Само собой разумеется, что у офицера генерального штаба должны быть в высшей степени развиты профессиональные качества, присущие каждому солдату и офицеру: мужество, решительность, готовность взять на себя ответственность, находчивость, физическая выносливость, выдержка, а также достаточное прилежание.

Каждый офицер генерального штаба должен непрерывно проходить стажировку в войсках на различных должностях, совершенствоваться в искусстве вождения войск. Для этого он должен использовать также систематические командировки на фронт. В этом очень важном вопросе действительность последних предвоенных лет больше всего отошла от идеала. Это объясняется прежде всего недостатком офицеров генерального штаба, вызванным строгим выполнением тех статей Версальского договора, которые запрещали Германии иметь генеральный штаб. Этот серьёзный недостаток в подготовке офицеров генерального штаба ещё более увеличился в период войны, теперь уже по вине высших штабов, которые, не желая лишаться своих хороших работников, держали их у себя всеми правдами и неправдами. Эти порочные методы культивировались прежде всего верховным командованием вооружённых сил и главным командованием сухопутных войск. В этих учреждениях имелись офицеры, которые в течение почти шестилетней войны ни разу не выезжали на фронт.

Генеральный штаб вырабатывал у своих офицеров единые методы оценки тактической и оперативной обстановки и принятия решения. Французы называют это «unite de doctrine» (единство доктрины). Начальник генерального штаба, не имея прав, с помощью которых он мог бы добиться выполнения своей воли, хотел путём выработки единого порядка мышления у всех офицеров генерального штаба распространить своё влияние вплоть до дивизии и сверху донизу обеспечить единство тактических и оперативных воззрений. Для распространения своих взглядов он ввёл так называемый порядок прохождения службы офицерами генерального штаба, который вызвал ряд недоразумений и потому был отменён Гитлером.

Стратегические замыслы генерального штаба не выкристаллизировались в твёрдые принципы, но должны были приспосабливаться к непрерывно изменявшейся политической обстановке и новым задачам. Географическое положение Германии в центре Европы, в окружении хорошо вооружённых соседей вынуждало изучать вопросы ведения войны на нескольких фронтах. Война на нескольких фронтах всегда связана с борьбой против превосходящих сил противника, отсюда следовало тщательное изучение возможности такой борьбы. Оперативные планы старого генерального штаба ориентировали армию на ведение главным образом боевых действий на континенте Европы. Однако возникновение оперативных военно-воздушных сил заставляло считаться с увеличением возможностей вторжения на материк заморских держав. Но с этой возможностью в действительности мало считались.

Принимая во внимание возможность ведения войны одновременно против нескольких противников, стратегический замысел должен был предусматривать оборону на второстепенных фронтах и наступление против самого сильного противника. Кроме того, этот замысел должен был предусматривать чередование ударов на различных фронтах.

Ограниченные возможности нашей страны вынуждали генеральный штаб постоянно решать проблему окончания войны в минимально короткий срок. Из этой необходимости возникла мысль всесторонне использовать мотор. Вот почему, стоило нам в начале второй мировой войны одержать ряд успехов в результате нанесения стремительных ударов, как наши противники заговорили о «блицкриге» («молниеносной войне»).

В силу своего особого географического положения Германия была вынуждена вести боевые действия на «внутренних рубежах», чередуя оборону с наступлением. «Отныне Европа представляет собой одну семью, поэтому трудно какому-нибудь члену семьи оставаться в стороне от семейных раздоров, особенно если его квартира расположена в середине дома» (Шлиффен. Gesammelte Schriften Т.П. С.390; Gneisenau: Verlag E.S., Mittler u.S.). Этими словами граф Шлиффен метко охарактеризовал положение нашей страны, из-за которого (и очень часто против нашей воли) мы вынуждены участвовать в каждом европейском конфликте. Немецкий народ ничуть не воинственнее других народов Европы, но он живёт «в середине дома», поэтому в течение всей своей большой богатой событиями истории ему очень редко удавалось уклониться от участия в конфликтах между его соседями. При таких условиях перед руководителями нашего государства и нашей армии вставали трудные, часто неразрешимые задачи. Учитывая ограниченность своих материальных возможностей, Германия всегда была заинтересована в том, чтобы как можно быстрее уладить любой конфликт, избежать продолжительной и изнурительной войны и не допустить вмешательства непричастной третьей стороны. Эта задача мастерски была решена государственной политикой Бисмарка и стратегией Мольтке.

После поражения в первой мировой войне командование сухопутных войск состояло исключительно из офицеров кайзеровской армии, ибо других не было.

Эти офицеры были на службе у Веймарской республики, хотя они и не были полностью согласны со всеми порядками, установленными в результате замены монархии республикой. Они вынуждены были отказаться от многих привилегий и излюбленных традиций и сделать это для того, чтобы не дать грозно надвигавшейся уже в то время волне большевизма захлестнуть своё отечество. Но Веймарская республика не сумела превратить этот брак по расчёту в союз по любви. Между новым государством и офицерским корпусом не было установлено внутреннего контакта, хотя к этому и стремился, вкладывая все силы ума и души, такой деятель, как престарелый, заслуженный министр рейхсвера доктор Гесслер. Это имело большое значение для дальнейшего отношения офицерского корпуса к национал-социалистам. Правда, некоторые правительства Веймарской республики дали небольшой немецкой армии всё, что они могли дать в этой обстановке, учитывая внешнеполитические обязательства и тяжёлое финансовое положение Германии. Но они не смогли установить внутреннего контакта с офицерским корпусом и вдохновить армию своим политическим идеалом. Армия осталась внутренне чуждой новому государству. Позиция Зеекта — человека холодного логического мышления — ещё больше усилила и без того присущую офицерскому корпусу склонность к аполитичности. Этому в значительной мере способствовали также действия управления сухопутных войск рейсхвера — будущего генерального штаба.

Как только в стране появились национал-социалисты со своими новыми националистическими лозунгами, молодёжь офицерского корпуса сразу же загорелась огнём патриотизма, который предложила им национал-социалистская партия Германии. Отсутствие у Германии вооружённых сил в течение многих лет удручающе действовало на офицерский корпус. Не удивительно, что начавшееся вооружение страны было встречено одобрением, так как оно обещало после пятнадцатилетнего застоя снова возродить немецкую армию. Влияние национал-социалистской партии Германии усилилось ещё и потому, что Гитлер в начальный период своей деятельности вёл себя дружественно по отношению к армии и не вмешивался в её внутренние дела. Существовавший до того времени пробел в политическом ориентировании армии был изжит, у военнослужащих появился интерес к политическим вопросам, интерес, правда, односторонний и своеобразный и совсем иной, чем его представляли поборники демократии. При таком положении дел командование вооружённых сил после прихода национал-социалистов к власти уже не могло, даже если бы оно и хотело, остаться в стороне от политики национал-социалистской партии. В этом развитии политического сознания вермахта генеральный штаб не играл ведущей роли, скорее можно утверждать обратное. Основным выразителем скептицизма в генеральном штабе был генерал Бек. Он имел приверженцев в центральном аппарате, но не пользовался влиянием ни в армии, ни в вооружённых силах в целом. Хотя Бек и его преемник Гальдер пытались воспрепятствовать проникновению политики в центральные военные учреждения, однако политика в целом делалась без генерального штаба и вопреки его мнению. Германия снова, как и накануне первой мировой войны, оказалась в положении политической изоляции, которое с самого начала должно было затруднить борьбу или даже сделать её бесперспективной. Снова солдаты и возглавлявшие их генералы и офицеры генерального штаба должны были примириться с исходным положением, в создании которого они не принимали никакого участия.