Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Флойд, если ты…
— А если вас интересует по закону, мы проиграли! Мы разбиты. — Утерев нос, он снова повернулся к присутствующим. — Я давно уже хотел покончить с этим. Время для забастовки было выбрано неправильно, — мы все это прекрасно знали, — зима и пустой забастовочный фонд, но Дрэгер решил, что ему это выгодно, что если он добьется своего, то станет знаменитостью, царем каким-нибудь… вот он нас и заставил…
— Флойд…
— Дрэгер, если вы, мать вашу, такой умный…
— Флойд!
Дзинь. Снова это легкое, сдержанное прикосновение стакана к столу. Головы опять поворачиваются к Дрэгеру. — Теперь я понимаю; теперь-то понимаю… — Тедди восхищается выдержкой и мощью Дрэгера… — Вы умеете ждать. Но стоит вам заговорить… и вы тут же притягиваете этих идиотов, как магнит металлическую стружку…
— Флойд… разве Орланд Стампер, прораб на лесопилке Стамперов, живет не рядом с тобой?
(…Они все устремляются к вам, что бы вы ни говорили. Потому что в вас есть сила, а только она и имеет значение. А не то, что вы говорите. В такую же силу иногда превращается Исцеляющий Проповедник Уолкер. Но вы силънее, потому что вам известно больше, чем Уолкеру и его Богу, вместе взятым…)
— Ситкинсы, ты и твой брат, я слышал, ваши дети учатся в одном классе с детьми Стамперов. Что-то я такое припоминаю. Ведь они такие же дети, как и ваши, не правда ли, обычные дети?
(…Вы знаете, что такое холодная сила мрака, приводящая в движение людей. И вы умеете заставить плясать этих идиотов без всяких гитар и барабанов. Вы знаете, что Господь Брата Уолкера всего лишь соломенное чучело, самодельная кукла, которой он машет перед ликом истинного Всемогущего…)
— А разве жены Стамперов не обычные женщины? Которых всегда волнует, что скажут об их доме? Какую сделать прическу? И Боже, Боже мой, что скажут мужчины об этой новой моде? Разве жены Стамперов чем-нибудь отличаются от остальных женщин?
(…Самодельная кукла, у которой власти еще меньше, чем у божества Что Скажет Дурак Сосед или богиня Мы Рождены Для Великих Деяний… все они ни на йоту не обладают тем, могуществом, которое присуще страшной Силе, их породившей, — Страху, который всех их создал.)
— Товарищи… Флойд… вот, что нужно запомнить: не важно, какое они носят имя, все они хотят от жизни того же, что и вы, того же, за что вы боролись, создавая этот союз, того же, к чему вы стремитесь сейчас… потому что это естественно.
(…Для животных естественно сбиваться в стада для защиты. И не нужны ни гитары, ни барабаны. Нет. Для того чтобы объединить людей, нужен всего лишь естественный страх, точно так же как магниту, для того чтобы стать силой, нужен всего лишь кусок железа.)
— Моя позиция базируется на человеческой душе, а не на насилии…
(…И не нужно быть ни правым, ни виноватым, ни плохим, ни хорошим, а только притягательным. Эти идиоты даже и слушать не будут. Им незачем думать. Им стоит лишь испугаться, и они собьются в кучу. Как капельки ртути сбегаются вместе. Как капельки ртути, которые, соединяясь, все растут и растут, пока все не сольются вместе, и тогда уже нечего бояться, потому что ты просто часть единого целого, которое катится навстречу океану ртути…)
— А вот чем я был занят последние четыре дня в Юджине — без насилия и кровопролития, для вашего же блага… я выбивал фонды из профсоюзной казны…
(…И вы все это знаете, мистер Дрэгер. Это-то и делает вас особенным. И у вас хватает смелости пользоваться этим. Я лишь в благоговении застываю перед истинным Всесильным; вы же пользуетесь им. Вы прекрасны…)
— К чему вы клоните, Дрэгер? — чувствуя внезапную усталость, спрашивает Ивенрайт.
— Возможно, не столько, сколько нам нужно, — продолжает Дрэгер, словно и не слыша Ивенрайта, — но я уверен, что остальные деньги добавят местные бизнесмены, обладающие небольшим капиталом и зорким инвестиционным взглядом…
— Деньги для чего, Дрэгер?
Дрэгер грустно улыбается Флойду.
— Тебя это удивляет, Флойд? Очень жаль; тем более что нам с тобой придется еще раз прокатиться вверх по реке, чтобы поговорить с мистером Стампером.
— Нет, подождите-ка минуточку! Я его знаю, и теперь у нас нет никаких шансов переубедить его, раз уж нам не удалось неделю назад… Я спросил: для чего деньги?
— Мы купим все дело Стамперов, Флойд, с потрохами…
— Он не продаст. Хэнк Стампер? Да никогда…
— А я думаю, продаст. Я разговаривал с ним по телефону. Я назвал ему некоторые цифры, и если он не дурак, он этого не пропустит.
— Он согласился? Хэнк Стампер?
— Не совсем, нет, но я не думаю, что его что-нибудь остановит. Лучшей сделки ему никогда не заключить. — Дрэгер пожимает плечами и поворачивается к остальным. — Цена довольно колючая, парни, но делать нечего, потому что, как сказал Флойд, он загнал нас в угол. И все равно нам это выгодно: дело будет принадлежать городу и юниону; инвесторы будут участвовать в дележе прибылей, а «Ваконда Пасифик» останется за бортом…
Тедди слушал приглушенный голос и чувствовал, как его затапливает волна любви и обожания.
Ивенрайт, мгновенно протрезвев, замер у бара. Он не прислушивался ни к возбужденным вопросам, ни к оптимистическим планам Дрэгера. На мгновение перспектива еще одной поездки вверх по реке вывела его из ступора, но когда он поднял голову, чтобы возмутиться, то увидел, что всех охватил такой энтузиазм, что он не смог заставить себя возразить. И когда Дрэгер, выйдя из бара, двинулся в сторону мамы Ольсон, он натянул плащ и покорно поплелся следом.
На улице он снова покачал головой и повторил:
— Хэнк Стампер не продаст.
— Какая разница? — радостно откликнулся Дрэгер. — Мы и предлагать ему не будем.
— А для чего же мы тогда едем?
— Просто прогуляться, Флойд. Прогулка. Я просто подумал, что ребята скорее нам поверят, если мы прошвырнемся до доков…
— Поверят? О чем это вы говорите? Хэнк Стампер никогда не поверит, что мы явились к нему просто прогуляться…
— Так только он один и не поверит, Флойд, — уверенно прохихикал Дрэгер. — Кстати, ты играешь в криббедж? Прекрасная игра на двоих. Пошли, у меня есть колода карт в гостинице… Мне как раз хватит времени, чтобы научить тебя, пока они считают, что мы
