– Дело вовсе не в том, что «нравится» или «не нравится», мой друг! Всё это действо называется «сплочение коллектива». Не путай с бессмысленным и вредным для дела спаиванием людей. Помню, это ещё называлось «культурный досуг» и кое-где и кое-кем широко практиковалось. Не знаю, как это теперь происходит. Тебе, Николай, это лучше известно, но компании типа «пьянству бой» зачастую приводят к самым тяжёлым последствиям и плохо заканчиваются для организатора этой компании. И к тому же ты должен знать: то, что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Как ты у человека по-другому его думы выведаешь? Говорят, что для того, чтобы узнать человека, нужно с ним пуд соли съесть. В день человек съедает меньше половины чайной ложки. А теперь посчитай сколько времени потребуется, чтобы познать ближнего. Только где его взять – это самое «время», если его всё время катастрофически не хватает?

Опытный дипломат хитро улыбнулся и подмигнул Николаю. А в это самое время из-за куста неспешно вышел Пётр Алексеевич. Теперь он топал и сопел как стадо слонов, идущих дружной толпой по саванне к водопою.

– А я вот тут совершенно нечаянно мимо проходил. Дай, думаю, на фейерверки погляжу, посмотрю, как народ радуется, а тут вы стоите. Разговоры всякие интересные, значит, разговариваете. Ежели вы вдруг убежать вздумали и надумали не пить вместе с нами, то это зря! По всему дворцовому саду у меня стоят солдаты Преображенского и Семёновского полка и никого без моего приказа отсюда не выпустят. Им строго велено никого из дворца не выпускать, а коли такие смельчаки найдутся, то ко мне немедля их доставлять для сурового допроса и применения «штрафных наказаний», – хитро улыбнулся Пётр Алексеевич. – Ведь как иначе своих людей к порядку приучишь? Так об чём вы тут так ладно беседовали?

– Да нет, государь, о побеге мы и не помышляли. Говорили про то, что можно увеличить подвижность и скорострельность наших пушек; упростить их технику наведения на цель; заранее рассчитать траекторию полёта ядер с различным весом, откалибровать порции порохового заряда; на ружьях и пушках сделать прицелы, что будет помощью для бомбардиров при осадах крепостей и в морских сражениях, – начал отец Марфы. – Таким образом, можно в целом увеличить силу и точность русского оружия, а значит, и общую боеготовность нашей армии. Опять же, полагаем, что требуется переделать ручное стрелковое оружие. Сделать пищали более удобными и безопасными в использовании. Увеличить их кучность и дальность стрельбы. Корабли требуется оснастить навигационным оборудованием. Вдобавок к этому нужно, чтобы хотя бы на главном линейном корабле были и метеорологические приборы, чтобы можно было, например, силу и направление ветра измерять не на глазок по слюнявому пальцу, а точно по прибору. Тогда будет легче управляться с парусным вооружением даже менее опытному главе корабля.

– Что-то вы мне больно много всего за раз накидали. А ну-ка, пойдём ко мне в мою залу. Обмозгуем всё это дело со всеми подробностями. Обговорим – что да как и на бумагу перенесём, дабы не забылись дельные мысли. Перо-бумагу нам Лефорт прикажет принести. Он у меня вельми знатный, опытный вояка. Вот пусть сам с нами посидит, послушает наши разговоры да своим намётанным глазом на всё посмотрит. Чем больше умных голов соберём для нашего дела, тем лучше будет для государства нашего. Чует моё сердце, что мы с вами ещё множество славных дел сумеем сделать. Европа ещё узнает, что такое сильная и учёная Россия!

– Но уже полночь близится, государь? – осторожно спросил Николай. – Тебе, наверное, уже пора отдыхать. Может, завтра всё обговорим?

– Нишо! Для толковой работы на часы смотреть нечего! Надо работать тогда, когда работа идёт в охотку, а не по времени, на часы постоянно глядючи, портки свои просиживать в присутственных местах да деньги за ничегонеделанье с народа драть! Пошли работать!

