litbaza книги онлайнСовременная прозаДобыть Тарковского. Неинтеллигентные рассказы - Павел Селуков

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 10 11 12 13 14 15 16 17 18 ... 57
Перейти на страницу:

Я проснулась и смотрела. А повязку для смеха надела. Круто ведь, ты просыпаешься, а рядом лежит одноглазая телка и смотрит, как ты спишь? Вот больная, думаю. Откашлялся. Спросил имя. Брунгильда. Ну, думаю, пора валить. А Брунгильда говорит: тебя имя смутило? Так-то я Катя, но ночью ты попросил меня называться Брунгильдой, потому что ты Зигфрид. Ой, думаю, всё! Инсинуации пошли. Невозможно такое терпеть! Пойду, говорю. Спасибо, Брун... Катя. А она такая: тебе фотографии прислать? Какие? — спрашиваю. Ну, моих ступней. Чего? Ступней. Ты говорил, что обожаешь ступни. Я могу с разным педикюром сделать, сфоткать и прислать тебе. Мне нетрудно. Нетрудно ей... Извращенка. Вспыхнул. Убежал.

Чизкейк

Егор был бедным, но талантливым. Он писал картины и находился на том этапе биографии, когда еще чуть-чуть, и в дамки. Все вокруг говорили: Егор, надо потерпеть! Егор терпел. Работал грузчиком четырехдневку на ПЗСП, чтобы оставалось время на творчество. Платили ему тринадцать тысяч рублей в месяц. О покупке зимней куртки старался не думать. Он много о чем старался не думать. Когда пишешь, не думать как-то легче, чем когда просто живешь.

Весной в его жизнь ворвалась Женя. Она была красивой городской девушкой — модной, уверенной, смешливой. Егор в нее влюбился, а Женя им заинтересовалась. Вскоре между ними возникла дружеская привычка — раз в неделю пить кофе. Это была целая церемония. Они долго выбирали место, потом день и время (Женя была очень занятой), много говорили по телефону, а затем уже встречались. На фоне заводской мрети, неизбывной бедности и зыбких надежд Женя была для Егора отдушиной. Он испытывал физическую потребность быть с ней рядом, пусть и раз в неделю. Они не целовались, не касались даже друг друга. Но иногда уехать с Пролетарки и просто выпить кофе в красивом месте с красивой девушкой — душеспасительно. Особенно если ты художник, которому многое сулят, но у которого пока ничего нет.

Женя не знала, что Егор отказался от сладкого, чтобы пить с ней кофе. Парню было стыдно рассказывать ей о своем финансовом положении. Он находил свою бедность унизительной. Бывало, он невыносимо хотел сникерс, но не покупал его, потому что понимал — где один сникерс, там и второй. Бюджет Егора выглядел таким образом: 13 т.р. зарплата — 3 т. 200 р. коммуналка — 500 р. интернет — 300 р. телефон — 1 т.р. кошачий корм... На продукты оставалось 266 р. в день. Не погужуешь, но жить можно. Главное — есть с хлебом и налегать на супы и макароны.

В июле Егор заболел. Сначала он пытался лечиться народными средствами (пил парацетамол, чай с малиной, полоскал горло содой). Однако ангину народными средствами не лечат, и парню пришлось купить лекарств на две тысячи рублей. Как вы понимаете, из восьми тысяч на еду осталось всего шесть. То есть ровно 200 рублей на день. А еще надо было отложить 500 рублей на встречу с Женей. Таким образом, на еду оставалось 183 рубля. Известно — беда не приходит одна. Сразу после выздоровления у Егора заболел кот. У него воспалилась железа на заднице. Кот плакал и не находил себе места. Художник плюнул на все, взял шесть тысяч и поехал с котом в ветеринарку. Из ветеринарки он вернулся с прооперированным котом и тремя тысячами рублей.

Бюджет Егора рухнул до 100 рублей на день. Конечно, он мог занять у знакомых или у бабушки (родители Егора пили горькую на Комсомольском), но делать этого не хотел, потому что отдавать было нечем. Парень решил затянуть пояс потуже и перетерпеть до зарплаты. Но как он ни затягивал пояс, как ни изгалялся и ни исхитрялся, за неделю до зарплаты у него в кошельке осталось 300 рублей. И это с учетом свидания, которое было намечено на завтра. Егор отчаялся и попытался занять 500 рублей у товарища. Товарищ не дал — он пропил кучу денег в прошлые выходные. Тогда Егор решил позвонить Жене и что-нибудь ей наврать, чтобы отменить встречу. Потом ему стало стыдно, и он захотел рассказать девушке правду. Позвонил. Не смог. От ее голоса у него мурашки по коже забегали, и он так захотел ее увидеть, что... пошел на свидание пешком.

Расстояние от Пролетарки до города — девять километров. Егору надо было пройти восемь. Он договорился встретиться с Женей в кафе на набережной. В кафе были французские окна и открывался красивый вид на Каму. Восемь километров не так уж много для молодого мужчины. Проблема была в том, что идти приходилось вдоль оживленной трассы, чья обочина не приспособлена для пешеходов. Плюс — стояла страшная жара, и хоть Егор и побрызгался с ног до головы дезодорантом, он все равно сильно вспотел. План был такой — сэкономить на проезде, а в кофейне удовлетвориться чашкой эспрессо за 80 рублей. К тому времени Егор воспринимал мир в буханках. Например, проезд на автобусе туда-обратно означал две буханки или четыре дня относительной сытости.

Ровно в шесть вечера пыльный и потный Егор вошел в кофейню. Он думал, что Женя уже там, но ее нигде не было. Егор сел за столик и стал ждать. Официант принес меню. Фотография сочного бургера произвела на парня неизгладимое впечатление. На следующей странице располагался чизкейк. Молочный, увитый карамелью, с листиком мяты наверху. Чизкейк был слабостью Егора. Он ел его два раза в жизни, и рецепторы хранили память о нем, как великую драгоценность. Поиграв в гляделки с пирогом, Егор резко захлопнул меню и скрестил руки на груди. Этим жестом он как бы отрезал себя от глупых соблазнов. Десять минут седьмого, пятнадцать минут седьмого, двадцать минут седьмого. Жени не было. Егор позвонил. Девушка долго не брала трубку.

— Егор, прости. Меня на работе задержали. Не могу вырваться. А потом я пойду на танцы.

— Я могу подождать, а ты не ходи на танцы.

— Я не могу не пойти на танцы.

— Почему?

— Потому что это мое время. Я не хочу тратить его как-то иначе.

— То есть ты не хочешь тратить его на меня?

— Дело не в тебе. Я ни на кого не хочу его тратить. Это мое время, понимаешь?

— Понимаю. Созвонимся как-нибудь. Пока.

— Ну, не дуйся. Прости меня. Я позвоню. Пока.

Егор сбросил вызов и невидящим взглядом уставился на Каму. Ему вдруг абсолютно все показалось жалким. Его мечты, картины, копеечная зарплата, восемь километров, которые он прошагал ради глупого свидания. Нельзя почувствовать себя жалким, при этом не разозлившись. Егор разозлился.

— Официант!

— Готовы заказать?

— Да. Принесите чизкейк и чашку эспрессо.

— Чизкейк шоколадный или классический?

— Классический.

— Один момент.

В голове Егора раздался голос: «Беги! Беги отсюда к черту, пока он не принес чизкейк!» Егор не побежал. Он дождался пирога и сладострастно погрузил в него вилку. Поедание чизкейка напоминало месть, столько в нем было любования, символизма, голой эмоции. «А вот нате вам! Пошли вы все! Так вот! Таким вот образом!» В эту минуту Егор не думал о голодной неделе и пешем возвращении домой. Перед его глазами стояло лицо Жени, и он ел его, то есть — чизкейк, как какой-нибудь дикарь печень врага. Почти с религиозным чувством.

1 ... 10 11 12 13 14 15 16 17 18 ... 57
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?