на основании закона исключенного третьего и закона непротиворечия. Разум же действует на основании других законов — он как бы видит истину целиком, он схватывает ее во всех ее противоположностях. Это интуитивное схватывание истины. «…Я определяю ум как образ божественного ума, простейший среди образов божественного свертывания. И потому ум есть тем самым первообраз божественного свертывания, охватывающего в своей простоте и силе все образы свертывания. Ибо как Бог есть свертывание свертываний, так ум, являющийся образом Божиим, есть образ свертывания свертываний»[320], — пишет Кузанец в «Простеце об уме».

По этой причине рассудок не может познать бесконечность, а разум может. Таким образом, стремясь к бесконечности (а мы помним, что бесконечность есть Бог, максимум, обнимающий собою все противоположности), разум видит все противоположности. В результате такой деятельности ум созерцает все как бы в одной точке, так что все есть одно и одно есть все. Разум связан с верой: «Вера свернуто заключает все умопостигаемое, познание (intellectus) есть развертывание веры; вера руководит разумом, разум распространяет веру. Где нет крепкой веры, никакое настоящее понимание поэтому невозможно»[321].

§ 6. Никколо Макиавелли

Гуманисты были настроены, как мы видим, романтично и считали, что возрождение античного знания, античной философии, возвращение интереса к человеку позволит решить многочисленные проблемы того времени. Однако жизнь текла своим чередом, и гуманисты видели крушение своих идеалов. Это порождало более прагматические подходы к философии. Таким прагматиком эпохи Возрождения является Никколо Макиавелли (1469–1527).

Он родился во Флоренции в семье бедного юриста, образование получил самостоятельно: сам изучал латынь, философию и в конце концов почувствовал огромный интерес к политическим наукам. Никколо в 30 лет начинает политическую карьеру, становится секретарем правительства Флорентийской республики, много ездит по Европе. Но в 1512 г. республика пала, Макиавелли оказывается в тюрьме, подвергается пыткам, но впоследствии его освобождают. Последние годы жизни он проводит вдали от политики, живет в своем имении недалеко от Флоренции, где пишет основные свои произведения, среди которых выделяются «Рассуждения о первой декаде Тита Ливия» и «Государь» (или «Монарх»).

Интереса к философии и религии Макиавелли не испытывал, но, будучи человеком своего времени, он вынужден был обращаться к этим вопросам. Свое отношение к Богу он сформулировал следующим образом: Бог — это фортуна, судьба, направляющая мир в соответствии со своими законами. Как есть свои законы у мира вещественного, так есть они и у мира общественного. Бог создал эти законы в виде судьбы и более в них не вмешивается, поэтому данная закономерность в обществе всегда постоянна. Человек должен познать эту закономерность и действовать в соответствии с ней. «…Пока между ними (человеком и судьбой. — В. Л.) согласие, человек пребывает в благополучии, когда же наступает разлад, благополучию его приходит конец»[322]. Мир, следовательно, всегда в этой закономерности одинаков, в нем всегда есть добро и зло, есть политические интересы и т. п. Государства возникают и исчезают по законам фортуны, и человек, если будет познавать эти законы, будет успешен в своей деятельности. «…Фортуна — женщина, и кто хочет с ней сладить, должен колотить ее и пинать; таким она поддается скорее, чем тем, кто холодно берется за дело»[323], — писал Макиавелли в этой же работе. Поэтому фортуна не отменяет свободу человека: «…судьба распоряжается лишь половиной всех наших дел, другую же половину или около того она предоставляет самим людям»[324]. Руководитель государства должен постоянно следить за теми изменениями в обществе, которые производит фортуна, и действовать в соответствии с этими новыми реалиями. Никогда не стоит полагаться на какие-то примеры из жизни великих людей прошлого, ведь они действовали в других обстоятельствах. Поэтому «если государь всецело полагается на судьбу, он не может выстоять против ее ударов. Я думаю также, что сохраняют благополучие те, чей образ действий отвечает особенностям времени, и утрачивают благополучие те, чей образ действий не отвечает своему времени»[325].

Общество возникает вполне естественно из стремления людей к самосохранению. Люди объединяются — и возникает общество. Для управления обществом люди выбирают начальников. Таким образом появляется власть, которая назначает для охраны общества армию, полицию и др. Причиной возникновения общества не является некое высшее религиозное или нравственное начало. Мораль возникает на более поздней стадии и представляет собой то, что полезно для общества целиком — и, следовательно, для каждого члена общества. Мораль — это совокупность правил, выполнение которых способствует сохранению общества. Для соблюдения морали создаются законы, для охранения людей создаются армия и власть, а для духовного единства общества создается религия.

Религии Макиавелли уделяет большую роль в государстве. Именно она объединяет граждан, дает им основания для различения добра и зла и таким образом содержит государство в мире. Поэтому «правители республик или царств должны поддерживать основы укрепляющей их религии; в таком случае они легко смогут сохранить благочестие в своем государстве, а следовательно, упрочить в нем добронравие и единство. Все, что делается на пользу религии, они должны приветствовать и преумножать, даже если сами в это не верят»[326]. Христианство не подходит на роль такой религии, которая могла бы помогать государю управлять государством, поскольку основано на культе не тех человеческих качеств, которые нужны обществу. Христианство слишком уповает на потустороннее, на загробное воздаяние и не ценит действительность, ценит слабость, а не мужество. Макиавелли стоит на позициях греческого язычества — это именно та религия, которая могла бы действительно объединить общество. Но в силу того что у нас господствует христианская религия, мир наш несовершенен и власть в нем принадлежит не достойным людям, а мерзавцам. «Первое, за что мы должны благодарить Церковь и попов, это за то, что итальянцы потеряли всякое уважение к религии и стали дурными»[327], — пишет Макиавелли в «Рассуждениях о первой декаде Тита Ливия». Языческая же религия возвышает мужество, добродетели, храбрость, славу — именно те черты характера, которые нужны настоящему гражданину, «наша же религия прославила людей смиренной и созерцательной, а не активной жизни… Этот образ жизни ослабил мир и отдал его негодяям на растерзание. Когда большинство людей, чтобы попасть в рай, предпочитает переносить побои, а не мстить, негодяям открывается обширное и безопасное поприще»[328], — пишет он в этой же работе.

Таким образом, по Макиавелли, политика абсолютно автономна; она есть порождение не морали и не религии, а, наоборот, мораль и религия есть порождение политики и служат ей. Поэтому политическая цель есть высшая цель, для достижения которой годятся все методы. Если мы скажем, что какой-то