Последней точкой невозврата была знаменитая встреча Путина с олигархами весной 2003 года. На ней Михаил Ходорковский, прошедший к тому времени путь от олигархического Савла к модернизационному Павлу, открыто призвал Путина изменить губительные для судьбы страны действующие правила игры:

Я предпочитаю играть по новым правилам открытого, конкурентного, законопослушного, независимого от бюрократии бизнеса. Многие мои коллеги готовы последовать моему примеру. Только так мы сможем вывести экономику из сложившейся при нашем с Вами участии системы бандитского капитализма, обрекающей страну на застой и маргинализацию. Но мы одни не можем разорвать эту порочную связь денег и власти. К этой болезненной операции должны быть готовы и сама власть, и ее бюрократия. И в этом Ваша историческая ответственность, господин президент.

Путина, уже крепко подсевшего со своей бригадой на континуальную приватизацию, демарш Ходорковского привел в такое бешенство, что он до сих пор не может успокоиться и несет какую-то параноидальную чушь про мОзги, разбрызганные по стенам. И это уже не лечится.

О неадекватном понимании итогов двадцатилетия говорят и призывы, доносящиеся сегодня из лагеря «рыдающих от счастья» системных либералов: «В 92-м мы отложили построение демократии ради успеха радикальных либеральных реформ. Теперь, когда мы создали рыночную экономику, давайте займемся демократией».

Согласиться с таким пониманием итогов посткоммунистического двадцатилетия категорически невозможно. Сегодняшняя авторитарная, манипулятивная, выхолощенная политическая система — не какой-то досадный диссонанс с развитой рыночной конкурентной системой, а абсолютно органичная и функционально единственно возможная политическая надстройка сформировавшейся в стране экономической модели — криминального общака правящей «элиты».

Построение конкурентной рыночной системы на месте воровского общака путинской бригады без обрушения хозяйственной жизни страны — задача не менее, а более сложная, чем восстановление политической конкуренции. Ее последовательное долгосрочное решение потребует принятия новым парламентом ряда законодательных актов, затрагивающих материальные интересы сотен тысяч, если не миллионов людей.

В отличие от более или менее консенсусной программы политического переустройства задача легитимизации собственности вызовет жаркие споры в обществе — от «все отнять и поделить» до «оставить все как есть». Кстати, обе программы мало чем отличаются друг от друга. Отставить все как есть означает продолжать все отнимать и делить между своими. Наши «либеральные реформаторы» во власти (шуваловы, дворковичи) идеологически те же шариковы, только гораздо более циничные.

Поиск выхода из дурной континуальности должен быть вне-идеологическим, абсолютно прагматичным и очень конкретным. Например, сама по себе национализация в приватизированном преступниками государстве, только усугубляет проблему. Наиболее изощренными воровскими общаками являются сегодня как раз госкомпании, такие как «Газпром», «Роснефть», «Роснано».

В 1917 году Временное правительство совершило ошибку, намеренно отстраняясь от ключевых проблем того времени — Мира и Земли — до выборов в Учредительное собрание. Нашлись силы, которые перехватили эту повестку дня. Результаты хорошо известны, и по миру, и по земле, и по Учредительному собранию.

Сегодня таким центральным вопросом является статус собственности, сформировавшейся в стране за последние двадцать с лишним лет. Дискуссия на эту тему не может откладываться на потом. У протестного движения и у его Координационного Совета должна быть ясно выраженная позиция по этому вопросу.

На самом деле обществу предстоит решить две разных проблемы:

а) как остановить непрерывное четвертьвековое разграбление страны (перерезать номенклатурную кишку, соединяющую власть и бизнес одних и тех же людей) и

б) что делать с уже награбленным.

Ключевое значение имеет первый вопрос, и он в определенной степени решается в переходный период средствами политического и правового переустройства, т. е. восстановлением права и самого государства в их истинном смысле. Второй вопрос менее важен чисто экономически, носит скорее нравственный и психологический характер, но, безусловно, он будет волновать массовое сознание гораздо больше.

Представляется, что решение его будет во многом зависеть от личностного поведения самих бенефициариев последнего двадцатилетия сегодня и в самое ближайшее время.

Перспектива легально играть по правилам конкурентной рыночной экономики в обмен на их активное содействие капитуляции преступного режима (частью которого они являлись) может оказаться для многих из них достаточно привлекательной опцией.

14 января 2013 года

2-го января я написал на своей странице в фейсбуке:

«13-го января в Москве пройдет Марш против подлецов с требованиями роспуска нелегитимной Думы и отставки нелегального президента. Мой новогодний пост „Почему Путин уйдет в 2013 году“ прочли на различных ресурсах более 200 000 человек. К Вам я обращаюсь, читатели мои! Мирная антикриминальная революция это на самом деле очень просто. Если Вы все придете 13-го января, то Путин не просто уйдет в 2013-ом году. Он уйдет в ночь на 14-го января 2013 года.»

Сегодня 14-го января Путин пока ещё в Кремле/Ново-Огареве/Бочаровом ручье. Но портреты приблатненного Ирода уже покоятся на той же мусорной свалке Истории, временно материализовавшейся вчера в ста метрах от Садового кольца, что и изображения 600 повязанных им кровью несчастных холуев-«парламентариев».

В морозный день после долгих новогодних праздников пришло 50–70 тысяч человек, намного больше чем ожидалось организаторами. Но важней и показательней было настроение демонстрантов. Очень многие из них участвовали в митингах и маршах и год назад. Но теперь это уже были другие люди, обогащенные опытом 2012-го. Исчезла карнавальная атмосфера декабрьских шествий 2011-го, радужные надежды, на то, что власть, образумившись, сможет пойти навстречу обществу.

Доминирующим стало осознание простой истины, что с этими жуликами, ворами и подлецами у страны нет будущего. Они должны уйти все вместе и чем скорее, тем лучше. 50 000 пришедших 13 января — базовое ядро протеста, его авангард, за которым весной обязательно придут 200 000.

Марш против подлецов стал политическими похоронами Путина. Десятки тысяч людей, маршировавших в центре Москвы, громко называли его вором под молчаливо-одобрительными взглядами тысяч омоновцев.

Вынужденное отстранение отработанного диктатора властной верхушкой — это рутина умирающих авторитарных режимов. Чем интенсивней и последовательней протестное движение, тем быстрее нарастает кризис внутри правящего режима. В нашем случае это конфликт между сислибами и силовиками. Победившие сислибы немедленно запустят классическую программу «Оказался наш Отец не Отцом, а сукою». Победившие силовики зачистят сислибов ещё с именем Путина на устах, но быстро заменят его на что-нибудь сечинско-рогозинско-гундяевское.