— Но это невозможно, — расхохотался водомер. — Тогда их караваны неделями и месяцами добирались бы в другие города…

«Восхитительная посудина» тем временем ткнулась обрезиненным носом в берег. По шатким мосткам с возбужденным щебетанием стали спускаться пассажиры. Саади насчитал восемнадцать человек.

На палубе остались двое — плотный бородатый дядька в полосатой нательной рубахе и совсем молоденький мальчик, в фуражке, но с метлой. Мальчик принялся подметать внутренности прозрачного корабля, а капитан задумчиво закурил, картинно облокотившись о штурвал.

— Двоих не повезу, — сразу же отмахнулся он. — На двоих — это вон с ними, с мелюзгой, общайтесь. Там вам и скорость, и с ветерком, и за пивком. У меня серьезное экскурсионное судно.

— Эй, мужик, тут очередь, ты не один! — лениво окликнули с берега.

Оказалось, что возвращения вместительного кораблика давно поджидала компания молодежи. Лодочники тоже хищно поглядывали, не желая упускать жирный кусок.

— Мы хорошо заплатим, — настаивал Рахмани. — Настоящим серебром, а не бумагой.

Лодочник только фыркнул. Очередь зароптала.

— Эй, тебе два раза повторять? — Детина в брезентовой куртке попытался схватить Ловца за плечо. — Убирайся, пока цел… ах ты гад!

Он не удержался на ногах и неловко шлепнулся на мокрые камни. Саади, не оглядываясь, вывернул обидчику руку и потащил к воде. Тот взвыл и, вынужденный ползти за вывернутой рукой, плюхнулся в реку.

— Вот сволочи! Никакие они не иностранцы! Головы нам морочили, гниды! — закричали хором лодочники.

— Дом Саади, эти люди крайне непоследовательны, — изумился водомер. — Вначале они оскорбляли нас за то, что мы чужеземцы, что само по себе указывает на их варварство. Затем они принялись оскорблять нас за то, что мы — не чужеземцы…

— Не, ребята, баста, моя смена кончилась, — вдруг озлился полосатый капитан. — Я вообще никого больше не повезу. Утро уже, всю ночь глаз не смыкал. Вон с мелюзгой покатайтесь!

И запустил двигатель.

Немного разочарованная толпа тут же утешилась предложениями других лодочников. Искупавшийся парень с поврежденной рукой куда-то убежал. Ловец думал одно мгновение. Вблизи других приличных посудин не наблюдалось.

— Снорри, догони его!

— А если он будет упираться?

— Выброси его в воду и верни баркас сюда.

— Храни нас Царица рыб! — пискнул Два Мизинца. — Как ты дерзок, дом Саади! Ведь водить по воде такое большое судно без паруса и гребцов может только маг-чернокнижник…

— Он не маг, и никто из них не умеет колдовать, — уверенно отрезал Саади. — Могуществом обладает лишь тот, кто придумал и укрепил на всех этих челнах машины, питающиеся нефтью. Разве ты не чуешь едкого запаха, Снорри? Разве не ты мне рассказывал, что в Лондиниуме, по железным колеям, пустили машину, которой движет сила горящего дерева? Не бойся, друг мой, догони его и верни. Можешь дать ему пару оплеух.

Два Мизинца со вздохом скинул одежду. Немногочисленные зрители на пристани ахнули, когда высокий нескладный человек вдруг начал превращаться в гигантского паука. Его коленные суставы вывернулись назад, ступни невероятно расширились, превратившись в плоские волосатые лапы, откуда-то появилась лишняя пара бесконечно длинных, также волосатых рук. Спина стала тоньше, плечи сузились, шея укоротилась, все туловище кошмарного иностранца превратилось в веретено, с необычайной скоростью заскользившее по воде.

