Народ сильно опечалился, так как любил Мелихибала, нелестно отзывавшегося о безымянном жреце неведомого бога.

Ишбал, сын Мелихибала, когда узнал о смерти отца, рвал волосы на голове, резал свою плоть ножом, но делал это в тайном месте, чтобы никто не знал о его горе, и носил поверх вретища богатую одежду. «Когда царь услышит, что я не оплакиваю отца моего, — говорил Ишбал в сердце своём, — он поставит меня верховным жрецом Дагона в высоком храме Ашдода вместо него. И когда Алият придёт, чтобы принести жертву в праздник убывающей луны, я убью его ударом тяжёлого жреческого жезла. Так будет отомщена кровь отца моего». Ибо Ишбал знал, что смерть отца исходила от царя.

И случилось так, что Алият, сын Алията, сделал Ишбала, сына Мелихибала, верховным жрецом вместо почившего отца. В праздник убывающей луны, когда царь приносил жертву, Ишбал, сын Мелихибала, обрушил на его голову тяжёлый жреческий жезл. Кровь брызнула фонтаном, и оборвался жизненный путь Алията, сына Алията.

Увидев, что сделал верховный жрец, некоторые из сильных людей царя, которые были его стражей, пронзили мечами грудь Ишбала, сына Мелихибала, и тот испустил дух на алтаре Дагона. Но сердца народа, присутствующего в храме на празднике, не были на стороне царя, и горожане вынули горящие шесты из жертвенного огня. Теми шестами избивали сильных людей царя до смерти. Затем толпа выплеснулась на улицы Ашдода.

Многие потеряли отцов или матерей в храме изгнанника из Иудеи. Многие потеряли сыновей или дочерей и видели, что земля их отдана чужаку, а правление Алията, сына Алията, стало ненавистным. Горожане подошли к царскому дворцу, разорили его, перебили всех слуг и придворных. Лишили жизни и Яншуф, царскую жену, и Реуму, наложницу, и сыновей Алията, так что правящая ветвь рода Каллиота полностью засохла.

Из разгромленного дворца люди пришли к храму чужеземца, в котором тот заперся, прослышав о смерти царя.

Медные ворота храма имели высоту в десять локтей. Толпа остановилась, не зная, что делать, поскольку ворота оказались слишком крепкими.

Тогда Зарикаш, сын Балнатана, могучий полководец, взял топор и срубил огромный платан, растущий неподалёку. Народ сделал таран из древесного ствола, чтобы силой открыть ворота храма.

Когда таран впервые ударил по воротам, изнутри раздался голос.

— Слушайте, жители Ашдода, и слушайте, сыны филистимские. Сегодня вы убили царя и пролили кровь царевичей. Вернитесь в свои дома и покайтесь в преступлениях, чтобы не быть непременно уничтоженными.

И в тот же миг всё золото и серебро, розданное незнакомцем, превратилось в слизь и грязь.

Когда таран во второй раз ударил по воротам, изнутри вновь донёсся голос.

— Слушайте, жители Ашдода, и слушайте, сыны филистимские. Баал не защитит вас, и Дагон отвернулся. Ашторет в слезах скрылась, и Зевув[14] удалился. Возвращайтесь в свои дома, чтобы последний из богов этой земли не покинул вас.

И в тот же момент зерно, которым чужеземец наполнил хранилища, полностью сгнило.

Когда таран в третий раз ударил по воротам, изнутри опять послышался голос.

— Слушайте, жители Ашдода, и слушайте, сыны филистимские. Иудея становится слишком гордой, и Эдом расширяет границы. На севере Ассирия собирает войско и готовит провиант для завоевательного похода. Только благодаря силе Ашдод выстоит, а если навредите мне, то лишитесь третьей её части.

И тут же лошади, рабы и рабыни, подаренные чужаком, перевоплотились в бесформенных тварей, раздирающих плоть своих владельцев.

Когда таран в четвёртый раз ударил по воротам, створки распахнулись, и из храма вышел дух тления. Некоторые горожане упали замертво, вдохнув ядовитое зловоние, а многие заболели и не смогли оправиться. Однако народ продвигался вперёд и уже собирался войти в храм, как вдруг явилось нечто, подобного которому никогда не видели и не должны видеть.

Скрытый бог показался одним похожим на морского спрута, а другим — на гигантскую лягушку, но все понимали, что это истинное зло, и спасались бегством, закрывая лица, чтобы только не смотреть на него. Мужчины, штурмовавшие ворота, бросились наутёк, лишь Зарикаш, сын Балнатана, поднял свой острый меч и ударил чудовище. Но это не помогло. Когда лезвие коснулось шкуры существа, рука Зарикаша отсохла, а сам он лишился чувств там, где стоял.

Храмы Дагона и Баала были разрушены. Священные деревья Ашторет вырваны с корнями, статуи прочих богов повержены, а жрецы поражены безумием или перебиты. Городские ворота Ашдода напоминали открытые раны, откуда струились потоки беженцев, словно горячая кровь.

Камни трещали там, где проходил неведомый бог, покинувший храм, и подземные воды отступали. Вдруг земля разверзлась, и образовавшаяся пропасть поглотила и чудовище, и храм, и изгнанника из Иудеи, и дома, и большинство жителей Ашдода.

Тогда заголосила сама земля:

— Горе мне, что такая мерзость взята в сокровенные глубины мои!

И случилось великое землетрясение, дошедшее даже до Моава и самых дальних пределов Египта. На жертвеннике скрытого бога погибли десятки тысяч несчастных, а от землетрясения — мириады. И Атишуф, сын Менелегара, который был среди тех, кто нёс таран к воротам храма, запел такую песню:

Башни Ашдода разрушены.

Гордость Газы сломлена.

Род Каллиота угас.

Корона филистимская потеряна.

Горе нам, детям Дагона.

Скорбим мы, последовавшие за Каллиотом с Запада.

Горе нашим сыновьям, обречённым на рабство.

Горе нашим дочерям, обречённым на рабство.

Башни Иерусалима разрушены.

Гордость Самарии сломлена.

Нет камня на камне в Лахише.

Гезер превратился в руины.

Кто поможет нам, когда ассирийцы придут?

Кто защитит от мечей Севера?

Арам повержен, Египет стал ямой разложения,

И вся наша сила утрачена.

Когда земля поглотила неведомого бога, некоторые больные исцелились, а обморочные очнулись. Ни один из пришедших в себя людей не рассказывал о том, что видел в беспамятстве, но всех их охватывал великий страх, когда они долго смотрели на морские воды или созерцали свет звёзд.

Зарикаш, сын Балнатана, уцелевший лишь чудом, стал царствовать в Ашдоде после Алията, сына Алията. Правая рука Зарикаша была парализована с того момента, как он ударил чудовище, а ещё его донимали ночные кошмары. На двадцатом году правления Зарикаша, в то время года, когда влияние звезды Собаки наиболее сильно, из глубин океана поднялись на поверхность диковинные рыбы. Увидев это, Зарикаш сбросился с самой высокой из дворцовых башен, и никто не мог объяснить почему.

Балдад, сын Зарикаша, из рода Балнатана, царствовал в Ашдоде семь лет. Затем он заболел горячкой крови и умер, а на трон взошёл Атишуф, сын Балдада, из рода Балнатана. На тридцать втором году своего правления Атишуф, сын Балдада, был пленён ассирийцами. Сам он, как и весь его род,