– Попрошу внимания, – громко произнёс он и выждал несколько секунд, пока шёпот стихнет окончательно. – Полагаю, вы уже догадались, что собрали вас здесь не просто так. И что дело не связано с учёбой.

– Кто-то опять накосячил? – спросил долговязый парень с кривой усмешкой.

– Не угадал, – усмехнулся Хельг. – Ещё есть варианты или я продолжу?

– Да ясно же, что дело государственное, – сказала темноволосая девушка с выбритыми висками. Гладир прищурился, припоминая, где мог её видеть. – Мы все со старших курсов, и притом все – с государственной службы. А, и медики ещё. Тогда простите, не угадала.

– Почему же... Мика, если я не ошибаюсь? Всё верно, дело государственное. Даже слишком.

Снова поднялся шёпот, в котором чуткий гладирский слух улавливал то и дело звучащий вопрос: «Что это значит?»

– Это значит, – ответил он, возвысив голос, и учащиеся притихли. – Это значит, что вам нужно внимательно меня выслушать. Не все знают, но среди нас много гладиров. Действительно много. Ребята, покажите им.

Те начали озадаченно переглядываться, но ничего не произошло.

– Да иллюзии снимите уже! – прикрикнул Хельг, едва сдержавшись, чтобы не обозвать их, самое мягкое, придурками.

Неуверенно, словно опасаясь чего-то, один за другим маги начали меняться. Изменение были неуловимы, но через несколько секунд послышался первый вскрик. Потом удивлённый вздох. Потом ругательство. А дальше шум заполонил аудиторию.

– Я считал тебя другом! – громче всех орал один из парней. – Тварь!

– Эй, у нас тут что, радикально настроенные расисты? – голос Хельга, магически усиленный, пронёсся над ребятами. – Да, гладиров много, и не только среди вас. И все они – все! – находятся под прямой защитой короны. Так что не рекомендую переходить к поспешным действиям. В противном случае, – он посмотрел в глаза самому прыткому, – мне ничего не стоит залезть вам в голову и заставить полюбить гладиров навсегда.

После этих слов Хельг скинул с себя иллюзию и предстал перед всеми в своём истинном облике. Публика ошеломлённо замолчала.

– Я могу каждому из вас внушить любую мысль и любое желание. Но не делаю этого из соображений этики. Понимаете? Моя сила выходит за рамки вашего понимания, вы все можете оказаться под моим контролем.

– Не все, – хмыкнул широкоплечий парень с дальнего ряда.

– Наслышан, – кивнул гладир. – У вас случай уникальный, и его мы ещё будем подробно изучать. Возможно, если бы мы раньше узнали об особенности плакальщицы, то сейчас не пришлось бы вас всех здесь собирать.

– Так и за чем дело стало? – уточнила ярко-рыжая девчонка из поисковиков.

– Посудите сами. Если я могу вам внушить любую мысль и желание, то же самое способны сделать и другие гладиры. А теперь представьте, что они объявляют нам войну.

Он замолчал, ожидая реакции.

– У нас никаких шансов, – неуверенно раздалось из зала. – Им достаточно добраться до руководства и внушить, что мы должны сдаться.

– Именно. И это не единственный способ разом победить.

– Так что же, назревает война?

Хельг медленно выдохнул.

– Я к чему и веду. Как думаете, почему среди нас столько гладиров, и все они вынуждены скрываться под иллюзией?

Снова невнятный шёпот.

– Потому что мы контактировали с человеками, – сказала Мика, глядя в сторону. – И в Садах нас просто прикончат.

– За что?.. – ахнула рыжая.

– Как предателей родины, – пояснил Хельг. Однако, радикально настроенного товарища эта информация только порадовала:

– Почему же мы должны вас защищать, если вам даже свои не рады? Гладирам не место среди людей!

– Я думал, в маги берут только самых умных из людей – а нет, и здесь встречаются идиоты, – со слащавой улыбкой проговорил Хельг. – Ты с такими идеями у меня быстро потеряешь все права на магическую деятельность. Перед вами всё-таки первый советник короля.

– Королю, видимо, уже мозги промыли, – фыркнул парень и сделал вид, что потерял интерес к беседе.

– Проблема не только в беглом положении гладиров, – продолжил Хельг и коротко рассказал о том, что делают в Садах с представителями человеческой крови. Зал наполнился возмущённым шёпотом.

– А почему сразу война? – спросил боевик с переднего ряда. – Неужели нельзя решить вопрос мирным путём? Договориться как-нибудь.

– Гладиры по своей природе – упёртые бараны. А тот, кто сейчас держит в своих руках власть – самый упёртый из самых упёртых. И при этом он всей душой ненавидит человеков. Ни одни переговоры не дали положительного результата, а сейчас они предпринимают попытки захватить над вами власть и подчинить себе.

Присутствующие в зале ошеломлённо замерли. Хельг выждал какое-то время, убедился, что до всех дошло и, выдохнув, объявил:

– Сейчас мы разобьём вас на команды. С этого момента вы больше не делитесь по направлениям, а работаете сообща.

– Это как? – робко раздалось из зала.

– А так. Каждому из вас понадобится помощь инженера, чтобы усовершенствовать прибор и уточнить расчёты. Каждому нужна будет помощь боевиков, чтобы вооружиться. У каждого должен быть под рукой медик на случай, если...

– Мы что, действительно отправимся на войну? – округлила глаза девушка.

Хельг на мгновение опустил взгляд, а потом твёрдо посмотрел ей в глаза:

– Этого я исключить не могу.

Снова поднялся шум. Кто-то говорил, что не собирается воевать, кто-то радовался возможности опробовать свои изобретения в деле, кто-то поражался новостям. Усилив голос, Хельг без предисловий объявил составы команд, и каждую команду закрепил за одним из стоящих вдоль стены академиков. Толпа в помещении пришла в движение: академики собирали своих ребят в кучку и выводили прочь, туда, где начнут уже более подробный инструктаж в спокойной обстановке. Однако, Хельгу расслабляться было рано.

Его взгляд приковал к себе дворник из училища, который сейчас с самым угрюмым видом шёл в сторону гладира. Тот глубоко вдохнул, надеясь за несколько секунд собраться с мыслями. За исход этого разговора он опасался больше всего.

– Малой, – процедил приблизившийся мужчина, – объясни-ка толком, на кой чёрт меня сюда притащили? Я же не этот ваш... академик.

Последнее слово он буквально выплюнул, выражая своё презрение.

– Я всё понимаю, господин Сома, – Хельг улыбнулся так обворожительно, как только мог. Использовать ментальность по отношению к этому человеку ему строго-настрого запретили, и оставалось надеяться только на природное очарование. – Вы здесь, безусловно, не случайно. Нам крайне нужна ваша помощь.

– Мальчик, ты, видать, совсем тугой на голову, что простых вещей не понимаешь. Я давным-давно принял решение, и оно не изменится.