«Интересно, – подумал ас-Сабах, – когда настоящий Хасан ибн-Сауд приезжал сюда, эти сумасшедшие и с ним разговаривали будто со случайным попутчиком в автобусе? И как его королевское величество реагировал на такое обращение?»

– Полковник, – сказал он холодно, – вы меня весьма обяжете, если поднимете перегородку между нашими сиденьями. Мне необходимо поработать с документами.

«Не бойся ставить их на место, – учил его король. – Пока ты – то есть я – зачем-то им нужен, они будут плеваться и огрызаться, но выполнят все твои распоряжения. Если же ты проявишь слабость, то, во-первых, они могут заподозрить неладное, а во-вторых, устроят тебе совершенно нестерпимую жизнь.

Единственный человек, с которым ты должен вести себя почтительно, это сам Пророк или тот, кто выдает себя за Пророка. Говорят, ему никто никогда не говорил «нет» – во всяком случае, никто из тех, кто остался после этого жив. Здесь дело не в гордости – просто если ему что-то взбредет в голову, то расплачиваться придется не только тебе или мне. Постарайся хорошо запомнить мои слова, Тамим».

Тамим запомнил. Все беседы с королем – они разговаривали трижды – отпечатались в его памяти в мельчайших деталях. Попутно он проглотил огромный объем дополнительной информации: воспоминания самого Хасана ибн-Сауда, административная структура Федерации и Совета Наций, базовый курс экономики, картотека на две с половиной тысячи персоналий. Но эти данные забивались в память в течение недели специальной мнемонической программой и, независимо от его желания, сохранялись там несколько месяцев. Здесь же срабатывал совершенно другой эффект – закрывая глаза, ас-Сабах видел себя и слышал свой собственный голос, обращенный к безликой темной фигуре, похожей на смутное отражение в старинном матовом зеркале. Собственно говоря, именно это и называлось имперсонацией.

Когда Хасан ибн-Сауд Четвертый, король Аравии и Эмиратов Персидского залива, объяснил, что ему нужно от скромного имперсонатора пиратских фата-морган Тамима ас-Сабаха, тот испытал острый леденящий ужас. Ужас и обида – вот те два чувства, которые владели ас-Сабахом в ту ночь на веранде, когда благоговение перед королем рассыпалось в прах от слов Хасана ибн-Сауда:

– Хьюстонский Пророк жив и хочет меня видеть. Не знаю, зачем я ему понадобился, рискну только предположить, что это как-то связано с Большим Хэллоуином. Признаюсь тебе: в мои планы не входит покидать страну до наступления месяца Шавваль. Но и отказать Пророку я тоже не могу. Поэтому я решил подыскать человека, который сыграл бы роль короля Аравии перед лицом Иеремии Смита или того, кто унаследовал его власть. Тамим ас-Сабах, знай, что я выбирал долго и остановил свой выбор на тебе.

«Ну почему именно на мне?» – хотел крикнуть Тамим, но удержался при мысли о таящихся во тьме телохранителях короля. Хасан ибн-Сауд, словно услышав его так и не родившийся крик, тихонько засмеялся.

– Тому много причин, Тамим ас-Сабах. Во-первых, хотя это и не главное, ты очень похож на меня. Нет нужды делать тебе пластическую операцию – достаточно изменить прическу, подстричь усы и бородку, немного изменить походку... Но, повторяю, это не самое важное – в конце концов, моя внешность вполне заурядна, что бы ни говорили по этому поводу придворные льстецы. Самое важное – то, что ты имперсонатор, причем превосходный. Открою тайну: несколько лет назад тебя обнаружили во время полицейской операции по выявлению дилерской сети нелицензионных фата-морган. На тебя донес один из твоих же поставщиков, имени я, разумеется, не помню, да оно и не имеет значения – человек этот все равно уже давно умер. Но качество программ, попавших в руки полиции, оказалось столь высоким, что чья-то умная голова решила не арестовывать тебя, а всего лишь занести в особый список... Оживленные тобой персонажи не уступали лицензионным голливудским матрицам! Тамим ас-Сабах, ты настоящий гений имперсонации, при этом гений, совершенно никому не известный! Прозябающий в жалком одноэтажном доме в старом районе, создающий свои шедевры на допотопном оборудовании убогой лавчонки... Откровенно говоря, я сомневался, что мне удастся найти человека, столь полно отвечающего всем моим требованиям. Почему ты не пробился наверх, Тамим?

– Почему? – глупо переспросил ас-Сабах. – Не знаю, Ваше Величество... Я всегда старался быть незаметным, и люди не обращали на меня внимания. Вы говорите, что меня вычислили полицейские... но ведь даже они не стали меня трогать. В моей жизни такое случалось нередко...

Король вновь рассмеялся – смех у него был приятный, совсем не обидный, так мог смеяться старый добрый друг.

– Скромняга... А почему ты выбрал себе такой странный псевдоним?

Тамим замялся. Информпакеты фата-морган содержали копирайты разработчиков и имперсонаторов – раньше, насколько он знал, для этой цели служили титры, предварявшие фильм. Когда мастерство ас-Сабаха стало приносить ощутимый доход (львиная доля которого оседала в карманах оптовиков), один из постоянных клиентов посоветовал ему зарегистрировать свою торговую марку. Разумеется, не имя, но что-то вроде сетевого ника, которое позволило бы поклонникам с легкостью находить оживленные им фата-морганы среди огромного потока пиратских программ. Тамим долго думал и перебирал варианты, но так и не смог остановиться на чем-либо одном и обратился за помощью к Айше. Жена долго смеялась и наконец посоветовала взять псевдоним Джингиби – «Призрак». Это было домашнее прозвище ас-Сабаха, которому постоянно доставалось от Айши за умение бесшумно возникать у нее за спиной и пугать бедную женщину до полусмерти. Но как объяснить это королю?

– Мой псевдоним также связан с незаметностью, Ваше Величество, – краснея, пробормотал ас-Сабах. – Видите ли, призраки... привидения... они обычно такие бесплотные, ухватить не за что... можно, например, пройти сквозь них, как сквозь туман, и ничего не почувствовать... в этом-то, вероятно, все дело.

– Превосходно, – сказал ибн-Сауд. – Как бы то ни было, ты выбрал очень удачный псевдоним, Тамим Джингиби. Ближайшие десять дней тебе предстоит провести в моем дворце, но проживешь ты их бесплотным призраком.

– Но, Ваше Величество, у меня есть невыполненные обязательства перед клиентами... Дело мое, может быть, и невелико, но от того, хорошо или плохо я его веду, зависит моя репутация...

Король предупреждающе поднял руку, и ас-Сабах умолк.

– Забудь о своем деле, Тамим, – мягко сказал Хасан. – Три часа назад неизвестные грабители ворвались в мастерскую великого, но мало кому известного имперсонатора Джингиби и застрелили его, а лавку сожгли. Отныне твоя репутация принадлежит истории. Если ты не возражаешь, долги, которые остались у покойного, заплачу я.

Ас-Сабах молчал, чувствуя, как мир вокруг него начинает расплываться, теряя привычные очертания.

– Вдова и дочери покойного в настоящий момент находятся в полицейском участке, причем вдове требуется медицинская помощь. Если ты согласишься выполнить мою просьбу, Тамим, помощь ей будет оказана и она проживет еще очень долго. Если нет...

Король замолчал. Ас-Сабах пытался набрать в легкие ставшего вдруг очень плотным и горячим воздуха и никак не мог этого сделать. Страшные гроздья черного винограда угрожающе раскачивались в резных проемах высоких окон, отбрасывая уродливые тени на мраморный пол террасы.