— Сядь к своим невестам и не лезь в дела флота, — усмехнулся адмирал. — Томиш, припиши всезнайку Козиша к «Окуню». Штрафным, на весла, до моего прямого приказа об отмене наказания. Водить корабли по порту — дело хорошее. Славное и ответственное. Встань, матрос, тебя проводят. Ты и ты, взять троих из охраны, сопроводить до места, передать капитану «Окуня» и вонючку, и пакет…

— Мой отец…

— Молчи, — посоветовал адмирал. — Знаю, прознает и приедет за тебя просить. К зиме, не раньше. До нее еще дотянуть надо, а ты к гребле совершенно не годен. На «Окуне» таких сперва порют, а потом списывают в наемники, южным соседям, на год-другой. Ох и набегается батюшка, разыскивая тебя…

— Мой брат равен вам по крови, — возмутился старший Тэль-Роз, до сих благоразумно молчавший. — Вы не имеете права!

— Да, разлучать семью нельзя, — сокрушенно согласился адмирал. — Томиш, запиши и этого, чтобы усвоил, как следует обращаться к старшему по званию. Месяц на веслах, мимо балов, так сказать. Идите, юноши.

Обоих увели. Дина уткнулась в веер. Мирош Гравр весной отослал двоих Тэль-Розов и их пятерых наемников на юг с галерой соседей Дэлькоста. Теперь к гребле приобщатся еще двое. Интересный получается год у фамилии Роз.

— Самое занятное то, — шепнула Дина на ухо Риоми, заслоняясь удобным для сплетен плотным веером, — что отец не подумает выручать сыновей, узнав причину наказания. Он сам военный и дисциплину уважает. А вот советника — не особенно, даже зовет выскочкой.

После обеда во двор подали кареты, и адмирал с подобающей случаю торжественностью отбыл, без рвения исполняя устный «совет» короля. Кони шли легкой рысью. До темноты Ногорро планировал проехать городок Вильс, продвинувшись к морю на тридцать верст. Заночевать Ногорро желал у приятеля, замок которого находился в пяти верстах от дороги. В карету адмирала пригласили Гравров — Мироша и Крида, а заодно Гокса, который потащил с собой и Гоо.

— Этого п… пса, — сообщил телохранитель, — заберут в ночь мои люди и повезут в Гравр. Я его навестил, горло попортил еще сильнее, как следует. Тихий теперь на всю оставшуюся жизнь, с пением для него покончено.

— Ладно, мне интересно иное. С чего вдруг кое-кто взялся опекать мою дочку? — прищурился Мирош, глядя на адмирала.

— Пять тысяч чертей!

— Обычно было три, — удивился тот. — Откуда подошло подкрепление?

— Проспорил ей только что сундучок с золотом, — усмехнулся Ногорро. — Уговорились мы, что если назовешь ее дочкой до листопада — оплачу приданое. Ну и ладно. Главное, Риш, мой сын выздоровел.

— Поздравляю, — вроде даже встревожился старший Гравр. И пояснил: — Не первый год пытаюсь закончить дознание по делу о гибели «Морского орла». Там концы с концами не сходятся. То ли все врут, то ли память у них шалит. Даже Альбер в курсе, по весне хотел поговорить с первым помощником капитана. А тот внезапно умер, сердце оказалось слабое. И вахтенный утонул. Приглядывай за своим Парси.

— Дио присмотрит, — зевнул Крид. — Я подремлю пока, ваши светлости.

— Ночь впереди, — возмутился господин Эрси.

— И я о том же, — серьезно согласился принц. — В вашей свите надо кое-кого выгулять.

— Ох и страдает с ним Лидушка, — посочувствовал Ногорро. — А скоро начнутся с младшеньким проблемы. Он уже дважды замечен в городе с девицей из семейки Локтов. Хороший род, но в последние годы удручающе нищий. Твой драчун уже который раз оплачивает долги братца своей подруги, ты хоть знаешь об этом, отрыжка кашалота?

