Эта работа продолжается в течение 10–20 минут. Время выхода на рабочий режим зависит от сложности задачи, а также от того, насколько часто вы оперируете запрошенными данными и пользуетесь средствами их обработки.

Всё, данные собраны, инструменты готовы, можно начинать.

И тут… Раздался телефонный звонок или сигнал о приходе сообщения в мессенджер, а может, на экране всплыло извещение о приходе письма на электронную почту, или к вам подошел коллега или подчиненный, а вы сами вдруг решили посмотреть статус заявки в ERP-системе.

Не так важно, что именно вас отвлекло, важно, что вы отвлеклись. Даже если вы просто рефлекторно реагируете на вводную, то это уже может помешать работе собранной вами «когнитивной команды». Если же вы переключаетесь на обработку входящей информации, то всё еще хуже.

Мозг, повинуясь вашей команде «переключить внимание», перенаправляет энергию и фокусируется на новой задаче, обработку же ранее запущенной в работу прекращает.

Первый источник потери времени. Вы впустую его потратили на сбор и объединение команды, так как, войдя в рабочий режим, мало в нем проработали. А когда вы решите вернуться к прерванной задаче, то вам придется тратить его «заново». И чем на больший срок вы отвлеклись, тем больше вам понадобится времени на повторный сбор и запуск.

Второй источник потери времени и других ресурсов. Мозг обладает инертностью и не может мгновенно остановить запущенный процесс обработки сложной, задействующей много участков задачи. При резком переключении внимания происходит ее некорректное «закрытие», условно сопоставимое с выключением компьютера с запущенными программами через кнопку Power. Особенно разрушительна такая практика для участков мозга, отвечающих за логическое мышление. А именно они, как вы понимаете, нам и нужны в рабочем, а не в убитом состоянии. Так вот, когда вы, покончив с тем, что вынудило вас отвлечься, решите вернуться к разработке стратегии продвижения томатного сока, то вас ожидают две незаметные на первый взгляд проблемы.

Первая. Вы – с высокой вероятностью – не выйдете на пик производительности, так как некорректное завершение задачи травмировало нужные нам участки мозга. Поэтому резко уменьшается вероятность разработки оптимального решения.

Вторая. Часть травмированных участков может вообще не подключиться к решению, проигнорировав «сигнал сбора». Во вновь созданной «команде» не будет части данных или части инструментов для их обработки. Но вы просто можете не заметить этого, ведь чего нет – того и нет. Разве что среди пропавших файлов вдруг будут ранее записанные на внешний носитель. Но шансы на стопроцентное совпадение ничтожны. В итоге ваше решение будет принято по неверной информационной схеме и/или без применения необходимых инструментов.

Так вот, чем больше переключений вы совершаете в процессе работы над выбранной задачей и чем она сложнее, тем хуже качество вашего мышления и тем больше вероятности потери важной информации.

Рекомендации для этого и следующего хронофагов будут общими.

Хронофаг «Многозадачность»

Руководитель под влиянием поступающих вводных или же по собственному выбору пытается делать несколько дел одновременно. Этот хронофаг возникает параллельно со «Слишком частое прерывание работы» и заслуживает отдельного рассмотрения.

Что может мотивировать руководителя на такой подход?

В современных компаниях возникает целый комплекс внутренних триггеров [5], которые втягивают руководителя в режим многозадачности, и внешних триггеров, буквально заталкивающих в него.

Внутренние триггеры

• Синдром «подвыпившего танцора». Возможно, вам приходилось видеть человека, который, находясь в легком подпитии, решил потанцевать? Смотреть на него и смешно, и стыдно: он не слышит музыки и сбивается с такта, его движения неуклюжи, он корчит какие-то гримасы, острит невпопад. Но самому себе он в этот момент кажется грациозным, пластичным, элегантным, остроумным и пребывает в уверенности, что вызывает всеобщее восхищение. Так вот, человек в режиме многозадачности уверен, что он гениален, вдохновлен и суперпродуктивен. Этот режим связан с частыми переключениями между разными вводными. Отсюда – прилив адреналина и возбуждение, которое, как мы обсуждали раньше, и приводит к таким иллюзиям. Человеку кажется, что он восхитительно гибок и легко переключается от одной проблемы к другой. Он уверен, что в курсе всего, что происходит и поэтому ничего не упустит. А многочисленные требования откликнуться он воспринимает как несомненный признак собственной значимости: мир не может ни секунды без него обойтись. Согласитесь, что подобный комплекс эмоций очень приятен и его вполне может хотеться испытывать вновь и вновь. А во время объяснения причин потери времени я расскажу, что и как в этом режиме происходит на самом деле.

• Мотивация. Руководитель, окруженный множеством дел, хочет выполнить их как можно быстрее. На появление такого желания может влиять мотивация к достижению чего-либо: например, чем быстрее я это сделаю, тем быстрее получу результат – избавлюсь от чувства тревоги. Может сработать и мотивация к избеганию неприятностей: я быстро все сделаю, и меня не будут ругать, не смогут ни в чем упрекнуть, а сам я, разобрав дела, буду уверен, что там не притаилась какая потенциальная пакость. Могут работать и оба вида мотивации: вероятно, каждый человек хочет что-то получить и – одновременно – чего-то избежать.

• Высокая ответственность. Руководитель – как правило, человек ответственный, интересы дела и собственные заставляют его испытывать тревогу за действия коллег, внешних партнеров и подчиненных, равно как и за события, которые могут оказать влияние на зону его ответственности. Он опасается упустить что-то важное, поэтому и переключается с вопроса на вопрос, оставляя открытыми все информационные каналы, периодически заглядывая в них, вступая в беседу с теми, кто к нему обращается, и проявляя инициативу вступления в контакт.