают… Все, да не все…

…Нет, ничего подсудного я еще не сделала, но чем-то очень им не правлюсь… Наверно, тем, что бегаю и прячусь довольно ловко, когда мне очень нужно… Да правда же, ничего. Ну, встретилась на какой-то конференции с коллегой-иностранцем, разговорились, потом переписывались… Потом письма стали пропадать. Я пыталась Чарльзу втолковать, чтоб не доверял очень бумаге, но он из этих — из розовых и наивных. Нет, про лагеря, чистки и террор он слыхал, верит, что так и было. Но чтобы тайна переписки не охранялась законом — в это же поверить невозможно. Может, он и продолжает писать, да пишет что-нибудь такое, из-за чего они стали теперь за мной таскаться повсюду… Вот уже полгода не могу от них избавиться…

…Из института я ушла, ничем таким больше не занимаюсь, работаю тихо в больнице. Пленка с шаманом?… На будущее, может, когда-нибудь вернусь к одной завиральной идее, на которую Чарльз так загорелся… Кет, в институт обратно не пойду. Потому что, если идея подтвердится (шансы — один из ста), не хочу, чтобы ока им в лапы попала. И больше всего не хочу, чтобы они про тебя узнали. Поэтому так грубо тогда по телефону оборвала, когда ты хотел назвать себя, — прости. И еще я хочу…

— Подожди минуту.

— Да?

— Я что-то плохо соображаю.

— Объяснить сначала?

— Попозже.

— Почему не сейчас?

— Потому что все равно не пойму… Потому что я снова поплыл…

Во второй раз пороги оказались еще круче, воронки — стремительнее, водопады — безжалостнее, и весь круговертный путь отнял еще больше времени и сил.

— …Так что ты говоришь про этих, всезнающих?

— Я не хочу, чтобы они узнали про тебя, про нас с тобой.

— Думаешь, еще не знают?

— Только по телефонным звонкам из автомата. Но ни фамилии, ни адреса. И по дороге сюда я опять сумела оторваться. Так что умоляю тебя: не фанфаронь, не говори, что ты их не боишься и в гробу видал, не лезь на рожон.

— Меня тоже однажды туда вызывали. Не на допрос, а вроде консультантом. Вроде по месторождениям золота секретная информация стала просачиваться, и надо им было нащупать где. Все с полным уважением, почтительно встретили, даже льстиво. А все равно ощущение, будто не в полный рост к ним входишь, а ползком. Тошнота потом — на неделю. Пока живешь нормально, вроде и знаешь про них, а все как будто и не касаешься. Но когда вот так столкнешься — ох, руки начинают чесаться.

— Не поддавайся. Держи себя. Хотя бы для того, чтобы помочь мне, когда понадобится. У меня уже никого не осталось, ни одного близкого человека, про которого они бы не знали.

— А-а.

— Что случилось?

— Я сказал — все понял.

— Что именно?

— Что тебе просто понадобился близкий человек. Помощник. Близкий человек из далекого города.

— Ну вот и хорошо. Вот ты и нашел ответ на мучивший тебя все это время вопрос: «Как она могла так быстро? Зачем я ей понадобился?»

— Но ведь не за прекрасные же мои глаза, не за стройную фигуру.

— Ах! Только за них, милый, только за них!

— Если бы ты с самого начала сказала, что тебе нужна помощь…

— …Ты бы с радостью согласился. А теперь ты чувствуешь себя оскорбленным в нежных чувствах и готов с благородным гневом удалиться?

— От тебя удалишься, как же.

— О, представляю, как мило это прозвучало бы: «Дорогой, я готова подняться с тобой в номер и уступить твоим гнусным желаниям на пятом раунде приличествующей случаю возни. Но как честная женщина должна предупредить, что за порогом нас поджидает свора шпиков и у тебя могут быть серьезные неприятности». Тогда-то уж тебе точно деваться было бы некуда — должен был бы соблазнить меня как честный человек. Из одного лишь самолюбия. Сжав зубы и выпятив смелый подбородок.

— Не в том дело…

— В том, милый, в том. Но уже по дороге домой, в поезде, ты разглядишь, что у нас просто не было времени на все это дивное плавание. Так уж обернулось — не сердись. С долгим ухаживанием, с цветами, с поцелуями в парадном, с витиеватыми историями, сочиняемыми для жены, с отстирыванием помады с рубашки — все это не для нас. Да и не так уж все вдруг. Ты ведь помнил обо мне все эти месяцы — значит, плыл. И я ведь в первую же секунду узнала твой голос по телефону, так что успела приказать тебе заткнуться и не называть себя, — значит, ты тоже где-то уже жил во мне.

Она приподняла одеяло, оперлась на локоть. Потом взяла в ладони его лицо.

1 ... 10 11 12 13 14 15 16 17 18 ... 89
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?