Курумба, в частности, сообщил, что ведет ожесточенную борьбу на своих островах с оголтелой террористической организацией Могучие крокодилы, которые – “о, негодяи!” – хотят свергнуть его с трона и ввергнуть процветающую страну в пучину бедствий, анархии и страданий народных.

Склонившись к самому моему уху и доверительно дыша на меня водочно-чесночным перегаром, Курумба конфиденциально прошептал: “Раша Курумба бомба, пушка, патронен давай, король Раша много-много курумба плати буди. Карашо?”.

Исходя из нашей хорошо известной мировому сообществу позиции, что наша Раша (тьфу, ё, Россия!) есть оплот мира во всем мире, довольно твердо сказал королю, что – “нет, не карашо”, и что нам бы лучше вместо пушек мирным слоновым навозом торговать следовало, отчего обоим государствам прибыль будет немалая. Кроме того, подумал я, но мудро-дипломатически не сказал об этом королю, что “Крокодилы”, как только про поставки российского оружия против них узнают, так, пожалуй, меня вместе с посольством и перекоцают.

В ответ на мое заявление король, гадко улыбаясь, приветливо заметил: “Твоя моя понимай нету. Пушка нет, бомба нет – Курумба посла кушать буди! Шутка! Ха-ха-ха!!!”.

На всякий случай обещал королю, что информирую центр о его просьбе.

Прошу ориентировать по существу поднятых королем вопросов. Может, не надо? Жду дальнейших указаний».

Из сообщения резидента ЦРУ на Кокосовых Островах Стаса Штирлицинского в штаб-квартиру ЦРУ, Лэнгли:

«…русский посол, как сообщает наша агентура при королевском дворе, твердо обещал Курумбе обеспечить поставки сюда оружия из России в обмен по бартеру на слоновый навоз, исключительной монополией на вывоз которого до сих пор располагали Соединенные Штаты Америки. Тем самым может быть нанесен как непоправимый ущерб репутации Вашингтона в слаборазвивающемся мире, так и удар по нашим планам дальнейшего вывоза отсюда названного стратегического сырья.

Прошу указаний о modus operandi моих действий в отношении этого опасного русского».

Из ответного сообщения директора Департамента Компрометации и Устранения ЦРУ Майкла Шакалашвили резиденту ЦРУ на Кокосовых островах:

«Твой последний доклад вызвал здесь немалое раздражение. Наш шеф Тарас Вульва возмущен твоим запросом. Орал на меня – Он что, дела своего не знает, матка боска! Пусть предложит русскому бабу, «бабки», на самый крайний случай – свинячьего сала из наших неприкосновенных стратегических запасов, склонит к сотрудничеству или, в случае отказа, скомпрометирует и устранит!.

Ох, и подставил ты меня, Стасю! Еще один такой глупый запрос, и придется перевести тебя на Галапагосы, где кроме морских слонов и пингвиньего дерьма ничего нету».

Резолюция заместителя министра иностранных дел России директору Департамента Слаборазвитых стран того же министерства, наложенная на сообщение Андрея Андреевича о вручении верительной грамоты:

«Иван Иванович! Ну что у тебя там опять за дела на этих Кокосах! Чего посол стонет? Такое предложение король ему сделал, а он трясется как кокосовый лист! Позвони ему, дай по мозгам хорошенько и скажи, чтобы поскорее у Курумбы список вооружений запросил, да чтобы на курумбы в оплату не соглашался, а педалировал бы слоновый навоз.

Насчет того, что его там какие-то Вонючие крокодилы покоцать-де могут. Скажи ему, что, мол, “когда тебя грохнут, тогда и жалуйся, а пока укрепляй бдительность имеющимися подручными средствами”. Впрочем, чтобы его утешить, скажи, что пусть дырку в мундире сверлит для ордена, если дело с оружием выгорит, да пошли ему в виде поощрения картину Репина из нашего художественного запасника “Силовики пилят бабки своему султану».

