Командующему 8-й армией было приказано оставить на участке Керново–Терентьево прикрытие, 5-ю бригаду морской пехоты отвести на заранее подготовленный в инженерном плане рубеж обороны по реке Коваши, а 191-ю и 281-ю стрелковые дивизии и 2-ю дивизию народного ополчения сосредоточить на своем левом фланге и нанести по противнику контрудар на участке Липицы – поселок Володарского в направлении на Красное Село. Этим же приказом в состав 8-й армии передавались 10-я и 11-я стрелковые дивизии и 3-я дивизия народного ополчения 42-й армии, которые должны были принять участие в контрударе. Одновременно 125-я и 268-я стрелковые дивизии 8-й армии выводились в резерв фронта.

Такое решение позволило нам создать ударную группировку 8-й армии для нанесения контрудара по врагу и одновременно восстановить резерв фронта для парирования всяких случайностей. Последующий ход событий показал, что все это было своевременным и правильным.

Докладывая свое решение Ставке Верховного Главнокомандования, я не умолчал о разговоре с Г. И. Куликом. И. В. Сталин обещал принять меры. Вечером 16 сентября Верховный Главнокомандующий связался с ним по телеграфу и потребовал «…не задерживать подготовку к наступлению, а вести его решительно, дабы открыть сообщение с Жуковым».

«В своем разговоре с вами 15 сентября, – напомнил И. В. Сталин, – Жуков обрисовал вам положение фронта, и поэтому вашу операцию затягивать нельзя»[65].

Однако и на этот раз наступление 54-й армии затянулось и началось лишь спустя несколько дней.

17 сентября бои под Ленинградом достигли наивысшего напряжения. В этот день шесть дивизий противника при поддержке крупных сил авиации группы армий «Север» предприняли новую попытку прорваться к Ленинграду с юга. Защитники города стойко отстаивали буквально каждый метр, непрерывно контратакуя врага. Артиллерия фронта и Балтийского флота вела интенсивный огонь по наступавшим частям противника, авиация фронта и флота своевременно оказывала всемерную поддержку оборонявшимся частям.

Оценив ситуацию как исключительно опасную, Военный совет фронта 17 сентября направил Военным советам 42-й и 55-й армий предельной строгости приказ. В нем говорилось:

«Рубеж Лигово–Кискино–Верхнее Койрово–Пулковские высоты–районы Московской Славянки–Шушары и Колпино имеют исключительное значение для обороны Ленинграда, а поэтому ни при каких обстоятельствах не могут быть оставлены»[66].

И нужно отдать должное нашим героическим воинам: они правильно поняли приказ и добросовестно выполнили его. Мощным огнем и непрерывными контратаками войска фронта вынудили гитлеровцев перейти от наступления к обороне. В отражении удара врага через Лигово на Ленинград особенно отличились 21-я стрелковая дивизия НКВД полковника М. Д. Папченко, 6-я бригада морской пехоты полковника Д. А. Синочкина и 7-й истребительный авиационный корпус полковника С. П. Данилова. Исключительную доблесть проявили артиллеристы 42-й армии. Нередко целые дивизионы, а иногда и артиллерийские полки выдвигались на открытые боевые позиции и прямой наводкой уничтожали наседавшего врага. Только на участке Лигово–Пулково на прямую наводку было выставлено свыше 500 орудий.

Чрезвычайно важную роль в срыве планов противника – прорыва в Ленинград через Урицк – сыграл контрудар 8-й армии. Ее ударная группировка в составе четырех стрелковых дивизий утром 19 сентября перешла в наступление в общем направлении на Красное Село. Хотя это наступление и не привело к восстановлению здесь обороны, но оно вынудило немцев перегруппировать часть сил с самого опасного для нас направления Урицк–Ленинград на петергофское, что было нами заранее предусмотрено.

Продолжая яростные атаки на Пулковские высоты, противник пытался найти слабые места в нашей обороне и на других участках фронта. С утра 18 сентября он нанес удар на стыке 42-й и 55-й армий и, овладев городом Пушкин, стремился обойти Пулковские высоты слева, а Колпино справа и таким образом прорваться к Ленинграду. Однако и здесь гитлеровские войска не смогли сломить сопротивление хотя и малочисленных, но героически сражавшихся советских войск.

В разгар боев за Пулково и г. Пушкин противник нанес один из самых мощных артиллерийских и авиационных ударов по Ленинграду, пытаясь таким способом сломить волю ленинградцев и его защитников. 19 сентября город подвергался артиллерийскому обстрелу в течение восемнадцати часов – с 1 часа 5 минут до 19 часов. Одновременно немецкая авиация произвела шесть налетов на город. К Ленинграду прорвалось 276 бомбардировщиков противника.

Чтобы подавить или уничтожить нашу мощную морскую артиллерию, которая вела уничтожающий огонь по наступавшим войскам группы армий «Север», немецко-фашистское командование 21–23 сентября осуществило ряд массированных налетов на корабли и Кронштадт. В этих налетах одновременно участвовало несколько сотен бомбардировщиков. Но интенсивный огонь зенитной артиллерии и решительные атаки советских истребителей сорвали замысел врага: существенный ущерб флоту нанесен не был.

В течение 23–26 сентября противник неоднократно предпринимал попытки наступления на Пулковские высоты, на Петергоф и Ораниенбаум. Но каждый раз его атаки отражались артиллерийским, минометным и ружейно-пулеметным огнем, а также ударами авиации. Одновременно мы наносили по врагу ощутимые контрудары силами стрелковых частей и соединений.

Для усиления обороны в районе Урицка и Пулковских высот были взяты резервы из 23-й армии, находившейся на Карельском перешейке. Обстановка в этом районе сложилась более спокойная. Финские войска постреливали. Наши войска отвечали тем же. Это позволило командованию фронта забрать отсюда все армейские резервы и даже часть полков некоторых стрелковых дивизий.

В районе Петергофа в тыл вражеских войск был высажен морской десантный отряд с целью содействия приморской группе в проведении операции. Моряки действовали не только смело, но и предельно дерзко. Каким-то образом противник обнаружил подход по морю десанта и встретил его огнем еще на воде. Моряков не смутил огонь противника. Они выбрались на берег, и немцы побежали. К тому времени они уже хорошо были знакомы с тем, что такое «шварце тодт» («черная смерть»), как они называли нашу морскую пехоту.

Увлекшись первыми успехами, моряки преследовали бегущего противника, но к утру сами оказались отрезанными от моря. Большинство из них пало смертью храбрых. Не вернулся и командир героического десанта полковник Андрей Трофимович Ворожилов.

Десантные отряды моряков и пограничников из 20-й дивизии НКВД полковника А. П. Иванова неоднократно засылались в тыл противника. Везде и всюду они проявляли чудеса храбрости. Блестяще действовали в сентябрьских сражениях и стрелковые бригады, сформированные из моряков Балтфлота.

20 сентября Ставка Верховного Главнокомандования еще раз поторопила командующего 54-й армией маршала Г. И. Кулика с организацией решительного наступления. В телеграмме Г. И. Кулику Верховный настаивал на немедленных действиях: