Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Останавливаемся мы возле красивых трёхэтажных дубовых хором на берегу Москвы-реки. С одной стороны к ним примыкает домовая церковь, а с другой большой сад, окружённый деревянным частоколом. Поднимаемся по деревянному крыльцу, и заходим внутрь.
В доме нас встречают дородная женщина в кокошнике и девчушка лет четырнадцати-пятнадцати с длинной косой.
— Здравствуй, папа, а кто это с тобой? — спрашивает с удивлением оглядывающая нас девчушка.
— Дорогая моя супруга Ольга, любимая дочь моя Анфиса, у меня для вас радостная новость — нашёлся мой старший сын, Владимир! — отвечает Михайло Орлов, указывая на Володю.
— Володя! Сынок! — восклицает Ольга, и кидается обнимать моего жениха, — как же долго я тебя ждала! Ночами молилась, просила Господа вернуть тебя, и наконец Бог услышал мои молитвы!
Пока жена Орлова обнимает Володю, Анфиса тем временем с интересом разглядывает мой наряд.
— Батюшка, я хочу такой же, — наконец выдаёт она, указывая пальцем на мои джинсы и толстовку. — Это же новая мода, да?
— Анфиса, не пристало тебе на басурманские наряды заглядываться, — сурово отвечает ей отец. — Отведи девицу на женскую половину, прикажи девушкам одеть её как подобается. Негоже Володиной невесте своим обликом тебя развращать!
— Невеста? Это невеста нашего сына? — с ужасом спрашивает Ольга, окидывая меня испуганным взглядом. — Михайло, неужели наш сын решил связать свою жизнь с басурманской девицей?
— Матушка, Дарья не басурманка, просто её, как и меня, в детстве похитили цыгане, отсюда и такой непривычный русскому глазу наряд, — оправдывает меня Володя. — Анфиса, скорее вели её переодеть, чтобы батюшка с матушкой не пугались!
— Стёпка, а ты отведи переодеться сына моего и его будущего шурина, — приказывает Михайло подошедшему к нам светловолосому парню в белой косоворотке. — Пора позабыть всё басурманское, и облачиться в христианские одежды!
Стёпка уводит Володю и Никиту, Анфиса послушно берёт меня за руку, и ведёт в светлицу, где бойкие сенные девушки ловко снимают с меня джинсы и толстовку, и одевают в белую рубаху и голубой сарафан с золотистой вышивкой.
— А можно мне красивый кокошник, как у матушки Володи? — я указываю на стоящий в шкафу золотистый головной убор с красными и зелёными камнями.
— Э нет, боярышня, кокошник замужним полагается, — отвечает одна из девушек. — А вам мы косу заплетём, вплетём в неё ленты, и будете вы красавицей.
— Ну ладно, обойдусь без кокошника, — печально вздыхаю я, и Анфиса прыскает от смеха.
Эх, нужно было внимательнее слушать, что говорили на собрании общества Хроноса о жизни в XVI веке, может я запомнила бы, кому полагается кокошник, а кому коса.
— Это надо же такое придумать, в кокошник нарядиться! А ты правда невеста моего внезапно объявившегося брата, которого я совсем не помню? А как вы познакомились? А как тебя цыгане похитили? — заваливает меня вопросами Анфиса, и я начинаю отвечать, стараясь, чтобы мои ответы соответствовали придуманной Володей легенде.
Ну и нашей с Володей настоящей истории, ведь лучшая ложь — частичная правда.
— Сначала мы с твоим братом невзлюбили друг друга, но, узнав друг друга получше, влюбились без памяти. И поняли, что должны стать женихом и невестой, — я с интересом взглянула в зеркало, откуда на меня в ответ уставилась сероглазая девица с гладко зачёсанными волосами.
— Поняли, что должны стать женихом и невестой? Саами? Но ведь вас должны были посватать? — не унимается Анфиса, и мне приходится вновь отвечать на её вопросы.
— Ну, сватать нас было некому, не цыган же просить, всё же они басурмане, — я перекидываю через плечо косу с вплетённой в неё синей лентой. — Поэтому мы как-то сами договорились.
— Странно это всё, — Анфиса берёт меня за руку, и ведёт вслед за собой прочь из светлицы. — По правилам жених и невеста вообще не должны друг друга до свадьбы видеть!
— Ну, однако, и правила у вас, — я спешу вслед за своей быстроногой спутницей. — Мне показалось, или твои родители не рады тому, что у Володи есть невеста?
— Конечно не рады, — Анфиса приподняла подол, и поскакала вниз по лестнице. — Моему брату полагалась бы в жёны девица из старинного боярского рода, а так придётся женить его на девице непонятно какого рода-племени. С которой он к тому же виделся до свадьбы!
— Это почему ещё я «непонятно какого рода-племени», — возмущаюсь я, стараясь поспеть за Анфисой. — Мои родители — тоже бояре!
— И как же их звать-величать? — лукаво интересуется Анфиса.
— Я была слишком мала, поэтому не помню, — увиливаю я от ответа.
— Вот то-то же, — Анфиса пробегает мимо большой светлой комнаты со стоящим посреди неё дубовым столом. — А вдруг ты вовсе не боярского рода?
— Ну конечно же боярского, — уверяю я свою спутницу. — Слушай, нам разве не сюда нужно? Вот же стол стоит, вы же здесь едите?
— Слушай, ты какая-то совсем дикая, — смеётся Анфиса. — Это мужчины здесь едят, а мы тут, за стеночкой, чтобы никого не смущать.
— В смысле «никого не смущать»? — я удивлённо приподнимаю брови.
— Ну как, слышала же, наверное, что женщина — сосуд греха, и стоит держать её подальше, чтобы соблазна избежать. Хотя, ты же среди басурман росла, кто знает, какие там у них обычаи…
— То есть, тебя даже за общий стол не посадят? А как же твоя матушка? И её тоже? — я ошарашенно хлопаю глазами.
— Матушке больше везёт, она будет прислуживать за трапезой, — Анфиса заводит меня в небольшую комнатку, через небольшие окошки которой можно видеть стол, вокруг которого уже суетятся слуги. — А мы тут, за этим небольшим столиком.
— А еду нам хотя бы принесут? — мы с моим голодным желудком начинаем предполагать самое худшее развитие событий.
— Не переживай, покормят нас, — успокаивает меня Анфиса. — А через окошко даже получится увидеть, как пируют батюшка с гостями. Если тихо сидеть будем, даже разговоры услышать сможем!
— Да уж, занесло меня так занесло, — бурчу я себе под нос, усаживаясь за маленький столик возле Анфисы. — Ну Володя, не поздоровится тебе! В такое ужасное время притащил!
— Чего-чего? Кому не поздоровится? — переспрашивает у меня Анфиса, с любопытством привстающая, чтобы получше разглядеть в окошечко яства, которыми слуги заполняют большой стол.
— Да так, ничего, мысли вслух, — я радостной улыбкой приветствую девушек, несущих нам приборы и блюда с чем-то вкусненьким.
— Ой, Акулина, рассказывай, каких гостей батюшка пригласил? Аксёновы будут? А Некрасовы? — Анфиса заваливает вопросами миловидную девушку в зелёном сарафане, ставящую на столик холодное мясо, огурцы и деревянную чашку с
