Но это было рано утром. Сейчас же Николай Александрович смотрел на Михневича и думал, что с ним делать. Он ведь был человеком Николая Николаевича. Слишком много вокруг оказалось его людей… куда ни плюнь…

Тот, видимо, почувствовав, что решается его судьба, взял себя в руки и начал рассказывать в самых радужных тонах об изобретениях Максима. И показывать их. Давать Императору пощупать. Отвлечься, сбивая с губительных для генерала размышлений.

– Вот, посмотрите, – преподнес Михневич Императору довольно компактный образец огнестрельного оружия.

– Что это?

– Это легкий самозарядный карабин под пистолетный патрон. Максим Иванович жаловался, что других нет, и очень просил выписать из США новых патронов от самозарядной винтовки Winchester[27]. Если под них переделать – будет на пять-шесть сотен шагов верно работать. А так – только на две-три. Карабин построен на основе пистолета «парабеллум». Он ведь, как оказалось, очень прост и дешев в производстве. Многие детали примитивны формой и делаются горячей или холодной штамповкой с доводкой напильником по лекалу. Меншиков раздал по разным столичным мелким мастерским заказы на отдельные детали, а у себя в мастерских лишь собирает все воедино. И получается вдвое дешевле, чем винтовка трехлинейная, выпускаемая на наших казенных заводах.

– И много он собирает?

– Сейчас по полсотни в день. Ему ведь много не нужно. Как эскадрон оснастил – стал консервировать да в ящики укладывать. Про запас. Может, кому пригодится. По его мнению, при желании можно на одних только мелких частниках столичных до трех-четырех сотен в день выпускать[28]. Если же подключить серьезные заводы, то и подавно. Очень уж он дешев и прост в производстве.

– А что это за кожух такой?

– Чтобы за ствол голой рукой не хвататься. И не обжечься, если тот разогреется. Кожух вполне крепкий. При стрельбе за него можно удерживать карабин. Вот эти отверстия для теплообмена. А вот эти, как сказал Максим Иванович, выполняют роль дульного тормоза-компенсатора[29]. То есть облегчают отдачу и уберегают оружие от вскидывания. Я лично пробовал. Это невероятно! Он почти и не дергается. Можно стрелять быстро и точно. За минуту я, не привычный к нему, расстрелял три магазина, уложив все пули по ростовым мишеням на ста шагах.

Император взял карабин в руки. Повертел. Приложил П-образный скелетный приклад из металлического профиля и прицелился в окно. Деревянная накладка «пятки» уперлась в плечо, а рука удобно обхватила пистолетную рукоятку. Оружие оказалось удачно сбалансировано и удобно в управлении. Прицельные приспособления находились там где им нужно. Притом не обычные, привычные, а апертурные кольцевые. Из-за чего наводить оружие на цель оказалось много проще и как-то интуитивно, что ли.

– Удобная игрушка… – констатировал Государь, возвращая оружие. – Жаль, что он непригоден для армии.

– О нет! – оживился Михневич. – Максим Иванович придумал очень интересную концепцию, которую и реализовал в своем эскадроне. Основным оружием пехоты является не индивидуальное, а коллективное. Пулеметы и минометы. Все остальные нужны только для того, чтобы обеспечивать их действие и прикрывать. Поэтому эти карабины могут пригодиться в армии. Тем более что их можно сделать очень много, быстро и дешево. Разве что ствол требует специальной оснастки. Остальное же можно выпускать практически на любых металлообрабатывающих заводах. Да даже в добротно оснащенных мастерских.

– Хм… – задумчиво произнес Император, рассматривая Михневича. Возможно, он в нем ошибался, и генерал просто попал под влияние дяди просто из опасений за свою карьеру…

Вопреки распространенным российским, а потом и советским мифам, пистолет Георга Люгера был удивительным, прямо-таки гениальным оружием. Максим прекрасно знал, что это был единственный пистолет Первой и Второй Мировых войн, который полноценно выдерживал грязевой тест. Более того, в 1938 году, даже с наценкой в пятьдесят процентов, он стоил всего на одну рейхсмарку дороже куда более сложного и дорогого в производстве Walter P38. То есть очень мало. Фактически это был самый дешевый пистолет обеих мировых войн. А уж про живучесть так и вообще можно слагать легенды, потому что в финских тирах до 2000-х годов жили образцы, произведенные еще в первой половине XX века. А тир – не война. Там ОЧЕНЬ много стреляют. И это оружие выдерживало такие чудовищные нагрузки. Собственно, по этим причинам Максим на базе этого пистолета и решил делать легкий самозарядный карабин.

Пообщались.

Распрощались.

А напоследок генерал от инфантерии пообещал включить в рапорт подробное описание всех этих новинок в самом выгодном свете. Отдельным приложением, разумеется. И не далее чем утром положить его на стол Императору. Следующим утром. А потом провожал. Не только к дверям кабинета. Но и далее. Прямо до автомобиля. И стоял еще несколько минут на брусчатке, бледный и взволнованный, смотря вслед удалившемуся кортежу…

Казенная квартира лейб-гвардии ротмистра Меншикова.

Стук в дверь. Слуга, подволакивая ногу, пошаркал к ней. Открыл. Охнул. И затих.

Максим сразу же выхватил пистолет и, как можно тише, сместился в сторону от двери. Так, чтобы входящий сразу его не заметил. Мало ли? Покушение уже было. Может, слугу уже прирезали или «взяли на ствол».

Однако, когда открылась внутренняя дверь, в комнату вошел Император. Странный и какой-то необычный. Ротмистр выдохнул с облегчением и, щелкнув каблуками, гаркнул:

– Здравие желаю, Ваше Императорское Величество!

Николай Александрович повернулся на голос и удивленно вскинул брови, увидев пистолет в руке парня.

– Простая предосторожность, – пожав плечами, ответил тот и убрал его в кобуру. – Слуга затих. Всякое могло случиться. После покушения я стараюсь быть осторожным.

– Понимаю, – кивнул Николай Александрович.

– Я польщен вашим визитом. И смущен. Вы же могли вызвать меня.

– Максим Иванович, – после небольшой паузы произнес Государь. – Я не могу принять вашей отставки.

– Понял, – резко посуровев всем своим видом, ответил ротмистр.

– Завтра мне принесут на подпись рапорт о маневрах отдельного эскадрона. Михневич все сделает правильно.

– Вы же понимаете, что это тут ни при чем…

– Понимаю, – перебил его Император. – Но нужно с чего-то начинать.

– Начинать? – не понял его Максим.

– Что это у вас? – поинтересовался Николай Александрович, кивнул на бумаги и какие-то чертежи с эскизами, разложенные на столе. Продолжать обсуждать этот вопрос он пока был не готов.