Царь широким шагом направился ко дворцу. Стоявшие на посту солдаты при виде государя уважительно вытягивались во фрунт. Но тот даже не замечал их. Он уже загорелся новыми идеями преобразования государства. Государь буквально взлетел по парадной лестнице. Лакеи предусмотрительно открывали перед ним парадные двери. Пётр Алексеевич остановился на пороге и нетерпеливо обернулся. Марфа с отцом и Андреем Яковлевичем еле поспевали за ним. Добежав до государя, они остановились рядом с ним и стали ждать Николая.

– Ну где он там? Время же нас ждать не будет! – нетерпеливо спросил царь.

– Сейчас, ваше величество, сейчас Николай придёт. У него это… – начала объяснять Марфа.

Пётр Алексеевич понимающе усмехнулся и стал неспешно набивать табаком курительную трубку. Николая в это время не по-детски, совершенно не вовремя скрутило. Он убежал в те же самые кусты сирени, в которых ещё совсем недавно прятался царь. Все сивушные масла тут же запросились наружу. Через мгновение сыскарю стало значительно легче. «Бутылочку минералки бы сейчас!» – подумал он и даже попытался вяло улыбнуться. В это время с парадной лестницы, прямо как с трибуны на митинге, зычным голосом вещал царь:

– Если мы за короткий срок не успеем подготовиться к военным действиям, то Швеция сговорится с европейскими королями и пойдёт на нас войной, дабы захватить и ограбить государство наше, а потом с той же самой Европой будут нагло делить наворованное, а из народа нашего рабов своих сделают! Мы не должны давать им такой возможности ни под каким предлогом! Мы должны опередить шведов – во что бы то ни стало! Но и на юге нашем неспокойно. Турки тоже сабельки свои точат вострые супротив нас. Хотят наш юг к своим рукам прибрать. Вот и выбирай – куда прежде идти нам надобно: на Юг или всё-таки на Север.

Наконец Николай с виноватым выражением лица подошёл к Петру Алексеевичу. Тот внимательно посмотрел ему в глаза и расхохотался.

– В кулачном-то бою ты, конечно, мастер! Там тебя никто не смог одолеть, а вот Ивашка Хмельницкий легко справился с моим неуязвимым бойцом! Но я ещё над этим вопросом поработаю с тобой и тогда тебя ужо ни один враг больше никогда врасплох не возьмёт! Даже ежели будешь под Хмельницким!

Царь от всей души, можно даже сказать, любовно врезал Николаю по спине, и тот – мгновенно оказался во дворце. Лакеи на дверях еле-еле успели вовремя отскочить в стороны и распахнуть перед царским сыскарём вторую дверь. Наконец растерявшийся Николай затормозил подле перил. Пётр Алексеевич проскочил мимо него и буквально взлетел по широкой лестнице на второй этаж. Лефорт откуда-то уже знал, что царю необходимы писчие принадлежности. Его слуга с бумагой и пером стоял перед дверьми царской опочивальни.

– Большой стол принеси! Мы работать будем! – приказал царь.

– Уже, ваше величество! – сияя, словно начищенная золотая монета, улыбался Лефорт.

– Молодец! – крикнул Пётр Алексеевич, входя в комнату. – Тебе приказываю: присоединиться к нам! Да, и скажи своим людям – пусть они позовут сюда: Меншикова, Возницына и Головина! Хватит им там водку без толку пьянствовать! Пусть другим оставят, а сами лучше поработают на благо Отечества!

– А остальные гости?

– А что – остальные гости? Что они, без тебя напиться не сумеют? «Князь-папа» и «кесарь» за ними присмотрят – не дадут от пьянства отлынивать! Пусть они делают то, что умеют, а нам всем вместе хорошенько поработать надобно! Забирай у слуги бумагу и перья с чернилами да давай присоединяйся к нам!