— Немногие могут похвастаться тем, что у них вышло разозлить бога и при этом остаться в живых. В академии магии есть кафедра выживания, куда тебя возьмут с радостью.

— Ага, — хмыкнула Машка, — в качестве наглядного пособия, я полагаю.

— Нет! — возразил маг. — Такой знак со всей очевидностью доказывает, что у тебя есть талант к выживанию, а значит, тебя можно обучать, даже не обращая внимания на то, что ты не принадлежишь к благородным кругам и родилась женщиной. Скажи, тебе не было больно, когда шрам этот затягивался?

— Мне было ужасно больно, пока он не был шрамом, — успокоила его Машка. — А потом — нет, ничего.

— Странно, — пробормотал маг. — Удивительно и непостижимо...

— А что, для того чтобы быть магичкой, непременно нужно, чтобы было больно? — с опаской спросила Машка, уже почти готовая распрощаться со своей мечтой. Боли она боялась, хотя вид крови переносила с легкостью.

— Все в этом мире должно быть чем-то оплачено, — философски заметил мессир Глетц. — Или болью, или деньгами, или временем. Можно только поражаться, отчего заживление такой страшной раны не потребовало от тебя никаких усилий.

— Почему от меня? — удивилась Машка. — Мне казалось, что это совецкий бог устыдился и исправил то, что натворил.

Мессир Глетц посмотрел на нее как на полную идиотку и изрек:

— Богам не бывает стыдно. На то они и боги.

— Видимо, я чего-то опять не понимаю, — задумчиво пробормотала Машка. — Между прочим, его жрец мне даже свое перо подарил. В качестве извинения за неприятные переживания.

Она сунула руку в карман и, вынув, помахала перед лицом мага разлохматившимся совецким перышком. Глаза великого иллюзиониста и предсказателя увеличились в размерах раза в два и выпучились, как у жабы. Он шумно втянул ноздрями воздух и сделал несколько резких пассов перед собой.

— Ты ведь из другого мира, милая! — внезапно сказал он. — Ты родилась и росла в совершенно другой среде, по тебе это хорошо заметно. Как же я сразу-то не догадался, старый дурак.

Он поднял руку, но хлопать себя по лбу не стал, видимо посчитав неприличным это делать в присутствии посторонних.

— Ну да, — отозвалась Машка. — И что?

— Я могу попробовать в благодарность отправить тебя назад, — провозгласил маг и довольно хмыкнул.

— Зачем это? — испугалась Машка. — Я вам что, здесь так сильно мешаю?

С перепугу она громко хлюпнула носом и вытерла мокрый нос рукавом рубашки.

— Погоди, — озадачился маг. — Ты что, совсем-совсем не хочешь домой? У тебя ведь где-то есть дом? — Он вдруг вздрогнул всем телом и — резко, больно — схватил ее за руку. Подержал немного, беззвучно шевеля губами, точно считал пульс, и облегченно перевел дух. — Извини. Я испугался, что ты — дикая бродилка, — пояснил он. — Это такие неприятные бездомные существа, высасывающие из людей энергию. Судя по всему, ты еще не успела с ними познакомиться. Мы считаем их дурными снами Дохлого. Но ты обычный человек. Так почему ты не хочешь домой? Честно говоря, я удивлен. Все когда-либо встреченные мной путешественники между мирами очень скучали по родине и мечтали туда вернуться. Ведь двух совершенно одинаковых миров не существует, и в новом мире, каким бы прекрасным он ни был, вынужденных переселенцев будет раздражать непохожесть, а мало кто может полностью приспособиться к другим правилам игры.

Машка перевела дыхание. Кажется, великий маг действительно искренне хочет ей добра, только у него свои представления о том, чего Машка должна желать. Значит, нужно ему кое-что объяснить.

— А что я забыла в том мире, где родилась? — зло спросила она. — Хрущобу нашу жуткую? Драки? Вечную нехватку денег? Тут у меня, по крайней мере, что-то получаться начало. Нет уж, дудки, я обратно не хочу, меня и здесь неплохо кормят.

— Ты не поняла, — огорчился маг, сняв и аккуратно повесив на кресло свою рабочую мантию. Видимо, полагал, что она ему уже не потребуется. — Дело же не только в еде.

— Я все поняла, — отозвалась Машка. — Это просто фраза такая. Ваш мир мне нравится гораздо больше. Он честнее, чем мой. Здесь есть боги, и перед их лицом все равны. Никто не будет прощать тебе вину только за то, что ты стражник, или маг, или еще кто-нибудь.

— Хм. — Старик улыбнулся. — А мне казалось, что это как раз один из самых больших минусов этого мира. Мне бы хотелось жить в мире более совершенном, где учитывались бы все прежние заслуги человека.

Машка пожала плечами:

— Каждому свое. Вы — маг, и вам нравится мой мир. А я просто девушка, не владетельная госпожа и даже пока не магичка. А потому меня вполне устраивает этот.

— Ты уверена, что не будешь скучать по дому? — осторожно поинтересовался маг.

— Наверное, буду, — после секундного раздумья отозвалась Машка. — Но это не заставит меня желать вернуться туда.

— Как знаешь. — Маг отвернулся к окну. — Но чего тогда тебе действительно хочется?

Машка глубоко задумалась, и лицо ее озарила наимерзейшая из всех возможных улыбок.

— А пусть вот он скажет мне, чего он от меня хочет! — пожелала она, ткнув пальцем в слащавое юношеское лицо в священном углу.

Вся фигура ее в этот момент выражала: «Ну что, съел?!» — а физиономия была веселой и нахальной, как у вороватой городской белки. Маг тоже посмотрел на изображение Разумца и испуганно всхрапнул — то ли от неожиданности, то ли в припадке религиозного экстаза. Бог их разберет, магов. Странные они какие-то.

— Ты хочешь требовать объяснений у бога? — уточнил мессир Глетц.

— Именно! — сияя, подтвердила Машка.

— Он уничтожит тебя, а меня вместе с тобой! — объявил маг.

— Боитесь, значит? — ехидно спросила Машка.

— Опасаюсь, — поправил маг. — Если бы я не был разумен и осторожен, вряд ли дожил бы до сегодняшнего дня.

— Не думаю, что он станет сердиться на то, что я хочу побеседовать с ним, — заметила Машка. — Но если вы не способны позвать его на разговор, я обращусь к кому-нибудь более опытному и могущественному.

Такой насмешки над собой маг стерпеть не смог и элементарно, как второклассник, повелся «на слабо». В различии культурных традиций все-таки есть свои плюсы. Маг нахмурился, пошарил по карманам своего расшитого банного халата и вытряс несколько разновеликих мешочков на пол. Потоптался на них немного, недовольно бурча и бросая на Машку высокомерные и презрительные взгляды, и, наконец, рухнул на колени, завершая обряд. Машка с интересом наблюдала за его действиями, пытаясь запомнить последовательность. Мало ли, вдруг в будущем пригодится...

В сиянии своей силы и величия перед ними возник великий бог Разумец. Заиграли трубы, запели небесные голоса осанну, и переливающаяся всеми цветами радуги птица появилась над его головой. Маг вздрогнул и привычно простерся ниц, успев заметить, что юная гостья его даже не пошевелилась при явлении грозного бога.