глупой и сделала то, что не могу исправить. Я не сказала тебе, потому что боялась, что ты бросишь меня.

Ноздри Кента раздулись.

— В какой момент ты собиралась сказать мне, что наши попытки завести ребенка никогда ни к чему не приведут?

— Кент…

— Я говорил тебе, что беспокоюсь, что могу быть бесплодным. Я предложил сдать анализы. Ты сказала мне не делать этого; сказала, что для тебя это не будет иметь значения, потому что ты все равно любишь меня. Ты позволила мне думать, что проблема может быть во мне.

О Боже мой, какая гребаная сука.

Она протянула руку, чтобы дотронуться до него.

— Я не хотела…

— Я не хочу разговаривать с тобой сейчас. — Кент попятился, сжав кулаки. Он выглядел так, словно ему было необходимо уйти. Но затем он замер, как будто вспомнил, где находится. Он повернулся к своему брату. — Дейн…

— Иди, — мягко сказал Дейн.

Кенту не нужно было повторять дважды.

Джен поспешила за ним, крича:

— Кент, подожди!

Он не стал поворачиваться или отвечать. Он продолжал быстро шагать к отелю, а она последовала за ним.

Я выдохнула и повернулась к Дейну.

— Ну, это было… тяжело.

Он вздохнул

— Да.

Он подошел ко мне и обхватил мою шею сбоку.

— Ты в порядке?

— Это должен был быть мой вопрос.

— Я зол, но в порядке. Ты?

— Хорошо. Хотя у меня голова идет кругом. — Я положила руки ему на грудь. — Мне жаль.

Он нахмурился.

— За что?

— За то, что ты узнал, что двое твоих родственников пытались тебя облапошить. Мне жаль, что мы не смогли выяснить это до церемонии или же после нее, — я прикусила губу.

— Мы можем уйти пораньше, если ты хочешь.

— Уйти? Почему я должен уходить?

— Ну, ты не можешь чувствовать себя хорошо прямо сейчас.

— Я очень зла. Мне никогда не нравилась Хоуп, так что я легко переживу ее предательство. Джен… я считал ее своей семьей. Я думал, что она подходит для Кента, даже если они не были так близки, как когда-то. И меня злит то, что она была готова так легко потерять его.

Хотя я была рада, что Дейн, казалось, не расстроился из-за того, что сделала его невестка, меня огорчило то, что его эмоциональная защита была настолько сильной, что даже предательство такого масштаба не пробило ее. Одно дело — иметь толстую кожу. Совсем другое дело — чувствовать себя ничтожеством перед лицом двуличия.

Возможно, из-за своего детства он настолько привык к тому, что люди пытались причинить ему боль, что подобные ситуации не влияли на него также, как на других. Для него это было нормой. В любом случае… мне было больно за него.

Я наклонилась к нему.

— Ты хочешь пойти за Кентом?

Дейн помотал головой.

— Ему нравится быть одному, когда он злится. Наш отец искал нас и вымещал на нас свою ярость, когда был в настроении.

— Значит, Кент делает обратное. Он уходит от всех.

— Да. — Дейн убрал челку с моего лица. — Мы можем уйти, если ты хочешь. Но я не хочу этого делать. Конечно, мы можем позволить этим сучкам испортить все. Я бы предпочел продолжить праздновать нашу свадьбу и не давать им такую возможность. А ты как думаешь?

— Я голосую за последнее.

Он сжал мою шею.

— Хорошо. Тогда давайте вернемся внутрь и насладимся оставшейся частью нашего вечера.

Глава 34

Позже той ночью мы, спотыкаясь, вышли из лифта, жадно целуясь. Смесь алкоголя и сексуальной потребности, плывущей по мне, заставила мое тело гудеть. Я чувствовала тепло, покалывание и опьянение.

Дейн взял меня за запястье и повел в нашу комнату. Крис и Майли забронировали для нас номер для новобрачных, поэтому не было ничего удивительного в том, что мы увидели свежие цветы, шампанское со льдом, лепестки роз на кровати и многоярусную подставку с шоколадом и клубникой.

Дейн прижал меня к себе.

— Я провел почти весь день, думая о том, что сделаю с тобой, когда ты будешь полностью в моем распоряжении, — сказал он, его голос был низким и вибрировал от желания, равному моему. — Теперь ты наконец-то вся моя.

И я была очень рада этому.

Он положил руку мне на горло.

— Я чувствую, как твой пульс бьется под моим пальцем.

Я ожидала, что он поцелует меня, но он этого не сделал. Он пристально уставился на меня, его лицо было холодным, глаза горящими. Я не осознавала, что не дышу, пока не почувствовал напряжение в груди.

Все, казалось, замерло и затихло, пока я ждала, когда он пошевелится. Мое дыхание участилось, а пульс участился еще больше. Предвкушение разлилось внутри. Как раз в тот момент, когда я подумала, что возьму все в свои руки, его рот накрыл мой. И в мгновение мое сексуальное возбуждение усилилось в тысячу раз. Вспыхнул голод. Нервные окончания заискрились. Гормоны забурлили. Мое сердце заколотилось как сумасшедшее.

Желая прикоснуться к нему, я сняла с него пиджак, галстук-бабочку и расстегнула верхние пуговицы его рубашки. Я скользнула руками под нее и положила их ему на грудь, наслаждаясь ощущением его твердых мышц и едва сдерживаемого голода.

Он прервал поцелуй, прикусив мою нижнюю губу.

— Не двигайся.

Он переместился, чтобы встать позади меня, а затем, медленно и неторопливо, расстегнул мой корсет. Ткань сползла вниз, и он, не теряя времени, скользнул руками под нее, чтобы погладить мои груди.

Закрыв глаза, я выгнулась в его теплых, умелых руках, пока он сжимал и мял мою грудь. Каждое прикосновение дразнило меня. Воспламенило. Клеймило.

Не поворачиваясь к нему лицом, я потянулась и обвила руками его шею сзади.

— Ты все еще размышляешь, раздеть ли меня догола или просто задрать мое платье?