Из второго письма Андрея Андреевича его супруге в Москву:

«Ну, мать, попал я в переплет! Начальство ругается, Курумба шутить изволит, что скушает меня, если я ему сделку с оружием не пробью, да и крокодилы эти мне теперь повсюду мерещатся. На днях, представь, заприметил одного такого у себя в саду – по газону полз, гадюка! Я на него навалился, жирные лапы ему живенько за спину закрутил, кричу: “Куды прешь, сволочь?! Ху ю такой есть?! Говори, гад!” – а он в ответ лишь хрипит и извивается. Отпустил я его маленько – смотрю – инженер наш, оказывается. Он ко мне на резиденцию унитаз чинить приезжал, да “по ошибке”, как он утверждает, выпил натощак мою последнюю литровую бутылку шотландского виски. Вот он и пополз! Говорит в свое оправдание, что после того, как на него в посольстве главная люстра упала, с ним вроде как нервный тик сделался – как завидит бутылку, так тут же ее выпивает. И спросить некого, бывает такой нервный тик или он просто врет. Врач-то наш из последнего отпуска возвращаться сюда отказался.

Вообще беда здесь с этим делом. Например, слон наш Аркадий, которого мне король Курумба подарил вместе со слонихой, спивается к чертям собачьим с завхозом Сиськовцом на пару. Тот с утра пораньше его окрошкой из соленых кокосов, селедочных голов и кокосовой водки потчует, слон от этого зелья балдеет и, хотя и дрищет без отдыху, все равно пьет и дрищет, дрищет и пьет! Так впился, бедняга, что собственную слониху “покрыть” не может. Та плачет, а наши посольские женщины ее жалеют, особенно незамужняя завканцелярией Лялечка Мяконьких, и тоже плачут.

А мужики злые! Обзывают теперь Аркадия “Алкадием”. Сами хороши! Электрик Вася, например, вчера у своего дома бетонную дорожку лопатой скреб – мол, снег расчищаю и лед скалываю! Какой здесь, к черту, снег? В тропиках? Ясное дело, опять “белочка” его навестила.

Да, кстати, ты не думай, что у нас здесь все чересчур мрачно. В прошлую почту мне из Москвы в порядке поощрения картину Репина в подарок прислали. Репина, понимаешь?! Правда, как называется, неясно. Название ее кто-то случайно замазал, наверное, сам Репин. А картина хорошая! Сидят за столом какие-то здоровенные мужики со страшными мордами, да что-то такое ножовкой пилят. Чего пилят, зачем пилят – не разглядеть, ну и ладно, главное, что Репин.

Да, еще! Звонил мне тут сам Иван Иваныч, начальник мой. Поругал меня, конечно, сначала – и правильно, с нами по другому нельзя, а потом сказал со смехом ласковым: “Ты, – говорит, – посол, молодец в целом! Сверли давай на своем мундире сразу два отверстия – входное и выходное”. Я немножечко не понял, зачем два отверстия, но спрашивать из деликатности не стал и просверлил, хотя мундир-таки немножко жалко.

Вот и еще тебе хорошая новость. Завелся у меня здесь настоящий друг, хотя и поляк. Симпатичный такой, маленький, лысенький, ласковый, предупредительный! Чуть что, сразу: “Прóшу пана! Да не будет ли пан ласков! Чего еще изволит Ваша Милость, пся крев?!”. Я в теннис играю, а он мне за мячиками бегает, как собачка, из любви к России, говорит.

Торгует здесь чем-то, что-то Курумбе во дворец из еды поставляет – сало, вроде, так что благодаря ему я теперь в курсе всех придворных событий и иногда его милостью сало бесплатно кушаю. Отличный, в общем, парень, даром что поляк. А звать его Стасю Штирлицинский…»

Из второго письма супруги Андрея Андреевича на Кокосовые Острова: