Центра, нелегальная резидентура устанавливает регулярную связь с резидентурой Разведуапра в Токио под официальным прикрытием полпредства СССР. Через военных разведчиков под «крышей» должностей полпредства в период с ноября 1939 г. по август 1940 г. и с сентября 1940 г. по сентябрь 1941 г., соответственно передавалась почта «Рамзая» — «Инсона» в Центр и поступала для нелегальной резидентуры почта и деньги из Москвы.

С конца 1940 г. с резидентурой «Рамзая» поддерживал связь военный разведчик В.С. Зайцев (псевдоним «Сергей», «Имак») под «крышей» 2-го секретаря Посольства СССР в Японии. Как Зайцев, так и его резидент И.В. Гущенко, соответственно, оба они опыта агентурной работы не имели и вынуждены были организовывать связь с нелегальной резидентурой «Рамзая» по своему разумению, исходя из представления о руководителе этой организации как резиденте-двойнике. Рекомендации Центра на этот счет были вялы и не вразумительны.

За время с конца 1939 по ареста в октябре 1941 г. было проведено около 10 встреч с представителями легального аппарата. Встречи проводились на квартире или в конторе «Фрица» (Макса Клаузена), в ресторанах «Хиросукияки» и «Отая». Дважды на встречах присутствовал лично «Рамзай». Как следует из Справки «История провала резидентуры Инсона» от 23.05.44 г.: «… ИМАК [В.С. Зайцев] в город выходил очень редко и, как правило, только на явки. Всегда ли ИМАКУ удавалось отрываться от хвостов, сказать трудно. На явки он выходил, почти не имея резервного времени и иногда, чтобы не сорвать встречу, выезжал на машине, оставляя ее недалеко от района встречи. Были случаи использования для этой цели машины ВАТ».

Зная условия агентурной обстановки в Японии, изощренную систему неотвязной слежки и сигнализации постовых полицейских и учитывая особо тщательное наблюдение, которому подвергались разведчики под официальным прикрытием посольства СССР можно категорически утверждать, что одна из первых встреч была с Клаузеном была «засечена» полицией, и в последующем все последующие встречи проводились под ее контролем.

В справке «Система, способы и методы наружного наблюдения японских полицейских органов», составленной в начале 1939 г. резидентом НКВД под официальным прикрытием И. И. Шебеко, отмечалось следующее: «… 1/ Полпредство, помимо того, что у входа в полпредство стоит постоянный полицейский пост их двух полицейских в форме, связанных телефоном с полицейским участком, … напротив здания полпредства через улицу, а ночью прямо у ворот полпредства дежурят 4–6 полицейских машин. В каждой машине два полицейских шпика в штатском и полицейский шофер. Назначение машин — сопровождение выезжающих в город из полпредства на полпредских машинах сотрудников. При выходе сотрудников пешком из полпредства, если это оперативные работники, секретари, советник или сотрудники военно-морского аппарата, полицейская машина следует рядом с идущими возле тротуара, полицейские шпики выходят из машины и следуют плечо в плечо с сотрудниками полпредства. …».

Следует оговориться, что и до ноября 1939 г. «Рамзай» поддерживал связь с Центром через резидентуру под официальным прикрытием генконсульства СССР в Шанхае, находившейся на территории международного сеттльмента. Оперативная обстановка в городе была несопоставима с обстановкой в Токио. Японские спецслужбы — и токко, и кэмпэйтай не могли здесь безраздельно властвовать, как это им было позволено на родине.

Эпилог 2-й

«ВНЕЗАПНОСТЬ ИЛИ НЕГОТОВНОСТЬ?»

(В.В. Кожинов «Опыт беспристрастного исследования)

«Начать уместно с вопроса о внезапности (здесь и далее курсив Кожинова В.В. — М.А.) нападения врага. По мере рассекречивания относящихся к 1940–1941 гг. документов разведки СССР, в которых сообщалось о близящейся войне, — вплоть до конкретных дат ее начала — многие историки и публицисты все с большим негодованием (а подчас и с недоумением) писали о том, что правительство и прежде всего Сталин в силу чуть ли не патологической тупости “не верили” этим правдивым сообщениям. Как известно, Сталин полагал, что Германия, прежде чем она нападет на СССР, должна победить находившуюся с ней в состоянии войны с 1939 года Великобританию, ибо иначе ей придется воевать на два фронта. И игнорирование иных сообщений разведки оценивается как беспрецедентный, прямо-таки абсурдный просчет Сталина и его окружения, приведший в первые месяцы войны к тяжелейшим последствиям.

Правда, рассуждая об этом, почему-то никогда не упоминают о вполне аналогичном, но еще более разительном просчете, который несколькими месяцами позже допустил президент США Рузвельт и его окружение. Американская разведка, которой еще летом 1940 года удалось раскрыть японские шифры, неоднократно предупреждала о готовящемся нападении; тем не менее мощная атака Японии 7 декабря 1941 года на военно-морскую базу США Пирл-Харбор явилась полной неожиданностью, и в результате была мгновенно уничтожена очень значительная часть американского флота и морской авиации. При этом Рузвельт был уверен, что Япония сначала нападет на СССР. Таким образом, имела место полная аналогия с тем, что произошло пятью с половиной месяцами ранее в СССР, но, оказывается, США не извлекли из этого никакого урока!

Просчет Рузвельта представлялся совершенно необъяснимым; некоторые историки даже пытались позднее истолковать поведение президента как тайную акцию, преследовавшую цель вовлечь США в мировую войну. Поскольку в стране господствовала доктрина “изоляционизма”, принципиального “невмешательства” в мировые дела, Рузвельт, — который, напротив, стремился к глобальному влиянию в мире — будто бы сознательно ничего не сделал для подготовки отпора японской атаке, о которой ему-де было доподлинно известно, — не сделал, так как хотел потрясти американцев обилием потерь и тем самым побудить их ввязаться в мировую войну. Эта версия едва ли сколько-нибудь основательна, но само ее возникновение о многом говорит (Сталину, между прочим, подобное “обвинение” не предъявляли…).

Но если беспристрастно вдуматься, просчеты и Сталина, и Рузвельта имеют всецело убедительное объяснение. Сообщения разведки всегда в той или иной степени противоречивы, ибо она черпает их из самых разных — нередко дезинформирующих — источников. Не так давно был издан сборник документов под названием “Секреты Гитлера на столе у Сталина. Разведка и контрразведка о подготовке германской агрессии против СССР. Март-июнь 1941 г.”, из которого явствует, что в это время Сталин получал весьма различные сообщения — в том числе и дезинформирующие, — в особенности сообщения, согласно которым Германия (как и полагал Сталин) намерена, прежде нападения на СССР, захватить Великобританию.

В 1960-х годах и позже многие авторы с крайним возмущением писали, например, о том, что никто не поверил поступившему ровно за неделю до начала войны сообщению обретшего впоследствии всемирную известность разведчика Рихарда Зорге, в котором указывалась совершенно точная дата германского нападения — 22 июня. Однако этому и нельзя было поверить после ряда “несбывшихся” дат, сообщенных источниками, которые считались “надежными” (кстати, сам Зорге сначала сообщил, что нападение состоится в мае). И теперешние “аналитики”, знающие — как и весь мир, — что война началась именно 22 июня, и потому негодующие на Сталина, пренебрегшего