величия его престола. А поелику некоторые и против этой новеллы вооружают лживый и непокорный язык и говорят, что осужденный Патриархом тогда не может противоречить, когда Патриарх в апелляционном порядке слушает дело после архиерейского приговора (потому что новелла не хочет, чтобы дело, рассмотренное в двух судах, было переносимо еще и в третий), но не тогда, когда он судит в первый раз, и особенно мирян; – то ввиду сего я говорю, что много я имел бы на это сказать и доказать, что они неправильно говорят. Так, четвертое правило Сардикийского Собора определяет, что осужденный имеет право дважды подавать апелляционный отзыв и окончательный суд производится Папою Римским, и этим самым не дозволяет им делать такие предложения. Опускаю прочее; но говорю, что, поелику грамота святого Константина, данная святому Сильвестру, помещенная нами в толковании 1-й главы 8-го титула настоящего собрания, определяет, что папа имеет все императорские права, а Второй и Четвертый Вселенские Соборы дали Патриарху Константинопольскому преимущества папы и определили, чтобы он во всем был почтен подобно папе; то приговор его по необходимости не должен подлежать апелляции, как и императорский приговор не обсуждается вновь. Потому, как кажется, и синодские указы выпускаются с теми же преимуществами, как и императорские указы. А если это так, то совершенно теряют силу и прочие доводы. Ибо из посвященных ли кого будет судить Патриарх, или из мирян, или мирянина с посвященным, по императорскому ли повелению, или по собственному праву, с другим ли членом суда, или один – во всяком случае он будет выше всякого нового обсуждения; а дерзнувший подать отзыв императору о пересмотре Патриаршего приговора, будет повинен настоящему правилу Ибо если не дозволяется утруждать императора просьбою о пересмотре приговора какого-нибудь митрополита, тем более не должно быть дозволено, чтобы Патриаршее судебное рассмотрение было переносимо к императору»[76].

Итак, Вальсамон утверждает, что приговоры всех Патриарших судов не подлежат апелляции. Это включает и апелляции к императору, о которых идет речь в настоящем правиле. В подтверждение своих слов Вальсамон ссылается на новеллу Юстиниана, подтверждающую безапелляционность суда «Патриарха округа», то есть любого Патриарха. Вместе с тем, Вальсамон указывает, что некоторыми лицами ставилась под сомнение не безапелляционность (по отношению к суду императора) Патриаршего суда вообще, а суда Константинопольского Патриарха. Этот ключевой момент обходят в своих комментариях к Вальсамонову толкованию митрополит Максим и иные фанариоты. Но почему именно Константинопольского?

Вальсамон объясняет, почему (что также игнорируется фанариотскими канонистами). Некоторые византийские юристы считали, что решения Константинопольского Патриарха не подпадают под закон об общей безапелляционности решений Патриархов, поскольку помимо законодательства, посвященного прерогативам Патриархов вообще, существует 3-я новелла Юстиниана, посвященная Константинопольскому Патриарху и Константинополю конкретно, запрещающая Патриарху совершать рукоположения для Города сверх положенного числа «под страхом церковных наказаний»[77]. Логика этих юристов заключается в применении правового принципа «lex specialis derogat generali» (закон специальный выше закона общего). Другие выдвигали иные основания (дела по светским лицам, по уголовным преступлениям, случаи, когда Патриарх председательствует на суде по прямому приказу императора), но понятно, что речь здесь тоже шла о предполагавшейся подсудности в той или иной мере Патриаршего суда императорскому именно в Константинополе, как городе особого статуса, резиденции самого императора. Согласно подобной точке зрения, получалось, что в вопросах судебной власти Константинопольский Патриарх оказывался даже пораженным в правах по сравнению с прочими Патриархами. И именно из этой ситуации предлагает выход Вальсамон, а вовсе не пытается развить теорию о судебно-апелляционном первенстве Константинопольского престола над другими Патриаршими кафедрами.

Вначале Вальсамон ссылается на новеллу Юстиниана, определяющую безапелляционность суда Патриарших кафедр. Далее отвергает ссылку на подотчетность Константинопольского Патриарха в вопросе рукоположений для столицы, справедливо указывая, что эта проблема не относится к вопросу о Патриаршем суде. И здесь он говорит: «Ибо то есть частное особенное дело, а это – преимущество престола». Под преимуществом престола Вальсамон разумеет то, на что сам только что сослался, а именно: безапелляционность Патриаршего суда как такового по Юстинианову законодательству. Затем Вальсамон говорит, что хоть Константинопольский Патриарх и подлежит суду императора по ряду обвинений, но «суд его (Патриарха) не должен подлежать отчету ради величия его престола». Мы видели, какое решающее значение в вопросе мнимых судебных прав Константинопольского престола во Вселенской Церкви придает последней фразе митрополит Сардский. Однако он совершенно игнорирует ее контекст. Как уже сказано, перед этим Вальсамон ссылается на новеллу Юстиниана, содержащую закон, запрещающий обжаловать судебные решения Патриархов. И сразу после этой фразы Вальсамон продолжает: «А поелику некоторые и против этой новеллы вооружают лживый и непокорный язык и говорят, что осужденный Патриархом тогда не может противоречить, когда Патриарх в апелляционном порядке слушает дело после архиерейского приговора…» и так далее. То есть весь разговор идет в контексте Юстиниановой новеллы о неотменяемости суда Патриарха округа, то есть всякого Патриарха, и «величие престола» – это величие Патриаршего достоинства. Вальсамон говорит этим, что Константинопольский Патриарх – такой же, как и прочие; его достоинство ничем не меньше, чем у других; и суд его не-отменяем в той же мере, как и всех остальных.

Опровергая далее мнение, что Патриарший суд не подлежит пересмотру императором только когда патриарх рассматривает апелляцию (чтобы ограничить тяжбы двумя инстанциями, не допуская третьей), но не когда Патриарх судит судом первой инстанции, Вальсамон пишет: «Много я имел бы на это сказать и доказать, что они неправильно говорят». «Много» – значит, речь идет не об одном аргументе. Действительно, вначале Вальсамон приводит 4-е правило Сардикийского Собора (напомним, Поместного Собора Западной Церкви)[78], дающее осужденному право дважды подавать апелляцию и передающего окончательный суд Папе Римскому, то есть доказывает, что каноны допускают прохождение судебного разбирательства более чем в двух инстанциях. Дальше Вальсамон говорит: «Опускаю прочее», – то есть оставляет тему Сардикийского Собора и переходит (sic!) к подложному «Константинову дару», принимаемому им за чистую монету. Вальсамон верит, что император Константин особой грамотой якобы наделил Римского Папу «всеми императорскими правами», а поскольку II и IV Вселенские Соборы наделили Константинопольского Патриарха равными с папой правами, то «Константинов дар» следует относить и к Константинопольскому Патриарху, а следовательно, последний также наделен всеми императорскими правами, включая право на безапелляционность его приговоров, «как и императорский приговор не обсуждается вновь». Если это так, заключает Вальсамон, то бессмысленно рассматривать и прочие доводы, ведь Патриаршее судебное решение, как равное императорскому (по «Константинову дару»), «не может быть переносимо к императору». Таким образом, основой для невозможности пересматривать императорским судом Патриарший для Вальсамона здесь выступает подложный «Константинов дар», а каноны Вселенских Соборов он упоминает исключительно