Теперь я сторонился восточных красавиц, как огня, отдавая предпочтение славянкам. Но все их попытки выйти за меня замуж решительно отвергал. Женился только по окончании института. Причём ничего хорошего из этого не вышло. В первую же брачную ночь я чуть не задушил свою жену. Мне вдруг показалось, что в постели со мной лежит Райхан собственной персоной, заливаясь издевательским смехом. На этом моя семейная жизнь закончилась, не успев начаться. Причём о разборках с её роднёй лучше не вспоминать.

Холостяцкая жизнь поначалу нравилась, но постепенно начала тяготить меня. А снова жениться отчего-то не получалось, хоть я и разменял уже четвёртый десяток. Я начал думать, что это всё проделки известной мне особы из другого мира. Она же заявляла, что никому меня не отдаст. Я рассчитывал как-то разрулить ситуацию, поэтому и приехал в город моей юности первого сентября. Мамы уже давно не было в живых, поэтому я поселился в гостинице, потом отправился в зооветинститут на Праздник посвящения в студенты. Однако Райхан на нём так и не появилась. Тем не менее, приснилась мне в эту же ночь. Необычный её облик на фоне явно неземного пейзажа с космическими кораблями волновал и пугал одновременно.

– Пора тебе познакомиться с моим миром! – заявила она, добавив, что придёт за мной назавтра. Моего мнение на этот счёт даже не спрашивала, нахалка!

Ну, что же! Жду!! Хотя совершенно не представляю, чем это закончится…»

P. S. Говорят, что после нашумевшего случая в отеле, исчезновения студентов в зооветинституте прекратились.

В погоне за миражом

Виктор К., как и многие из рода sapiens, не был склонен к мыслям о смерти, пока она не замаячила перед ним на горизонте. Подвергшись атаке страшной болезни и вступив с ней в отчаянную борьбу, он дал себе слово, что если выберется живым из этой передряги, то обязательно съездит в родные края. И вот, выйдя в очередной раз из больницы, он не был уверен в окончательной победе над недугом, но понял, что пора исполнять обещанное. На дворе стояла осень, и он оделся потеплее. Ехать предстояло на север. Привычная «аляска» стала просторней после изнурительной химиотерапии. Короткий седоватый «ёжик» на голове делал его похожим на отставного вояку.

На автовокзал он явился заранее и сидя в уютном кресле перед телевизором на втором этаже, ждал объявления о посадке. В оформлении зала ожидания скорее всего участвовал какой-то психолог, разместивший на стенах афоризмы, должные вселить позитивный настрой в отъезжающих. Прямо перед выходом красовалась надпись: «Человек создан для счастья, как птица для полёта». Увидев её, наш путешественник скептически ухмыльнулся. По его глубокому убеждению счастье не может постоянно сопутствовать человеку. Сегодня оно есть, а завтра – нет. К тому же, для достижения счастья почти всегда нужно выдержать нелёгкую борьбу с силами Зла.

Невольно перед глазами Виктора, как наяву, стали возникать события того далёкого дня, напрочь перечеркнувшие его счастливую, как он считал, жизнь. В тот день на даче он монтировал спутниковую антенну. Торопился закончить дотемна. А потом планировал «ударить» с соседом по пивку, благо, что у того баня топилась. Нормальные такие мужские посиделки. Трель мобильника ввергла его в пучину неприятностей. Даже сейчас, по прошествии стольких лет, он явственно помнил взволнованный голос жены: – Витя, милый! Приезжай! Я убила человека!

Дальше он действовал, как во сне: что-то кричал ей ободряющее в трубку. Затем гнал «жигулёнка» по просёлочной дороге на предельной скорости, остепенившись лишь при въезде в город. Ворвавшись во двор, он бросился к дому и увидел непрошенного гостя на веранде перед входной дверью. Картечь сразила его наповал. Кровь, пропитавшая одежду незнакомца на груди, скапливалась лужицей на полу.

Настёна, открыв дверь на условный стук, заголосила, бросившись мужу на шею: Витенька, спаси меня! Я не хочу в тюрьму! Спаси!!!

Обняв перепуганную супругу, он усадил её на диван, поднёс валерьянки.

– Тише! Тише! – успокаивал он дрожащую женщину, ища взглядом ружьё. А когда увидел, тут же стал тщательно протирать его, чтоб не оставить на нём настиных «пальчиков». Ведь он по дороге уже решил брать всю вину на себя. Иначе и быть не могло. Какой нормальный мужик отправит жену на третьем месяце беременности в тюрьму?

Жена тем временем, чуть опомнившись, принялась рассказывать подробности. Оказывается, незнакомец ломился в дверь, будучи прекрасно осведомлён о недавней продаже хозяевами наследственной квартиры. Даже то, что хозяина дома нет, знал. Следил, что ли, сволочь?!

– Если отдашь деньги по-хорошему, цела будешь, – убеждал он женщину, – иначе пеняй на себя.

Бандюга догадался, что хозяйка пыталась куда-то дозвониться , поэтому принялся ломать дверь. Тогда Настя выстрелила в него из ружья дуплетом.

– Давай его где-нибудь закопаем, Витенька! – твердила жена. Эта мысль поразила Викторв, она позволяла уйти от ответственности. Теперь он вспомнил, что соседи слева второй день гуляют на свадьбе у племянника, а справа дом ещё недостроен, там вообще никто не живёт.

– Похоже, что свидетелей нет, – лихорадочно размышлял он – Чёрт возьми! А вдруг получится?

Но что-нибудь предпринять в этом направлении не пришлось. В дверь уже тарабанила милиция, выехавшая по анонимному звонку. Скорей всего у грабителя был сообщник, который и позвонил.

– Запомни: стрелял я, – шепнул Виктор жене. То же самое он повторил ментам, упираясь в стену поднятыми руками. Из дома он вышел уже в наручниках. Дело быстро дошло до суда без особых усилий со стороны следствия.

Небольшую сумятицу внесла на суде мать убитого, заявившая, что её сын был любовником жены обвиняемого, и нужно переквалифицировать обвинение с превышения пределов необходимой обороны на умышленное убийство. Её доводы не нашли подтверждения и были судом отклонены.

К концу первого года отсидки Виктор получил от жены известие о рождении сына Антошки. Он ждал её приезда с нетерпением, да так и не дождался. В очередном письме жена сообщила, что разводится с ним. Решив побольнее ударить, заявила, что ребёнок не от него.

– Будь ты проклята, тварь! – шептал он бессонными ночами, глядя в потолок камеры. Потекла бесконечная вереница дней и ночей, не отличающихся друг от друга. Рана на сердце постепенно зарубцевалась. Боль затаилась глубоко-глубоко. По его собственным ощущениям он превратился в биоробота.

К его удивлению, супруга всё же появилась в колонии. Выяснилось, что ей понадобился его отказ от прав на квартиру.

– Если ты мне его не дашь, – мило улыбаясь, говорила она, – то я не стану тебя поддерживать на пересмотре дела, которого добивается мать погибшего. Скажу, что ты расправился