— Локтов я не жалую, но… пусть, — махнул рукой Мирош. — К младшим у меня нет претензий. Вот что мы королю скажем, это и правда вопрос! Наследника-то у него опять нет. Элиш не в счет, он младший.

— Так и скажем, — пожал плечами Ногорро. — Альбер стар, но не глуп. Иначе советник бы давно передавил нас поодиночке. Слушай, а твой Гокс теперь не ругается?

— Хуже. Убеждает себя, что эта очаровательная девушка доводится ему дочкой, — пожаловался Мирош. — Я уже отписал малышке Гоо скромное имение. Рано или поздно он сообразит, что ей вообще-то девятнадцать и что на папу так не смотрят.

— Вы с вашими кракенами о… о…

— Ошибаетесь? — расстроилась Гоо, резко бледнея.

— Полная х… хрень, — с трудом пожаловался Гокс, вздохнув. — Я подумаю.

Крид прикрыл глаза и задремал. Тяжелая рессорная карета мягко качалась и убаюкивала, а ночные планы были велики и требовали отдыха. По мнению принца, по крайней мере двое из свиты адмирала собирались доложить о вчерашних событиях советнику. И должны были повременить и отлежаться, размышляя, того ли покровителя они выбрали.

Пять дней спустя свита адмирала потеряла ранеными четверых, и адмирал лично посоветовал каждому из них не спешить вставать с кровати. Потому что затем придется явиться к батьке Гору и подробно ответить на несколько вопросов. А на галерах по-прежнему недобор гребцов…

Кареты вкатились на мостовую большого города, будоража послеполуденный знойный штиль. Риоми счастливо улыбнулась морю, помахала рукой дельфинам, прыгающим у самой набережной, удивляя горожан. Сирин смущенно пожала плечами — ничего удивительного, она с рождения привыкла к морским нянькам. Кони сбавили ход до парадного шага и все же достигли резиденции флота на главной набережной Дильша еще до наступления вечера. Адмирал помянул кракена и акул, отделываясь от свиты, и изволил принять приглашение Лидии пожить в ее городском доме. Не смог отказать: княгиня еще утром вздыхала и советовалась с Негодяем, самым молчаливым и внимательным из ее слушателей, относительно закупки новых кружев для отделки вечно изодранных рукавов рубашек сына. Вот тогда Ногорро и вспомнил, что его Парси тоже следует приодеть.

Дина покинула карету на набережной, весело тряхнула кошельком и пообещала быть у Гравров к вечеру, а то и раньше, если деньги кончатся быстро. Впереди балы, а у Ройми всего одно платье, это прямо-таки трагедия. Крид попытался проводить девушек, но был изгнан. Он ныл и страдал, не понимая, как принца крови можно заменить Гоксом, даже если при нем Гоо и в охрану добавлен Годяй. Мирош одернул сына: до вечера надо посетить городскую резиденцию короля. Крид, пока еще законный наследник второго поколения, обязан соблюдать дворцовые правила поведения.

Альбер принял прибывших сразу, не заставив ждать и минуты. Слуги получили указание проводить гостей в садовую беседку в любое время, как только те прибудут.

Король сидел, укутав ноги пледом, и гладил любимого рыжего волкодава даргской породы. Мирош конечно же знал, что Натэлла Тэль-Дарг входит к королю, небрежно пиная дверь носком туфельки и не кланяясь. Ей одной и прощается все перечисленное, вкупе с упорным нежеланием следовать этикету. Король ждет Натэллу, для нее всегда готовы кресло и грог — а с кем еще можно обсудить собак? У кого еще, после восхитительно долгого обсуждения мордатости и породы, можно купить очередного стража, куда более надежного, чем даже человек, обязанный повелителю жизнью и честью всей своей родни. Натэлла соблюдала лишь одно правило в общении с Альбером: она никогда не говорила о политике. По крайней мере прямо.