В помещении, охлаждаемом кондиционером, градус общего настроения участников приема постоянно повышался и грозил превысить температуру вне стен здания, где столбик ртутного термометра показывал 40. Мало кто из арабов на этом приеме строго следовал Корану, запрещавшему прикасаться к спиртному. Многие ливанские мусульмане порой нарушали сей закон, если позволяли обстоятельства.

Офицер резидентуры ГРУ, работавший под крышей советского торгового представительства, майор Владимир Петрович Руднев поглядывал на статного красавца-араба, бывшего майора ливанских ВВС, а ныне регионального директора МИЭ, который стоял рядом с двумя милыми стюардессами компании «Бритиш Эйруейз» и рассказывал им избитые летные байки.

Руднев подошел к арабу ближе.

– А, господин Руднев! – шумно приветствовал его араб. – Очень рад снова вас видеть. Должен сказать, что сегодняшний прием просто великолепен. Вы привлекаете к себе все больше и больше друзей, – с деланной искренностью продолжал араб.

«Эти друзья с такой же ретивостью повалят в американское посольство, которое организует завтра свой прием по случаю Дня независимости. Водки там не будет, но зато бурбон будет литься рекой», – заметил про себя Руднев.

Руднев, беседуя с Бадави, отыскал глазами в толпе приглашенных первого секретаря посольства СССР в Ливане и одновременно резидента ГРУ Гринева, по чьему заданию он уже третий раз как бы ненароком пересекался с арабом на различных международных мероприятиях в Бейруте, где им обоим приходилось присутствовать в силу служебных обязанностей. Араб шел на контакт легко, демонстрируя симпатии к русским и лично к Рудневу, и, кажется, подошло время закрепить знакомство и начать встречи с Бадави в менее людных местах, чем дипломатические или светские рауты.

Гринев стоял невдалеке и беседовал с высоким блондином, который был известен офицерам ГРУ как руководитель резидентуры военной разведки ГДР. Офицеры атташатов и резидентур стран Варшавского Договора хорошо знали, «кто есть кто» в их представительствах. Им приходилось частенько встречаться на советской даче под Бейрутом, где во время застолий по случаю революционных и национальных праздников они крепили братство по оружию то шнапсом, то ракией, то цуйкой или выборовой. При этом всегда строго соблюдался табель о рангах. Ради справедливости, следует сказать, что так или иначе все празднества традиционно начинались и заканчивались русской водкой. «Старший брат» во всем и всегда был первый.

В конце приема Бадави, опережая намерение Руднева, сам пригласил его продолжить вечер в рыбном ресторане, чтобы насладиться дарами моря после возбудивших аппетит обильных возлияний. Руднев не заставил себя долго упрашивать. Однако настоял на том, что приглашение будет за его счет и пойдут они в заведение, которое он хорошо знает. Было около девяти вечера – самое время для ужина. В машине Руднева они выехали из центральной части города и направились в сторону гор, в район, где в великолепных особняках проживали богатые ливанцы и европейцы. Народу на улицах здесь почти не было, и припаркованная машина с номерами торгпредства не вызывала повышенного интереса.

Руднев подъехал к заранее облюбованному им небольшому рыбному ресторанчику с прекрасной кухней, где европейцы были частыми гостями.

Ужин удался на славу. Бадави охотно рассказывал о себе, о семье и друзьях, о своей прошлой и настоящей работе. Информация немецких друзей о «прошлом» Бадави существенно дополняла его портрет. Дело в том, что Бадави после ряда эскапад, таких как контрабанда, провоз наркотиков и различных других аморальных поступков, включая карточные долги, был «тихо» списан на гражданку. Благодаря обширным клановым связям и молчанию штаба ВВС, который не хотел выносить сор из избы, ему удалось получить престижную работу в МИЭ.

Вскоре Бадави стал брать деньги за пустяковые открытые данные, якобы так необходимые для внутреннего информационного бюллетеня «Новости Аэрофлота», которого не существовало в природе. Это был процесс, и как всякий процесс он занимал время. Гринев торопил Руднева, а там, где идет спешка, желаемое порой легко выдается за действительное, а выводы и рекомендации подгоняются под поставленные цели.

Как и предполагал Гринев, араб быстро привык к легким деньгам и вскоре стал передавать и некоторую информацию, получаемую от своих друзей – военных летчиков, правда, не имеющую большой ценности для ГРУ. Но это в данном случае не имело никакого значения.

Бадави должен был сработать для осуществления главной цели. По мнению резидента, пришло время поставить перед Бадави эту конкретную задачу, а именно найти среди своих бывших учеников или знакомых пилота, который согласится за крупное денежное вознаграждение перегнать «мираж ШЕ» в СССР. На этом ответственном этапе Гринев решил сам познакомиться с Бадави и лично принять участие в операции.

Как и рассчитывал Гринев, весь вопрос заключался только в цене. Бадави охотно согласился выполнить это задание.

При этом араб, не моргнув глазом, заявил, что общая стоимость операции будет составлять 3 миллиона долларов США. Что касается своего интереса, то он его якобы оговорит с угонщиком из этой же суммы. Гринев, возмущенный его наглостью, сказал, что уполномочен выплатить только 1 миллион долларов.

Последовал торг, который в данном случае был вполне уместен. К разочарованию Бадави порешили на том, что окончательно финансовый вопрос будет разрешен на встрече с самим исполнителем операции.

Вскоре Бадави сообщил Рудневу, что у него есть подходящая кандидатура. Через два дня Бадави представил Рудневу лейтенанта ливанских ВВС Махмуда Маттара.

Маттар был высокий и подтянутый молодой человек с решительным, волевым лицом и настороженным взглядом, что можно было легко объяснить неординарностью ситуации. На встрече с пилотом Руднев подробно расспросил Маттара о его биографии, послужном списке и летной квалификации. Не удивила советского разведчика и причина, по которой пилот ливанских ВВС принял предложение угнать самолет в СССР.

– У меня четверо детей. Трое – мальчики. Я хочу дать им образование в лучших европейских колледжах. Моего жалованья военного летчика хватит на обучение только старшего сына. А ведь семью к тому же надо кормить и одевать.

– Хорошо. Мы прекрасно поняли друг друга, – улыбнулся Руднев. – Приступим к обсуждению операции.

Удовлетворенный четкими и ясными ответами Маттара, он изложил ему план угона «миража».

– Все довольно просто. Вы поднимаете самолет в воздух для обычного тренировочного полета. Летите над морем и сообщаете по радио, что испытываете трудности механического порядка. Через минуту-две вы подаете сигнал «Mayday» (международный сигнал бедствия). Затем вы снижаете высоту полета так, чтобы исчезнуть с экрана радаров и берете курс на Баку. Ваши коллеги решат, что самолет упал в море. Все. Подробные инструкции я вам передам позднее перед полетом. У вас есть вопросы?

– Где и как вы выплатите мне два миллиона? – с ходу спросил летчик. – К тому же я прошу аванс в размере 600 000 долларов.

Отметив про себя, что сумма гонорара была сокращена до двух миллионов, Руднев, однако, был огорошен. Ни о каком авансе они не договаривались с этим прохвостом Бадави. Тем не менее он спокойно ответил: