Там же, при дворе фараона, проживали и дети многих финикийских и сирийских аристократов. Так, Аменхотеп II вывез из Азии 232 сына и 323 дочери местных вельмож. Подобные меры обеспечивали полную покорность провинциальных властей.

Вся финикийская земля считалась «землей фараона», а местные царьки были лишь его ставленниками, его «чиновниками». Так, правитель Сидона писал в Амарну: «Сидон – рабыня царя, моего господина, ее он поручил в мои руки».

В Финикии и Сирии жили египетские чиновники. Они наблюдали за поступлением дани и были посредниками в междоусобных распрях царьков. Египет старался не допускать войн между подвластными ему городами. А их правители то и дело обращались к фараону за помощью, засыпали жалобами друг друга, обвиняя своих соперников в измене Египту и прося решить в их пользу спор. Помощь была далеко не бескорыстной. Золото и другие подарки считались лучшим свидетельством правоты в любой тяжбе. Впрочем, администрация фараона равнодушно относилась к этим доносам и не спешила принимать каких-либо мер.

В эпоху Эль-Амарны в Азии, очевидно, располагались три египетские провинции: Амурру на севере сирийских владений со столицей в прибрежном городе Симире (Цумуре), где были крепость и дворец фараона. К юго-востоку от него лежала провинция Упе со столицей в городе Кумиду; отсюда можно было держать под контролем южную часть Бекаа. Палестина и Финикия составляли провинцию Ханаан со столицей в Газе.

Любопытно, что резиденции египетских чиновников, – их называли по-аккадски «рабицу», «областеначальники», – располагались не в царских городах, а на «нейтральной» территории – в нескольких незначительных азиатских городах, которые, видимо, считались владениями фараона и не подчинялись ни одному из местных царей. В окрестностях этих городов находились гавани для высадки египетских войск и доставки провианта. Рабицу управляли также территориями, которые не входили в ведение правителей городов, – пустошами, лесами, горными склонами. Под управлением египтян находились и несколько гаваней на морском берегу, например Уллаза, откуда также вывозили кедровые стволы.

Правители финикийских городов могли жаловаться фараону на «областеначальника». Подобные письма тоже найдены в Эль-Амар-не. Поэтому «рабицу» старались перехватить вестовых и отнять у них подозрительные письма.

Сохранился рассказ об опасной доле гонца, спешащего из Северной Сирии в Египет (сейчас этот папирус хранится в Британском музее). Он пробирается по горным склонам Ливана, поросшим кипарисами, дубами и кедрами, достигающими неба. Здесь даже днем небо сумрачно. Леса кишат львами и другими хищниками. Со всех сторон могут появиться кочевники. Повозку гонца приходится поднимать по горным тропам на веревках. Порой путь преграждают быстрые горные реки. Ночью же, стоит прикорнуть от усталости, подкрадываются воры. Наконец, собственный возница бежит от него, унося то, что оставили разбойники. Вестовой в одиночку пробирается по перевалам, где кочевники спрятались в кустах. «Их сердца недружелюбны, и лесть на них не действует».

Опасности этого путешествия отнюдь не преувеличены. В окрестностях ханаанейских городов и в отдаленных местностях жили изгои – «хапиру» (хабиру). Так называли чужеземцев, может быть, израильтян. Кроме того, люди, у которых не было ничего, часто уходили в кочевники. Порой в тех сельских районах Ханаана, где поборы египетских властей были особенно велики, – они возрастали, например, в годину военных походов, – наблюдалось массовое бегство населения в ближайшие ущелья и дебри Ливанских гор. Беглецов тоже причисляли к хапиру. Этот отток подданных, по меткому замечанию историка, напоминает бегство крепостных из Московской Руси в казаки, с той лишь разницей, что здесь в распоряжении беглецов не было обширных плодородных земель.

Стремясь удержать азиатские земли под контролем, египтяне разместили в различных крепостях покоренной ими страны свои гарнизоны. В случае необходимости их можно было перебросить в ту или иную соседнюю область. Для этого, например, в Финикии специально проложили дорогу. Солдаты, служившие в гарнизонах, «смотрели на постой здесь как на своего рода ссылку, продолжавшуюся обыкновенно несколько лет» (Б.А. Тураев). Гарнизоны были немногочисленными и насчитывали от 10 до 50 человек. Иногда они находились и в царских городах. В особых случаях войска перебрасывали из дельты Нила. Во время военных походов на местных царьках лежала обязанность снабжать египетские войска провиантом: маслом, хлебом, питьем, быками и овцами.

Потеря политической независимости не сказалась на экономическом развитии Южной Сирии и Финикии. Наоборот, приморские города переживают расцвет. Ширятся торговые контакты между Финикией, Критом, Эгеидой, Месопотамией. Особый интерес вызывает кипрская медь – главный товар, за которым едут в Левант со всех концов тогдашней ойкумены, ведь финикийские купцы постоянно привозили в свои города медь с соседнего острова. Здесь ее отливали в прямоугольные слитки определенной массы (их легко было перевозить и складировать) или изготавливали из нее различные ходовые товары.

Спросом пользуются также изделия местных ремесленников и продукты сельского хозяйства, например, оливки и смоквы, яблоки и абрикосы, персики и груши, вино и оливковое масло, которыми славилось финикийское побережье, а также мед. Отсюда вывозили металлические изделия – оружие и утварь из африканского золота, анатолийского серебра, бронзы, – а еще текстиль.

В особом почете были пурпурные угаритские ткани, ведь еще в бронзовом веке местные мастера открыли способ приготовления краски из моллюсков Murex brandaris. Разумеется, ценным поделочным материалом была и древесина; она шла на изготовление мебели и различных резных украшений. Для строительства кораблей вывозили и необработанный, строевой лес.

В конце II тысячелетия до нашей эры большой популярностью в Библе пользуются изделия из слоновой кости, например статуэтки, изображающие людей или животных. Они выглядят так оригинально и реалистично, так хорошо передают движения, что несомненно относятся к лучшим образцам финикийского искусства. Как отмечает Хорст Кленгель, в них угадывается стиль, получивший распространение в Египте во время правления фараона Эхнато-на.

Средством расчета с торговыми партнерами служило серебро. Как явствует из документов, в бронзовом веке в Финикии стремительно развивались товарно-денежные отношения.

В тени Египта финикийская земля процветала. Но внезапно на Финикию легла полоса мрака. В Египте смута охватила небесных богов; в Финикии – земных царей. Пришел фараон Эхнатон.

В 1377 году до нашей эры на египетский трон взошел фараон Аменхотеп IV, который почти не интересовался ни торговлей, ни азиатскими провинциями, где влияние Египта заметно пошатнулось. Всю энергию он употребил на то, чтобы возвести на египетский Олимп нового, единственного бога – Атона, бога солнечного диска. Позднее Аменхотеп IV принял имя Эхнатон, «угодный Атону».

При нем Египет оказался на грани религиозной войны. Тем временем в Анатолии заметно усилилась Хеттская держава. Под предводительством хитрого, энергичного царя Суппилулиумы она сокрушила царство Митанни. Власть ее уже распространялась на Северную Сирию. Ее поддерживали и хапиру.