Эти предложения Павлова были реализованы. Для Т-28 и Т-35 была создана 76-мм пушка с начальной скоростью 555 м/сек, кроме того, для замены этих танков был разработан и пущен в серию тяжелый танк прорыва КВ. Но и это не все.

В том же документе содержится требования разработать танк для замены Т-26 и БТ. Цитирую документ Российского государственного военного архива, фонд 4, опись 19, дело 55, листы 1–2: «Опытные образцы необходимо разработать в двух вариантах: колесно-гусеничный и чисто гусеничный для окончательного решения вопроса о выборе типа (гусеничного или колесно-гусеничного). При получении ходовой части (включая гусеницу) гусеничного танка, работающей не менее 3000 км, можно будет отказаться от колесно-гусеничного типа танка».

То есть инициатива разработки двух вариантов танка принадлежала не Кошкину, а Павлову. Кошкин только выполнял заказ. Павлова потом расстреляли и посмертно обгадили. А между тем «танки Т-34 и другие, прославившие себя в годы Великой Отечественной войны, явились не чем иным, как мечтой Д. Г. Павлова, воплощенной в металл». Это не я сказал. Это сказал Маршал Советского Союза Кирилл Афанасьевич Мерецков. К осени 1939 года КВ и Т-34 были созданы, начались их испытания.

Вывод: в конце 30-х Советский Союз отказался от дальнейших работ по созданию колесно-гусеничных танков не от избытка миролюбия и не вследствие отказа от своих освободительных планов, а в силу того, что был найден выход из технологического тупика. Правильные идеи, помноженные на новую технологию, позволили создать танк с противоснарядным бронированием, мощным вооружением и очень высокой подвижностью. Скорость, проходимость, запас хода Т-34 позволяли решать все задачи, которые раньше могли выполнять только танки БТ.

Ну а раз удалось создать нечто более мощное и при этом более простое, то на хрена нам колесно-гусеничные? Производство БТ в 1940 году прекратили. Но все, что было построено ранее, состояло на вооружении Красной Армии! Танк, который вышел из заводских ворот 5 или 7 лет назад, ни в коем случае не является плохим или устаревшим. Тем более что у Гитлера ничего подобного вообще не было. К тому же массовый отказ от БТ произошел не в конце 30-х годов, а в июне 41-го. Но тогда Красная Армия бросала не только колесно-гусеничные и не только танки, а все, что ей мешало бежать.

…Вот так ответил мне Суворов. И еще добавил:

– Вообще, весьма интересный критик Суворова этот Исаев! Взять его книгу «Антисуворов. Десять мифов Второй мировой войны». На протяжении всей этой книги Суворов упомянут один раз – в названии. А потом мужик разоблачает десять мифов о войне, к которым я не имею никакого отношения. Он пишет, что кавалерия – это очень хорошо и что кавалерия вовсе не изжила себя ко Второй мировой войне. А разве я говорил, что изжила?.. И так – по всем «мифам»!

Его книга завершается следующим пассажем: нет ничего удивительного в том, что нам в 1941 году по мозгам надавали. Поскольку это примерно то же самое, как если бы во дворце пионеров тренировался способный паренек, а потом его выпустили сразу против Тайсона, и он на первой же минуте улетел в нокаут. То есть Исаев нас представляет как некоего пионера, а немцев как Тайсона. Почему?

У немцев всеобщая воинская обязанность была введена только в 1935 году, а у нас намного раньше. У них не было дальней авиации, а у нас была. У нас были танки с противоснарядным бронированием, а у немцев не было. У нас были дизельные двигатели, а на родине Рудольфа Дизеля их не было. Германия начала подготовку к войне после прихода к власти Гитлера, а мы с 1921 года – сразу после Гражданской, не останавливаясь, начали готовиться к новым походам. Так кто же пионер – мы или немцы?..

В общем, разговор идет о том, был или не был готов Советский Союз к войне. Наши патриоты, проклинающие Суворова за предательство и за его неправильные взгляды, кипятятся:

– Сталин к войне готов не был! У нас были отвратительные танки – старые и поломанные. И самолеты плохие! У нас были глупые командиры во главе с глупым Сталиным. В сущности, армия наша вообще дерьмо! У нас все было плохо, очень плохо. Красная Армия против немцев – что пионер против Тайсона. А непатриот-предатель Суворов им отвечает: – Нет, ребята! Сталин к войне готовился. Танки у нас были такие, что немцы ахали, а немецкие противотанковые пушки танки эти не пробивали. И командиры наши были не так уж плохи. И никакое мы не дерьмо, если уж на то пошло!

И вот этого патриоты Суворову простить никак не могут: что значит, мы – не дерьмо?! Ах ты, гнида!.. И наваливаются на Суворова всей толпой. И орут на него. Суворову тяжело. Разве может один Суворов перекричать тысячи патриотов, льющих грязь на свою страну и армию?

Тридцать пять тыщ одних курьеров!

Николай Гоголь

Один из смертных грехов Суворова – неправильное цитирование. Это, пожалуй, самое частое обвинение. Дескать, неверно предатель передает чужие слова! Перевирает их почем зря самым бесстыдным образом. Поэтому честные люди (большие человечки) лжеца английского выводят на чистую воду просто на раз:

«В свое время один приятель зашел ко мне, чтобы посмотреть новинки моей библиотеки. Слово за слово, разговор повернул на В. Суворова и его эпохальные труды. Чтобы не толочь воду в ступе, я подошел к полке, на которой стояли труды Владимира Богдановича, и предложил другу выбрать наугад любую страницу любой из книг Суворова, утверждая, что найду на ней искажение фактов цитируемых мемуаров или книг. Он с сомнением полистал „Ледокол“ 1992 года выпуска и выбрал 202-ю страницу. Долго искать не пришлось – некоторые, мягко говоря, искажения встретились сразу же, в первом абзаце».

Какие же искажения исторической правды нашел большой человечек у маленького? На упомянутой странице Суворов цитирует полковника С. Хвалея, дивизия которого в ночь на 18 июня 1941 года ушла на полевые учения: «Так получилось, что подразделения дивизии к началу войны оказались прямо за пограничными заставами, то есть в непосредственной близости от государственной границы».

Этой цитатой (и многочисленными схожими) Суворов показывает, что советские войска подтягивались вплотную к границе, что возможно только в двух случаях: если готовится нападение или если глава государства хочет нарочно подставить свои войска под разгром внезапно напавшего противника.

Но эта цитата критику Суворова не нравится. Он ею недоволен. Он считает, что Суворов лжет, потому что на той же самой странице мемуаров, откуда Суворов взял эту цитату, есть еще и другие слова Хвалея: «Случилось так, что дивизионы артполка в этот день, меняя огневые позиции, оказались в боевых порядках мотопехоты. И когда фашистские войска смяли пограничные заставы и части 125-й стрелковой дивизии, широкой лавиной двинулись на нашу дивизию».

Вы что-нибудь поняли? И я нет. Понять мудрено. Поэтому господин Исаев нам, дуракам поясняет: «202-я дивизия не стояла за пограничниками. Немцы смяли погранзаставы, части 125-й стрелковой дивизии и только потом столкнулись с 202-й дивизией. Более того, полковник ясно указывает рубеж развертывания дивизии: Кельме – Кражай. Читатель, не поленись взять карту и посмотреть, насколько это близко к границе».