Два поля излучения с разных точек Москвы, с разных погостов сталкиваются в крутой сшибке где-то над нами и в нас. Как сталкивались несовместимые взгляды на будущее России при жизни этих людей. Только здесь победу уже не купишь раздачами должностей и наймом киллеров. Здесь в равной борьбе за сознание передюжит лишь то, в чем больше созидательной силы.

Сделаю небольшую прогулку по черновым заготовкам литературного классика.

Путешественник Гулливер у Джонатана Свифта посетил интересное государство под названием Лапута и поделился увиденным. Большая страна в стадии переходного периода реформирования, с губернаторами, с вертикалью власти. На верху этой вертикали удобная площадка — укрывище для ареопага (летучий остров) с зубчатыми стенами, куда стекаются налоги от подданных и откуда безопаснее грозить этим подданным кулаком.

Управляют Лапутой сиамские близнецы, именуемые в народе тандемом. Управляют по очереди. Какой-то срок одна голова сросшихся двойняшек называет себя президентом, другая — премьер-министром. А потом — наоборот. Иногда верноподданные сбиваются с толку, путают, какой голове отвешивать низкий поклон, а какой — еще ниже.

Это особый вид двойняшек. Миру хорошо известны случаи срастания братских тел у грудной клетки, у ягодиц, срастание боками и так далее. А тут Природа прямо-таки удивила: сиамские близнецы накрепко срослись карманами. У одного брата — он считается старшим, поскольку появился на свет несколькими историческими секундами раньше, — карман очень большой, у другого, естественно, поменьше. С годами у двойняшек даже образовалась общая кровеносная система. Одна — младшая голова это постоянно подчеркивает: «Мы одной крови». На что другая, старшая, вносит поправку: но с разными карманами. Это чтобы чиновники-лапутяне, припадая к близнецам с подношениями, соображали что к чему.

Страна сиамским близнецам досталась порядком разграбленной. До них на верхней точке вертикали власти сидел глава многодетной семьи — его дуботрясы любили пошиковать. Но все равно в подземных хранилищах остается еще много добра. Двойняшки не жалуются: на их век хватит, а страна пусть плывет себе без руля и ветрил.

Они попали на вершину ареопага по воле случая. Жили в приморском городе, который враги когда-то долго держали в осаде и нещадно томили голодом. Осада забылась, большинство горожан отошло, стало относиться к еде как все нормальные люди. Но к некоторым перешла с генами болезненная страсть к поглощению. Среди них — и сиамские близнецы. Прежний глава ареопата, тоже известный чревоугодник, это заметил и приблизил к себе двойняшек для сохранения преемственности власти.

За собой близнецы притянули из приморского города кучу друзей, подверженных той же страсти. Другими, к примеру мыслительными, способностями Бог приморских артельщиков незаслуженно обделил. Лапутяне определяют их по такому признаку: брюхо сытое, уже не лезет, а глаза все равно голодные и холодные.

Своих подданных тандем любит и презирает. Говорит им ласковые слова (вроде бы любит), а делает только пакости (нет, не уважает). Постоянно спускает на землю плотные клубы тумана, которые прозвали реформами, а когда эти клубы рассеиваются, граждане обнаруживают себя без порток и сандалий. Деньги, собранные с лапутян якобы для улучшения их жизни, а также откаты сиамские близнецы прячут в карманах и затем тайно отправляют за пределы страны — туда, где в будущем намереваются провести остаток счастливых лет, подальше от босяков-соотечественников. Там доверенный человек тандема, один из казначеев президента-предшественника, уже строит каменные жилища с бассейнами, пляжами и садами.

Имеется в Лапуте даже парламент, правда, в правилах строго оговорено: он — не место для дискуссий. Депутаты прислуживают только тандему с его друзьями, а у рядовых граждан своими законами отнимают последнее. Каждое заседание парламента открывается и закрывается гимном:

Замочим в сортире любых подлецов,

Кто косо посмотрит на Близнецов!

Кстати, под этот же гимн вооруженные дубинками отряды особого назначения ходят по площадям и высматривают подозрительных граждан, в чьих глазах не светится радость от созерцания развешанных всюду портретов тандема. Таких людей воспитывают сначала дубинками, затем ведут в суд для порки большими штрафами. Шалят по большим и малым дорогам разбойники, но на них уже сил не хватает: все заняты поисками недовольных и охраной ареопага от народа.

Близнецы регулируют, чтобы квалифицированное большинство в парламенте непременно было у ТТРЧ — Товарищества Тайно Разбогатевших Чиновников под легальным названием «Единая Лапута». На вопрос Гулливера, чем занимается ТТРЧ, его члены полушепотом отвечают: «Воруем с позволения Близнецов. И об их карманах не забываем. Так и живем в Единстве». Губернаторы и мэры сами приписаны к товариществу, а кроме того получают задания с летучего острова: сколько процентов голосов они должны отписать «Единой Лапуте». Выборы, конечно, проходят, но только для вида, для потехи тандема. Другие затеи ему приелись давно. Как голосуют граждане и какой получается результат — разница между вином и мочой.

Чиновники в губерниях строго выполняют задания ареопага, иначе их погонят по одному месту метелкой. А это большие потери. Каждый мэр или губернатор заплатил за свою должность серьезные деньги обитателям летучего острова и отбить их намерен стократно.

Была у чиновников очень грамотная идея, чтобы «Единая Лапута» получала на каждых выборах 120 процентов голосов. Она трансформирует в законы желания и замыслы сиамских близнецов, тем самым подтверждалась бы всякий раз сверхгениальность тандема. Но ареопаг заморского пиратского государства, которому предшественник близнецов подчинил добровольно свою страну и с которым сами братья, сросшиеся карманами, согласовывают каждый свой шаг, запретил. Пираты любят играть в демократию, даже грабят и убивают с веселыми криками: «Мы несем вам свободу!». Они сказали, что для приличия парламент надо разбавлять небольшой группкой беззубых фрондеров. Погоды там фрондеры не делают, зато всюду говорят, не переставая, о равных возможностях всех разнообразных товариществ. И даже оппозиции.

Оппозицию сиамские близнецы делят на системную и внесистемную. Внесистемная — это известные лапутяне с острыми зубами. Их держат в холодных загонах вместе с плебсом. А те, кто выдрал себе зубы по собственной воле и подпилил язык, становятся системной оппозицией. Их иногда подпускают к системе. Системой здесь зовут корыто с добротной пищей, которую делят между активными восхвалителями близнецов.

Обустройством страны в Лапуте не занимаются с давних пор. Все ветшает, всюду трущобы. За эти трущобы тандем с друзьями приморского города заставляет граждан платить с каждым месяцем больше и больше — нужны деньги на строительство себе новых дворцов, на прислугу, на многочисленную охрану, на ненасытных любовниц.

И губернаторы с мэрами за ними тянутся изо всех сил. Тоже дворцы, прислуга… Тоже ключи от подземных хранилищ, до коих не дошли пока руки тандема. Тоже реформы, хоть и на местном уровне, но с плотным туманом. Поскольку заниматься своей работой, то есть обслуживать лапутян, у чиновников стало считаться дурным тоном, а свободного времени навалом, градоначальники с губернаторами ударились в изобретательство. За это их называют учеными, академиками. И даже к названию страны предлагают добавить новое имя: Лапута-Большая Академия. Одни губернаторы-академики придумывают, как загрязнять воду отходами жизнедеятельности ареопага, другие — как очищать ее при помощи верхнего белья спикера нижней палаты парламента.