«Сообразительный» не успел уйти далеко. Когда юнга, он же — первый помощник, он же — племянник капитана, разглядел, кто лезет на борт, он не сомневался ни секунды. С воплем выпрыгнул и поплыл к берегу, побивая все свои прежние рекорды. Пожилой капитан корабль покинуть не захотел. Он отважно взмахнул чем-то тяжелым и острым перед мордой чудовища, а в следующую секунду его разоружили и, подцепив за ногу, дважды макнули головой в воду. Женщины на берегу завизжали, но капитан остался жив.

Его снова поставили вертикально на палубу и показали, как действуют при необходимости средние конечности водомера. Причем без всякого ножа. Два Мизинца вспомнил веселое времечко, когда приходилось показательными упражнениями завоевывать воровскую корону славного города Брезе. Он располосовал на щепки две деревянные лавки, причем зрители, как всегда, ничего не успели заметить.

И капитан «Сообразительного» смягчился. Глядя в вытянутое, жирно блестящее, волосатое рыло ночного гостя, он решил, что еще один рейс погоды не сделает. Даже бесплатно. А потом можно попытаться все забыть, продать баркас и уехать в деревню, подальше от воды…

Рахмани спрыгнул на палубу «Сообразительного». Места позади штурвала вполне должно было хватить для Поликрита. Правда, придется выкинуть еще несколько деревянных скамеек… А Зорана как раз лучше разместить под крышей, чтоб не заливало грязным дождем.

— Нам необходимо забрать раненого друга, он ждет вон под тем мостом. Затем нас надо как можно скорее отвезти на реку Карповку, к резиденции великого Эрисмана, — твердо заявил Ловец. — Если ты все сделаешь быстро, я щедро вознагражу тебя. Ты получишь двойную цену, против той, какую имеешь от своей эк-скур-сии… Если ты вздумаешь перечить мне, я скину тебя за борт и сам воспользуюсь твоим… эсминцем.

У капитана экскурсионного корабля и у Снорри физиономии разом вытянулись. У капитана — потому что он увидел перед собой пасть волка со змеей вместо языка, а Вор из Брезе напугался, что лодочники сейчас нападут скопом.

И тогда непременно придется кого-нибудь убить.

На крошечной пристани стало очень тихо. Замолчали даже случайные гуляки. Капитан «Сообразительного» внимательно разглядывал серебряную монету. Он очнулся только тогда, когда Рахмани встал позади и взял его за плечо железной рукой. Бородач повернул ключ, под ногами ловца затрясся металл. Заробев от близости колдовства, Саади быстро прочел две охранные формулы.

— Отдать швартовы! — хрипло каркнул капитан.

Мальчик-юнга, весь мокрый, трясся на берегу.

Освободить канат было некому. Под дружное «Аххх!» провожающих одним движением голени Снорри перерезал канат. Онемевшие лодочники и пассажиры глядели вслед, пока «Сообразительный» не развернулся и не набрал скорость.

— Больницу Эрисмана я знаю, кто ее не знает. Но как я войду в Карповку? — жалобно проскулил капитан. — Там так просто не развернешься…

— Сдается мне, дом Саади, что знахаря Эрисмана ты не запугаешь так же легко, волчьей маской, — прокряхтел Два Мизинца, присматриваясь к надвигающейся громаде моста. — Но вот что меня настораживает… В воздухе носится слишком много зла. Ты заметил, нам никто не хотел уступить, хотя ты предлагал деньги? Не могло ли так случиться, что мы угодили в один из проклятых городов?

После этих слов оба вздрогнули. Дом Саади невольно потянулся поправить платок, закрывавший лицо. «Сообразительный», уверенно лязгая мотором, пробирался на середину реки. На столбах развевались флажки, на каждом виднелся силуэт медведя. Саади был вынужден согласиться с водомером. Слишком много зла, необычно даже для покоренной страны. Слова внезапно обрели совсем иной, зловещий смысл. Тревожные воспоминания хлынули в душу Ловца, как волны Северного океана при утреннем, яростном приливе.