— Что вам угодно, мистер Вэд? — сурово спросила она, когда дверь за Лилой захлопнулась.

— Я хотел потолковать с вами о Голли. Вы не получали от него телеграммы?

Она ничего не ответила, и он заметил, как губы ее сжались. Если бы она не знала о пребывании Голли в Лондоне, то была бы удивлена. Но она продолжала хранить молчание. Джон Вэд понял, что ей известно о приключениях Голли.

— Где в настоящее время находится судно?

— Послушайте, Вэд, — спокойно заговорила она. — Вы сегодня вечером видели моего мужа. Он сообщил мне об этом по телефону. Разумеется, мне не хотелось бы, чтобы весь свет узнал о том, что он сбежал от меня… Мне больше ничего о нем не известно. Я раз и навсегда с ним рассталась.

— Это очень печально, — с иронией заметил Вэд.

— Вы не должны издеваться надо мной — у меня и так слишком много проблем. Я не могла больше жить с мистером Эйксом хотя бы потому, что он водил дружбу с речными крысами — он готов был купить у них все что угодно. Это вредило репутации моего заведения. И я ему сказала, что больше не желаю его знать.

— Думаю, что он вам все же оставил свой адрес?

— Нет, я ведь сказала, что не желаю даже слышать о нем. Но вам ничего не стоит узнать его адрес — должно быть, вы послали за ним пару ищеек.

Джон оглядел комнату, но не заметил ничего необычного.

— Как поживает его светлость? — спросил он.

— О ком вы спрашиваете? Ах, о том господине, который как-то был у нас? Он больше сюда не приходил.

— А Анна? Куда подевалась Анна?

— Я не знаю, о ком вы. У меня раньше служила девушка по имени Анна…

Джон Вэд усмехнулся:

— Вы упустили чудесную возможность. Вам следовало бы сказать, что ваш донжуан сбежал с Анной. — И Вэд поудобнее расположился на стуле. — Я очень устал. Мне сегодня пришлось побывать в Мейденхеде в поисках женщины, которую Голли вывез на автомобиле номер XII 1102.

Он назвал номер наугад, полагая, что и «матушка» Эйкс его не знает. На мгновение женщина смутилась, но потом решительно заявила:

— Не понимаю, о чем вы говорите.

— Голли видели в большом черном лимузине. Он сидел рядом с шофером. Если с Анной что-нибудь произойдет… — продолжал Вэд, не сводя с нее глаз. — Если, например, ее труп будет найден в реке или где-то еще… то для вас и вашего мужа это будет иметь очень неприятные последствия. Или вам теперь безразлично, повесят его или нет?

Его слова произвели должное впечатление. Несмотря на все свое самообладание, миссис Эйкс вздрогнула и поспешила оправдаться:

— Никто ничего дурного ей не сделал… — Она замолчала, оборвав фразу на полуслове.

Вэд приблизился к ней вплотную:

— Миссис Эйкс, вы ведете очень опасную игру. Вам известно, что ваш муж поехал в Мейденхед за Анной и отвез ее куда-то в Лондон. Вам известно, что эту женщину держат в плену против ее воли; вы знаете также, почему ее держат в плену. Я повторяю, что если с этой женщиной что-то случится, то вам и вашему мужу придется предстать перед судом по обвинению в убийстве. — Он намеренно повторил последнее слово. — Кроме того, вряд ли вам удастся доказать свою непричастность к грабежам «резиновых братьев». Не говоря уже о том, что ряд других тяжких преступлений лежит на вашей совести.

На мгновение миссис Эйкс смутилась, а потом спросила:

— Это все, что вы хотели мне сказать?

— Да, это все. Не трудитесь меня провожать, я знаю дорогу.

В тот момент, когда Вэд поравнялся с изгородью, рядом с ним что-то шлепнулось на землю. Он осветил карманным фонариком дорожку и увидел прикрепленный к клочку бумаги маленький ключ. Едва он успел его поднять, как дверь отворилась, и на пороге показалась миссис Эйкс.

— Мистер Вэд, я хочу сказать вам несколько слов.

Он вернулся и подошел к ней. Было видно, что она на что-то решилась.

— Прошу вас, не сообщайте о том, что вам стало известно о Голли. То, о чем я вам поведала, — святая истина, и мне не хотелось бы, чтобы о нас пошли толки. Я постараюсь с ним встретиться и уговорить его завтра явиться к вам. Если хотите, я приведу его сюда, и вы сможете поговорить с ним.

— Хорошо, я подумаю о вашем предложении.

Больше всего Джону сейчас хотелось посмотреть на ключ. Но он знал, что за ним наблюдают, и поэтому поспешил домой.

Его слуга Генри вечно хотел спать, и не раз Джон тщетно пытался его разбудить. К тому же сегодня сыщик забыл дома ключ от входной двери и, когда, несмотря на неоднократные звонки, Генри ему не открыл, решил обойти дом вокруг и постучать в кухонное окно.

К его удивлению, калитка во двор оказалась не заперта. В нескольких шагах от двери он споткнулся о какое-то препятствие и, осветив дорожку, увидел, что у его ног стоит ящик с анютиными глазками, лежат две лопаты и лом, а несколько дальше — круглая крышка, составленная из нескольких деревянных планок.

— Черт побери! — вырвалось у Вэда.

Он предположил, что Генри без его ведома затеял какой-то ремонт. Но и это не объясняло, откуда взялись цветы — тот самый ящик, который он видел у Голли. Заглянув в окно кухни, Джон увидел спящего в кресле Генри. Прошло пять минут, прежде чем ему удалось разбудить слугу и заставить отпереть дверь.

— Простите, сэр, но вчера ночью я очень мало спал…

Эту фразу Вэд слышал от своего слуги почти ежедневно.

— Кто принес сюда цветы и лопаты?

— О чем вы говорите, сэр? — удивился Генри и последовал за ним во двор. — Должно быть, лопаты и цветы доставлены сюда по недоразумению. Странно, что я ничего не слышал…

— Это как раз то единственное, что во всей истории не является странным, — перебил его Вэд.

Войдя в дом, он осторожно развернул прикрепленный к ключу клочок бумаги и прочел: «Прошу вас, будьте осторожны. Обратите внимание на вентиляционное отверстие в вашей спальне. Они говорили о нем. Я очень за вас беспокоюсь».

Подписи не было. Этот почерк Вэд видел впервые, но, конечно, он знал, от кого исходило предупреждение. Он отодвинул кровать и увидел в полу небольшое зарешеченный люк. Это и было вентиляционное отверстие. Вэд внимательно его осмотрел и не обнаружил ничего особенного. Затем он вышел во двор, чтобы проверить, в каком состоянии находится воздуховод. Он обнаружил, что кто-то выломал решетку, закрывавшую отверстие. Решетка стояла у стены, а кругом валялись куски извести.

Закончив осмотр, Вэд зашел к своему слуге:

— Генри, вас часто беспокоят по ночам?

— Порой случается, что беспокоят.

— Сегодня ночью вам предстоит пережить еще большее беспокойство. Или эта ночь станет для вас самой беспокойной в вашей жизни, или вы уснете так крепко, что проснетесь лишь на небесах.